Медицинское свидетельство: «Сим удостоверяю, что сын Статского Советника Николай Степанович Гумилев, 28 л. от роду, по исследовании его здоровья оказался не имеющим физических недостатков, препятствующих ему поступить на действительную военную службу, за исключением близорукости правого глаза и некоторого косоглазия, причем, по словам г. Гумилева, он прекрасный стрелок».
31 (13 августа), четверг.
Температура воздуха в пределах от +13,1 до +17,9 градуса по Цельсию. Из дневника государя: «Продолжал дуть SW, налетали шквалы с дождем».
Утром государь простился с великими князьями Николаем Николаевичем, Петром Николаевичем и Кириллом Владимировичем, которые ночным поездом отправлялись на фронт. До 11 часов утра он посетил мать, а затем принял министра внутренних дел Н.А. Маклакова, главноуправляющего Канцелярии по принятию прошений В.И. Мамантова и председателя Совета министров И.Л. Горемыкина.
Из дневника французского посла Палеолога: «Великий князь Николай Николаевич известил меня, что армии Вильны и Варшавы начнут наступление завтра утром на рассвете; войска, назначенные действовать против Австрии, также последуют их примеру. Великий князь покидает Петербург сегодня вечером… Император решил восстановить Польшу и даровать ей широкую автономию… Его намерения будут возвещены полякам в манифесте, который в скором времени будет обнародован великим князем Николаем…».
Полицмейстером Царского Села полковником Новиковым было выдано свидетельство, удостоверяющее годность к воинской службе: «Дано сие Сыну Статского Советника Николаю Степановичу Гумилеву, согласно его прошению, для представления в Управление Царскосельского Уездного Воинского Начальника, при поступлении в войска, в том, что он за время проживания в гор. Царском Селе поведения, образа жизни и нравственных качеств был хороших, под судом и следствием не состоял и ныне не состоит и ни в чем предосудительном замечен не был. Что Полиция и Свидетельствует». Анна Ахматова будет вспоминать о хлопотах Николая Степановича при поступлении на военную службу: «Это было очень длительно и утомительно».
Газета «Петербургский листок»: «Отсутствие в продаже казенной водки побуждает страдающих алкоголизмом привычных пьяниц обращаться к лаку, политуре и одеколону. Вчера один из таких несчастных, кузнец Александр Шварц, 37 л., проживающий в д. № 34 по Б. Гребецкой ул., стал пить цветочный одеколон. Он вскоре лишился сознания и был отправлен в Петропавловскую больницу, где вскоре умер».
У врача Клавдии Ивановны Гнедовской родился сын Борис. В 1933 году он поступит на архитектурный факультет Института имени Репина Академии художеств в Ленинграде, а в 1939 году на отлично защитит диплом и получит звание архитектора-художника. Впоследствии он станет одним из ведущих архитекторов-реставраторов Советского Союза, знатоком народного деревянного зодчества России. Закончит свой земной путь Борис Васильевич в Москве в 1998 году.
Август
1 (14), пятница
Температура воздуха в пределах от +10,7 до +14,3 градуса по Цельсию. В течение дня выпадали осадки. Из дневника государя: «Стало прохладно».
В 11 часов утра государь принял генерала от артиллерии великого князя Сергея Михайловича. Затем он принял министра финансов П.А. Барка, обер-прокурора Синода В.К. Саблера, министра путей сообщения С.В. Рухлова. После завтрака у государя на приеме был 46-летний член Государственной думы трех созывов, один из лидеров партии умеренно правых, лидер неославянского движения граф Владимир Алексеевич Бобринский. Граф в тяжелый для страны период решил оставить политическую деятельность. Он поступил корнетом в свой родной лейб-гвардии Гусарский полк и отправлялся на фронт в распоряжение генерала Радко-Дмитриева. Владимир Алексеевич примет участие в боях, будет награжден боевым орденом и произведен в поручики. В 1915 году он вернется к парламентской работе, а в 1916 году его изберут заместителем председателя Государственной думы. Во время Гражданской войны он примкнет к Белому движению. Скончается граф в 1927 году в Париже. В шесть часов вечера государь принял министра народного образования Л.А. Кассо, который недавно возвратился из Германии и «испытал всякие мерзости от немцев».
Великая княгиня Ольга Александровна отправилась сестрой милосердия с санитарным поездом в армию.
Приказом по военному ведомству № 253 с одежды действующей армии было снято приборное сукно, офицеры переодеты в солдатские шинели и установлены защитные погоны с темно-зелеными звездочками.
Петербургский комитет партии большевиков выпустил листовку, в которой говорилось: «…Миллионы рабочих, крестьян России, Германии, Франции, Австрии, Англии и других стран отрываются от мирной жизни и поставлены друг против друга со смертельным оружием в руках исключительно для того, чтобы морями своей крови создать для господ положения возможность еще больше выжимать прибавочной стоимости из рабов капитала… Правительство и буржуазия посеяли ветер – они пожнут бурю!».
Зинаида Гиппиус записала в дневнике: «Сейчас главный бой на западе. Наша мобилизация еще не закончена. Но уже миллионы двинуты к границам. Всякие сообщения с миром прерваны. Никто не понимает, что такое война, – во-первых. И для нас, для России, – во-вторых. И я еще не понимаю. Но я чую ужас беспримерный».
Из дневника Мориса Палеолога: «На основании, не знаю каких, слухов, дошедших из Константинополя, в Париже и Лондоне воображают, что Россия обдумывает нападение на Турцию и что она бережет часть своих сил для этого подготовляющегося нападения…».
2 (15), суббота
Температура воздуха в пределах от +11,2 до +13,4 градуса по Цельсию. Осадков не было. Из дневника государя: «Простоял серый холодный день».
В 10 часов утра государь принял 57-летнего русского посла (уже бывшего) в Германии Сергея Николаевича Свербеева, который покинул Берлин и на поезде через Копенгаген и Стокгольм вернулся в Петербург. Здесь он поселился на Фурштатской улице в квартире № 1 дома № 20. После Октябрьского переворота Сергей Николаевич эмигрирует в Берлин, где станет основателем и членом Союза владельцев недвижимости в России. После 11 часов утра государь принял министров: В.А. Сухомлинова, С.Д. Сазонова и графа В.Б. Фредерикса.
Русские войска вступили в Восточную Пруссию.
Правительство приняло постановление о прекращении продажи водки на период войны и о сосредоточении всего производства этилового спирта для технических нужд фронта и медицинских целей. 26 августа 1923 года ЦИК и СНК СССР издадут совместное постановление о возобновлении производства и торговли спиртными напитками в СССР.
Секретной телеграммой градоначальника было приказано «немедленно освободить всех задержанных за бесчинство и озорство в отношении здания Германского посольства».
Из дневника Зинаиды Гиппиус: «В летнем Петербурге почти никого не было. Но быстро начали съезжаться, стекаться. То там, то здесь собираемся. Большинство политиков и политиканствующих интеллигентов (у нас ведь все политики). Так сбились с панталыку, что городят мальчишеский вздор. Ясно, всего ожидали – только не войны… Писатели все взбесились. К. пишет у Суворина о Германии „…надо доконать эту гидру“. Всякие „Тидры“ теперь исчезли, и „революции“, и „жидовства“, одна осталась: Германия… Тысячи возвращающихся с курортов через Швецию создали в газетах особую рубрику: „Германские зверства“… Идет организованное самоистребление, человекоубийство…».
