Лина вздохнула и принялась рассказывать Дементьеву свой план.
Он то и дело прерывал ее, уточнял, делал в блокноте пометки. Вот, зануда.
Хотя, если честно, некоторые его замечания были не лишены смысла. Вот хотя бы то, что Варламов не организует налет, пока не увидит все своими глазами.
— Он умный, — с ненавистью сказал Геннадий. — И осторожный. Сколько напакостил, а не попался.
Умный преступник. Что может быть хуже для следователя, который не желает считать себя дураком? Добраться бы до него, усадить на стульчик, лампу в глаза и спросить: «Ну что, доумничался?»
Дементьев пришел в ужас, когда услышал, как по-дилетантски хотела все провернуть Лина. Тогда точно упустили бы их, спугнули добычу. Банда продолжала бы действовать, добавляя их «конторе» один «висяк» за другим.
— Значит, так, — подытожил Дементьев. — Без совета со мной ни шагу. Завтра идешь на встречу, пишешь отчет, опускаешь в свой почтовый ящик. Мой человек достанет оттуда и принесет. А я позвоню тебе вечером.
— А вы чем будете заниматься? Отчеты подшивать?
— Утрясу кое-что, — ответил он. — На работу тебя устрою.
— В прокуратуру?
Он великодушно пропустил ее реплики мимо ушей. Перед глазами уже вырисовывалась заманчивая картина хитроумной западни. Преступники пойманы с поличным, ему повышение и благодарность в приказе… Нет, не корысти ради он идет на это, а из профессионального чувства долга. Ведь он обязан любым путем установить истину.
— В мебельный салон пойдешь работать, — он потер ладони. — Будет у нас полная достоверность.
Глава 51
ИНСЦЕНИРОВКА
Однако это оказалось не так просто. Прошли те благословенные времена, когда руководители любого ранга с готовностью предоставляли в полное распоряжение «соответствующих органов» все, в чем те нуждались. Начинающийся капитализм этого не признавал, всякий нажим расценивал как посягательство на свою свободу.
— Они находятся на территории Российского государства! — кипел от возмущения Геннадий. — И обязаны подчиняться нашим законам.
— Они подчиняются, — разводил руками чиновник, курирующий расположенные в столице инофирмы. — Но оказывать нам содействие не обязаны. Это может быть только одолжение с их стороны. Так что договаривайся сам. Я нажать не могу.
— Пригрозите, что отнимете лицензию. Это же черт знает что!
— Я обещаю позвонить их директору и проинформировать. И это все.
— И на том спасибо, — буркнул Дементьев.
Он вышел из мэрии и направился в этот чертов салон.
Директора охраняют, словно принца крови… Пока пробьешься, семь потов сойдет. К счастью, на российских сотрудников еще действовала магическая «корочка» прокуратуры.
— У вас десять минут, — предупредила секретарша.
Геннадий набычился и, полный решимости вырвать из глотки согласие, шагнул в кабинет.
Молодой холеный сопляк едва повернул голову в его сторону — трепался по радиотелефону.
— Вам звонили обо мне из мэрии. Я старший следователь городской прокуратуры…
— Да, меня предупредили.
— У нас есть сведения, что на ваш магазин готовится вооруженный налет. Мы должны организовать…
— У нас достаточно мощная система охраны… — оборвал его директор салона. Но, подумав, добавил. — Но, конечно, мы не откажемся от вашей помощи.
«Сейчас я должен кланяться и благодарить», — зло подумал Дементьев.
— Для чистоты подготовленной нами операции просим вас оказать содействие, — он достал из папки и положил на стол бланк официального запроса. — Наша сотрудница должна несколько дней играть роль вашего кассира.
— Я должен согласовать это с моим итальянским начальством.
Снова коридор, снова кабинет и горячий спор на двух языках.
«Имидж… Престиж фирмы… Бросит тень… Материальные ценности…» Фу! Надоело!
— Вот когда вас ограбят, — мстительно сказал Геннадий и поднялся, — к нам не обращайтесь. Пусть ваша «коза ностра» с нашей мафией разбирается.
Это итальянец моментально понял без перевода.
Потом он и примирительно жали друг другу руки, инструктировали под подписку о неразглашении кассиршу и двух охранников, осматривали подсобные помещения у черного хода.
— Вот в эту комнату принесите сейф, — сказал Дементьев.
Надо же, и сейф приволокли из бухгалтерии. Массивный, вместительный. Геннадий прикинул, сколько пачек надо уложить в него, чтоб создать видимость «бешеных денег». Не забыть сегодня же заказать у ребят «куклы».
— Никого постороннего сюда не пускать, — распорядился Дементьев. — За полчаса до конца рабочего дня наша девушка сядет за кассу. Потом пройдет через эту дверь, проведет с собой еще одного человека. Вы, — кивнул он кассирше, — будете считать с ней деньги. А вы, — повернулся к охранникам, — лениво зевать и смотреть в потолок.
— Она придет с бандитом? — испуганно спросила кассирша. — А если он нас сразу…
— Это не бандит, — заверил Геннадий. — Очень милый молодой человек. Просто проверка. Если он вам поверит, то поверят и остальные… Так что вы постарайтесь играть для него понатуральнее.
Этот «аппендикс» у служебного входа как нельзя лучше годился для задуманной операции. От остальных помещений он был отгорожен железной дверью и раздваивался Т-образно, давая возможность разместить засаду.
«Золотая голова. Все учел, — не мог не похвалить себя Дементьев. — Надо напомнить руководителю опергруппы насчет видеокамеры».
* * *
В тот же вечер он позвонил Лине.
— Все готово. Завтра скажешь, что напарница заболела, придется выйти на работу. Пусть зайдет за тобой в салон.
— Я поняла.
Лина почувствовала, что голос ее дрожит. Все готово. Завтра, послезавтра… а там… Скорей бы уже!
* * *
Этим проведенным с Линой днем Варламов был доволен. Наконец-то! Маленькая дурочка сама попросила за ней зайти. Бросила небрежно:
— Подождешь меня, пока мы выручку подсчитаем. А то мерзнешь на морозе, бедненький…
Итак, завтра…
* * *
— Приготовиться, объект на подходе, — предупредил по рации оперативник из группы наружного наблюдения.
Лина вдруг почувствовала, как задрожали руки и нестерпимо захотелось в туалет.
Второй оперативник, переодетый в форму охранника, почти втолкнул ее в тесное помещение кассы и встал у ведущей в подсобку двери.
Юрий Варламов в прекрасном настроении неспешно шел к салону от станции метро. Он явился даже раньше назначенного срока.
Весь день он сдерживал себя, чтобы не отправиться туда днем, но потом благоразумно решил, что, если будет слишком часто там мелькать, то привлечет внимание к своей персоне. Он помнил инцидент с менеджером, а в его планы не входило, чтобы хоть кто-то запомнил его. На этот случай массивные, чуть затемненные очки украшали его физиономию, придавая солидность, и слегка меняя лицо.
