– Сейчас помогу!
Пятно наверху вновь приобрело правильную форму белого круга и Сэт смог рассмотреть линии цемента в кладке стен колодца. Свет фонаря Сандры становился все отчетливей, пока, наконец, не показалась ее голова, и яркий луч не ударил в глаза Саймон Сэта.
– Можешь выбраться?
– Да, дай только прийти в себя!
Луч фонаря резко пропал, эхо от стрельбы обрушилось на Сэта ледяной лавиной. Развернувшись навстречу опасности, Сандра открыла огонь, но, видимо, опоздала: стоя на самом краю, она потеряла равновесие и с отчаянным криком полетела во тьму колодца.
Сэт ухватил ее рефлекторно. Его тело рванулось вниз, треща от растяжений всех связок, но жажда жизни не позволила пальцам правой руки отпустить веревку, а титаническое усилие воли заставило пальцы левой крепче вцепиться в запястье девушки.
Та еще не понимала. Хлопала глазами. Свет от фонаря в одной руке девушки бил прямо в глаза Сэту, в другой руке она держала пистолет, так и не выпустив его при падении.
– Помоги мне! – выдавил Сэт, понимая, что не продержится долго в таком положении.
Но вместо того, чтобы ухватиться за веревку, девушка взглянула наверх и ее глаза распахнулись еще шире. Сэт с трудом приподнял голову и увидел, как наверху в свет фонаря попала голова с ирокезом. Блеснувший нож пытался перерезать веревку.
– Владыка Асмодей будет мной доволен, – сообщил носитель ирокеза. – Вы будете заперты в темнице, пока не умрете от голода и жажды…
Невыносимый грохот, вспышка света и облако пороховых газов смяли личность Сэта на несколько критических секунд – это Сандра, выставив пистолет перед его лицом, несколько раз нажала на спуск.
Сверху в колодец упало тело, которое задело Сэта лишь самым краем, но вкупе с прочими обстоятельствами, заставило пальцы на веревке разжаться.
Падение не оказалось болезненным – возможно, потому что он упал на тело Потрошителя или сброшенного сюда ранее Гусара, а возможно и на Сандру. Как бы там ни было, он поднялся первым и потянулся за лежащим в стороне фонарем.
– Ты жива? – спросил он, когда яркий луч вырвал из тьмы облик избитой и чертовски злой девушки.
Она прикрыла глаза от источника света и едва заметно кивнула:
– Жива. Где мы?
– В колодце, – отозвался Сэт. – До чего я их не люблю… Великие стены, тут словно морозильник.
Пока Сандра приходила в себя, он провел лучом фонаря по обледенелым стенам вокруг. Они находились в небольшой комнате, покрытой толстой коркой льда, испещренной сотнями или даже тысячами странных надписей.
– Все выходы отсюда давно и надежно завалены, – сообщил он. – И, похоже, до недавнего времени тут что-то обитало.
– Обитало тут? – недоверчиво переспросила поднявшаяся на ноги девушка. – Вряд ли.
– Я видел как эти фанатики отодвинули камень наверху и сбросили сюда веревку, чтобы нечто смогло отсюда выбраться.
– Ничто не могло прожить здесь более нескольких часов, – возразила Сандра. – Очнись, Саймон Сэт, это просто склеп – в древности в таких погребали влиятельных и знатных персон…
– Тогда как ты объяснишь это?
Луч фонаря остановился на одной из стен, снизу доверху покрытых бесчисленными, вырезанными во льду огромными и едва заметными надписями, которые частично плавно переходили на пол, полностью его усеивая. Присмотревшись, Сэт увидел, что все эти бесчисленные надписи повторяют только одно слово.
«Ненавижу».
«Ненавижу».
«Ненавижу».
Тысячи и даже десятки тысяч «ненавижу». Сэта пробрал мороз, не имеющий ничего общего с леденящим холодом, царившим здесь, во мраке.
– Было бы странно, если бы это писал покойник.
– Что здесь написано? – спросила Сандра. – Не могу разобрать.
– Это прописные буквы, – сообщил Сэт. – До войны люди писали именно так… Тут везде лишь одно слово: «Ненавижу».
Повисло молчание, и в уши Сэта оглушительно ударила тишина.
– Знаешь, – сказал он, не выдержав, – я думаю, ты права. Человек не протянул бы здесь и дня. Но, чтобы проделать подобное, любому потребуется очень большой срок и океан нечеловеческой ненависти…
– Поверь на слово, – сказала Сандра, – кто бы это не написал, но его ненависть не идет ни в какое сравнение с той, что я испытываю к тебе.
Она отобрала у Сэта фонарь и мазанула лучом света по кругу.
– Тебя послушать – так здесь жил монстр, – добавила она с сарказмом, но наткнувшись на твердый взгляд, сурово произнесла: – Монстров не существует, Саймон Сэт. Ни монстров, ни магии…
В следующий момент случилось сразу две вещи: свет от фонаря в руках девушки высветил труп Гусара, который был изодран, изорван и выпотрошен – объяснить это простым падением с высоты было невозможно. А над их головами раздался позабытый было рев, который заставил их обоих содрогнуться. Сандра направила луч света и дуло пистолета в шахту колодца, да так и замерла на десяток секунд.
– …Надеюсь, что все обстоит действительно так, как ты говоришь, – полушепотом произнес Сэт. – Очень надеюсь, что этот собачий холод был вызван перепадом ночной температуры, а не каким-то колдовством, и в этом ледяном склепе жил совсем не монстр…
– Хватит болтать, – оборвала его Сандра. – Лезь наверх.
– Почему я?
– Потому что я так сказала!
Сэт с секунду помялся, а потом ласково произнес:
– А ты не боишься, что, взобравшись наверх, я перережу веревку и ты останешься здесь навсегда?
Сандра раздумывала втрое больше:
– Черт с тобой. Сиди тут, пока я тебя не позову.
– Зачем сейчас вообще туда лезть? – поинтересовался Сэт.
– Что бы это ни было, у нас есть оружие, – сказала она так, будто уговаривала саму себя. – А если веревку перережут, или поставят тот валун на место, мы останемся здесь навсегда, как и обещал этот с ирокезом.
Сэт кивнул с серьезным видом и принялся наблюдать за тем, как по мере продвижения девушки вверх удаляется свет фонаря.
На мгновение ему показалось, что он совершил ошибку: остаться здесь, в прямом смысле в ледяной тьме, на деле было практически невыносимым испытанием для воли. Но он не позволил страху взять над собой вверх – его расчет был верным и точка.
Еще до того как девушка добралась до края колодца и внутрь перестали падать последние отблески света, Сэт склонился над трупом Гусара. Когда они упали в колодец и Сандра еще не отобрала у него фонарь, он заметил нечто… нечто, что могло оказаться донельзя полезным. Только была проблема, что добраться до этого в кромешном мраке, избегая месива из плоти и костей, в которое превратился Гусар, было крайне затруднительно.
