Сей человек не был невинен – скорее он был в самом сердце бури, которая недавно обрушилась на Империю.
Конечно, она отдавала себе отчет, что ее мысли не подкреплены ничем вещественным, но при взгляде на Книгу в его руках она будто прозрела. Словно благодать Всевышнего в тот момент пала на нее с небес…
Ей пришло на ум, что все беды, которые недавно обрушились на Империю, все невзгоды, которые претерпела она лично, даже терзающие ее в последнее время сомнения в безупречности владык Империи – все было промыслом Всевышнего.
Именно по Его воле она встретила сего человека. Именно по Его плану она должна была погрузить свои клинки в его плоть…
Обдумав это со всех сторон, она пробила его бок со вновь обретенной верой в праведную цель. Если сей человек в действительности тот, о ком она думала – ее клинок не в силах будет принести ему смерть.
Что-нибудь произойдет: совсем как на том холме, когда среди дружинников барона оказался Целитель – на всю Империю их наберется не более пяти.
Это не могло быть совпадением! Целитель был не в столице, при дворце Императора, или башне Метамага, а здесь в Долине – шел куда-то вместе с дружиной пропавшего барона. Интересней всего, что Целитель практически поднял из мертвых человека, которого наказал убить Метамаг. Это значит, что Метамаг действовал против воли Всевышнего или же он ошибся вновь – еще одно подтверждение правильности ее мыслей.
Все верно: тот, в чью печень она вонзила свои клинки, волей Всевышнего не умрет – случится чудо и она встретит его в городе…
Если все же озарившая ее догадка окажется ошибочной… Она возвратится сюда поутру, распахнет дверь обветшалой избы и выдернет Книгу из рук хладного трупа. Будет немного печально, но ничего страшного не случится: миссия, порученная Метамагом, будет исполнена. Человек, которого было назначено убить – будет мертв.
Она шла по дороге, ведущей к Измору, и на ее лице, словно на ристалище, улыбку в равной борьбе сменял оскал. Но даже если бы здесь нашелся свидетель, он не увидел бы ничего, кроме Охранителя, выходящего из леса с ледяным спокойствием. Скорее всего, нечаянный свидетель решил бы не попадаться ей на глаза – никогда не знаешь, что там скрыто под черным платком.
И все-таки, что если она права? Что если человек, которого она смертельно ранила, выживет? Будет ли это значить, что она станет предателем? Она вот так вот просто предаст Императора и человека, который защищал Империю много веков – самого Метамага?
Конечно, думать об этом было еще рано, но она думала.
Она думала о том, что Император уже далеко не молод, а наследник трона – пустоголовый павлин. Думала о том, что вечный Хранитель Империи, его высокопревосходительство Метамаг сильно сдал за последние десять лет. Его власть совсем не та, что в былые времена.
Крепко задумавшись над этим, она сама не заметила, как ее мысли перенеслись в прошлое так глубоко, что убийца вспомнила события недельной давности, будто они произошли только что.
Это было всего несколько дней назад – странно. События, с которых началась новая темная глава Империи, произошли всего лишь несколько дней назад…
Башня Метамага возвышалась над столицей подобно великану, и для глаз темного люда выглядела она очень уж помпезно. Пусть даже нижние этажи башни занимала Гильдия магов – все равно ее величие постоянно вызывало перетолки.
Расположенный рядом с башней дворец Императора на ее фоне смотрелся блекло, приземисто и бедно. И это было настолько заметно, что даже у привыкших к обстановке горожан время от времени возникал вопрос, а почему, собственно, Его Величество с этим мирится?
Действительно, довольно-таки странно выглядит Император, если его резиденция не идет ни в какое сравнение с обителью вассала. В глазах людей он становится менее великим, менее властным, словом – «менее».
Но перешептывания народа никоим образом не омрачали мыслей Императора. Опора власти не чернь, а аристократия, и она-то как раз хорошо понимала, кто есть Метамаг и какую роль он играет в жизни и в самом существовании Империи…
Она смотрела на город с самого высокого балкона этой башни. Сторонним людям ее взгляд не понравился бы или вовсе испугал бы: он бегал по улицам, перебегая с крыши на крышу, задерживаясь на площадях, впиваясь в копошащихся там людей.
Но она была охранителем, и подобные привычки крепко въелись в ее суть. Да и вряд ли найдется человек, который, увидев девушку в черном платке на лице и с алой розой на голубом плаще, не поймет, кто она такая.
Она помотала головой, отгоняя непрошеные мысли, перевела взгляд на замерших рядом с ней людей и, по укоренившейся привычке, вновь их оценила.
Один из них, по виду шестидесятилетний старец, вцепившись в резные перила, устремил ясный взор голубых глаз куда-то далеко за крепостную стену. Гордая осанка и сохранившийся, несмотря на годы, широкий размах плеч выдавали в нем человека, не понаслышке знавшего как держаться за меч. Глубокая рытвина чуть выше переносицы, вечно сведенные брови и немного выпирающий вперед подбородок позволяли угадывать того, кто привык повелевать… А вот золотая корона, обручем схватившая поседевшие волосы, предполагала, что ее носитель и есть тот самый, так восхваляемый подданными Император.
Что касается второго человека, то казался он на порядок старше своего гостя. Выбивающиеся из-под широкополой шляпы длинные пепельные волосы львиной гривой ниспадали на узкие плечи, а тень, отбрасываемая полями головного убора, была такой густой, что будто жила собственной, независящей от внешних факторов жизнью, тщательно скрывая глаза и детали, оставляя на обозрение лишь общие черты лица. Только круглый дурак не узнал бы в нем Метамага.
Несмотря на повисшую на балконе тишину, присутствие Императора нисколько не тяготило хозяина башни. Его появление здесь в это время и на этом балконе, его взгляд, обращенный на горизонт, да и все атрибуты, вроде двух-трехминутного молчания, были обязательным, каждодневным ритуалом. Уже шестнадцать лет на закате каждого дня Император приходил в башню, поднимался на последний этаж и вот так замирал…
Охранитель тихонько вздохнула – она следовала за императором только второй год. Эта честь была дарована с тех пор, как ей исполнилось семнадцать – в тот самый день она стала Главой гильдии охранителей. Ну, или Имперских Убийц – как называли охранителей в народе.
– Четверть часа назад произошло нечто ужасное, – сухим голосом сказал Метамаг.
И это было поистине странным: еще никогда на памяти Кайры Хранитель Империи не начинал свой доклад так рано.
– Что могло произойти такого, что ты нарушил плавный ход своей же церемонии? – спросил император, тяжело вздыхая и безуспешно пытаясь сквозь тень всмотреться в глаза метамага.
– Моей? – спросил, казалось, искренне удивленный Метамаг. – Я думал этот порядок и всю эту нелепую церемонию ввел ты… Мог бы сказать и раньше. В конце концов, я вовсе не так стар, чтобы каждый день приходить с докладом в твой дворец.
