Из дневника французского посла Мориса Палеолога: «На бельгийском и французском фронтах наши действия принимают плохой оборот. Я получаю приказание выступить посредником перед императорским правительством, с целью ускорить, насколько возможно, наступление русских войск… Вчера германцы вошли в Брюссель. Бельгийская армия отступает на Антверпен. Между Мецом и Вогезами французская армия принуждена отступить после того, как она понесла тяжелые потери».
Графиня Елизавета Андреевна Воронцова-Дашкова отправилась из Петербурга в Тифлис, где служил ее 77-летний муж Иван Илларионович – наместник на Кавказе, близкий друг покойного государя Александра III. Перед отъездом графиня нанесла визит вдовствующей императрице. Супруги Воронцовы-Дашковы были крупными землевладельцами, владельцами большого значительного количества промышленных предприятий, а также владельцами дворцовых комплексов в Шуваловском парке под Петербургом и Воронцовского дворца в Алупке. Им также принадлежал роскошный особняк на Английской набережной (дом № 10).
В Петербург прибыли первые раненые с фронта. К тому времени в городе под лазареты переоборудовались многие здания и помещения, в том числе в царских дворцах и во дворцах петербургской знати.
Газета «Русское слово»: «В социал-демократических кругах Петербурга получены сведения об аресте многих русских эмигрантов в Австрии и Германии… В числе арестованных находится известный социал-демократ Ленин…
К арестованным применен суровый режим, применяемый в Германии к арестованным по подозрению в шпионстве…». Когда в Петербурге читали эти строки, Ленин благополучно направлялся в спокойную и благополучную Швейцарию. Его действительно арестовали австрийские жандармы в самом начале войны в галицийском местечке Поронино, входившем в состав Австро-Венгерской империи, где он жил в 1912–1914 годах. Но вскоре благодаря хлопотам европейских социалистов, в частности, депутата австрийского парламента В. Адлера, Ленина освободили.
9 (22), суббота
Температура воздуха в пределах от +9,2 до +15,5 градуса по Цельсию. Из дневника государя: «Попали под дождь». Из дневника Марии Федоровны: «Было холодно, поэтому я осталась дома».
Около шести часов утра царский поезд с государевой семьей прибыл в Царское Село. За завтраком у государя присутствовал 34-летний дежурный флигель-адъютант, старший офицер царской яхты «Штандарт» и личный друг государя Николай Павлович Саблин. Вскоре он будет назначен состоять при особе государя во время пребывания императора на театре военных действий. С ноября 1915 года Саблина назначат командиром Отдельного батальона Гвардейского экипажа. Во время Гражданской войны будет служить в Белой армии на юге России, затем эмигрирует с ее остатками. Он поселится во Франции и станет председателем объединения чинов Гвардейского экипажа. Он оставит свои воспоминания о царской семье и о «старце» Распутине. Скончается в Париже в 1937 году в возрасте 57 лет, будет похоронен на русском кладбище Сент-Женевьев-де-Буа.
Во время чаепития в компании с дядей великим князем Павлом Александровичем государь почувствовал головокружение с тошнотой и прилег. В половине десятого вечера его пришли навестить супруга с детьми, подруга царской семьи Анна Вырубова и Н.П. Саблин. К 12 часам ночи «гнусное чувство прошло».
Утром императрица Мария Федоровна приняла председателя Российского общества Красного Креста А.А. Ильина и председателя Романовского комитета для призрения детей-сирот А.Н. Куломзина. После этого она записала в дневник: «Красный Крест ведет себя прекрасно в противоположность Военному министерству, которое ровным счетом ничего для раненых не делает». Во время вечернего чая у Марии Федоровны была 59-летняя графиня Елизавета Владимировна Шувалова (Бетси), урожденная княжна Барятинская, которая пришла проститься перед отъездом на фронт с лазаретом на 200 коек, созданным на собственные средства.
С фронта продолжали поступать сведения о жертвах войны. Из дневника Марии Федоровны: «Очень многие наши офицеры Кавалергардского полка, а также Гвардейского экипажа (Мария Федоровна была шефом этих воинских частей. – Б. А.) пали смертью храбрых. Бедный сын Сандры застрелен, Воеводский… Какая жестокость!».
Скончался на 67 году жизни председатель Государственного совета Михаил Григорьевич Акимов, выпускник Московского университета, бывший министр юстиции. В некрологе одной из столичных газет сообщалось, что он был «весьма типичной бюрократической фигурой». Это был один из сторонников принятия так называемого «пьяного бюджета», так как винная монополия государства приносила в казну третью часть доходной доли бюджета.
10 (23), воскресенье
Температура воздуха в пределах от +8,5 до +17 градусов по Цельсию. Осадков не было. Из дневника государя: «День стоял чудный». Из дневника Марии Федоровны: «Погода сегодня наконец улучшилась, и стало теплее».
Из дневника государя: «Получил от Николаши (великого князя Николая Николаевича. – Б. А.) радостную весть об удачном окончании двухдневных боев нашей 1-й армии против двух с половиною прусских корпусов, отступивших на запад». За завтраком у государя присутствовали Н.П. Саблин, А.А. Вырубова и дежурный флигель-адъютант, полковник синих кирасир А.А. Мордвинов – автор «Истории лейб-гвардии Кирасирского Её Величества полка», изданной в 2-х томах в Петербурге в 1884–1904 годах.
Из дневника Марии Федоровны: «Получила телеграмму от Ренненкампфа – наши кавалергарды выиграли боевую кампанию под Инстербургом. К сожалению, много убитых и раненых. Кавалергардский полк потерял четверых: князя Кильдишева, Карцова, Воеводского и Пиллара – внука (сына дочери) старого Палена. Также были убиты и ранены многие конные кавалергарды. Все это невыразимо горестно!».
Из дневника Мориса Палеолога: «Наши союзники с того берега Ла-Манша начинают появляться на бельгийском фронте. Одна дивизия английской кавалерии рассекла уже немецкую колонну… Большое сражение завязывается между Монсом и Шарлеруа. Русские продвигаются в Восточной Пруссии; они заняли Инстербург».
Япония объявила войну Германии.
Великому князю Константину Константиновичу исполнилось 56 лет. Здоровье этого замечательного поэта оставляло желать лучшего. С конца 1911 года начало сдавать сердце – появились боли и одышка при нагрузке. В январе 1912 года он записал в дневнике: «Минутами мне казалось, что приходит конец».
Газета «Петербургский листок»: «Не опасная для здоровья, но прилипчивая болезнь „ячменя“ носит сейчас в Петербурге характер эпидемии. В начале заболевания многим помогает старинное народное средство: кусочек хлебной мякоти, приложенный на минуту к больному глазу, отдают съесть собаке».
«Вчера, 9-го августа, вечером в Петербург прибыли первые дорогие гости из доблестных передовых частей, уже вступивших в кровавое столкновение с германскими войсками – раненые офицеры различных частей… Для перевозки раненых с вокзала приспособлены 60 вагонов городской конки».
«Санкт-Петербургский градоначальник генерал-майор князь Оболенский срочной телеграммой уведомил всех приставов о принятии мер к уборке всех вывесок торговых и промышленных заведений на немецком языке».
