Чувствовалось, что на том конце провода Дементьев просто потерял дар речи.
— Надоело бегать, — продолжал Сергей. — Я знаю, что ты мне не веришь, поэтому решил… С повинной? — Он сузил глаза. — А мне нечего облегчать. Бери. Я даже подскажу тебе, где и когда… Да не издеваюсь я. Вполне серьезно. Почему? — Он усмехнулся. — Потом объясню. У нас с тобой будет много времени на разговоры. Значит, так. Запоминай. В девять тридцать я буду в районе метро «Перово» по адресу: улица Новогиреевская, дом…
Лина заткнула уши и не выдержала, разрыдалась.
Сергей продиктовал Геннадию адрес Варламова, бросил трубку на рычаг и обнял Лину.
— Все. Отступать некуда.
— Через четыре часа… — простонала Лина. — Нам осталось всего четыре часа…
— Три, — уточнил Сергей. — Еще час на дорогу.
— Нет, — Лина вдруг потеряла над собой контроль и вцепилась в его свитер. — Не пущу! Ни за что!
— Линочка, — сказал он мягко, как ребенку. — У нас еще целых три часа…
Глава 38
ПЕРЕД СМЕРТЬЮ НЕ НАДЫШИШЬСЯ
— Сереженька, не уходи.
— Перестань, моя хорошая. Ты же понимаешь.
— Нет, — бормотала сквозь слезы Лина. — Я ничего не понимаю. Я не хочу ничего знать. Я тебя не отпущу.
Она судорожно обвила руками его шею и вдруг начала покрывать горячими быстрыми поцелуями его щеки, нос, глаза.
Слезы ее стекали на губы, и потому поцелуи были солоноватыми.
У Сергея перехватило дыхание. В висках застучали частые молоточки.
Ему хотелось крепко стиснуть эту неожиданно вошедшую, нет, ворвавшуюся на рыжем коне девчонку и сжимать ее в объятиях до тех пор, пока они не превратятся в одно целое, неразрывное.
Сладкая томительная боль нарастала волнами в груди, незнакомая, но такая волшебная.
«Любовь на огненном коне…» — вспомнились слова цыганки.
Что ж, возможно, это незнакомое чувство и называется любовью.
Ни одно из его прошлых увлечений не вызывало в душе такой бури.
А их было достаточно, и в студенческие годы, и во время работы в НИИ. Были шатенки, блондинки, красавицы и просто милашки. Были умные и глуповатые. С ними было легко, приятно и необременительно. Сергей никогда не отягощал свою душу лишними переживаниями, никогда ничего не обещал, не давая возможности посадить себя «на короткий поводок». Потому и расставался он со своими пассиями легко, без слез и объяснений, без взаимных упреков и претензий. И потом мог спокойно с ними встречаться в общих компаниях.
Он никого не боялся потерять, кроме этой девчонки, которая сейчас плачет.
Сергей вдруг, повинуясь внезапному порыву, подхватил Лину на руки и понес в комнату.
Она была легкая, словно пушинка. Пожалуй, веса в ней было не больше, чем в Ваньке.
Он положил ее на кровать и лег рядом, зарывшись лицом в мягкие растрепанные волосы.
— Не плачь, не надо… все будет хорошо, — шепнул он.
Потом осторожно тронул губами ее горячий висок с пульсирующей жилкой, глаза с мокрыми ресницами, пылающие, словно от жара, щеки.
— Сереженька… — выдохнула она и зажмурилась.
Такой горячий туман в голове. Незнакомые, волнующие кровь ощущения. Хочется, чтобы вечно не кончался этот поцелуй, терпкий, обжигающий губы.
А рыдания по-прежнему сотрясали ее худенькое тело, и Сергей прижимал ее к себе, гладил по плечам внезапно вспотевшими ладонями.
— Линка… малышка… сладкая… калинка-малинка…
Лина выскользнула из его рук и стянула через голову свой свитер. Порывисто прижалась к Сергею подрагивающим горячим телом.
— Не уходи, — бормотала она. — Останься со мной.
Ей так важно было удержать его. Нет, это ложь. Если честно, ей просто хотелось чувствовать его рядом, ощущать на своем лице его дыхание.
— Я с тобой. И знаешь, я, кажется, люблю тебя.
— А мне не кажется, — Лина счастливо улыбнулась сквозь слезы. — Я это точно знаю.
Господи, откуда Сергею приходили на ум все те ласковые нежные слова, которые он говорил ей, словно в горячке, торопливо освобождая ее тело от мешающей одежды.
Она лежала перед ним на покрывале, призрачно-нереальная в неверном жемчужном свете забрезжившего утра.
— Почему ты дрожишь? Тебе холодно?
— Нет…
Лина потянулась ему навстречу и обняла его.
Еще ни один мужчина не видел ее обнаженной, не смотрел на нее так, как Сергей, — словно горячая волна пробегала по ней от его взгляда. И ей почему-то совсем не было стыдно. Верилось, что ею могут любоваться.
Она вздрогнула от короткой резкой боли. Но эта боль несла небывалое, незнакомое счастье.
«У меня сейчас разорвется сердце, — подумала Лина. — Он мой. Полностью мой. Весь… И я теперь его женщина…»
— Я у тебя первый? — потрясенный спросил Сергей, покрывая ее неистовыми поцелуями.
— И единственный, — ответила Лина.
Как она жила до встречи с ним? Как она вообще могла жить без него? Самой большой ее радостью было мчаться на Гордом, не разбирая дороги, и чувствовать себя птицей.
Огненный конь вынес ее навстречу судьбе.
Лине казалось, что она парит в воздухе, в невесомости. Она сейчас взлетела бы, если бы не руки Сергея, удерживающие ее.
Минуты летели, складываясь в часы, а они все не могли оторваться друг от друга, не замечая этого неумолимого течения времени, забыв о том, что каждое прошедшее мгновение приближает разлуку.
Они так и заснули, обессиленные, не разжимая объятий. Они даже дышали одинаково, одновременно вдыхая и выдыхая, словно и дыхательная система у них была общей.
…Сергей вздрогнул от острого чувства беспокойства. Он опоздал!
Куда? Куда ему спешить, куда уходить от этого безмятежно сопящего рядом маленького чуда?
Но расслабленная нега тут же улетучилась, словно внутри у него распрямилась стальная пружина.
Он глянул на часы и вскочил.
Времени впритык. Он успеет только ополоснуть лицо и одеться. Через час его жизнь сделает новый зигзаг. Куда он его выведет?
Он взялся за ручку двери, но не выдержал, вернулся в спальню. Замер на пороге, глядя на Лину.
Она спала, разметав по подушке белокурые волосы. А по лицу бродила спокойная, счастливая улыбка. Вот Лина повернулась на бок, свернулась калачиком, вздохнула во сне и обхватила рукой одеяло, словно обнимая кого-то невидимого. Одеяло сползло вниз, обнажив маленькую круглую грудь с розовым девичьим соском.
И ему неудержимо захотелось поцеловать его, вдыхая волнующий свежий запах молодого тела. Это его искала рядом с собой ее рука…
