Все злоключения, вся ненавистная судьба, вела воина к этому моменту. Он отдаст свою проклятую жизнь для того, чтобы великий Саймон Сэт вошел во Врата и внял словам Всевышнего…
Воин крепче сжал рукоять меча и с размаху ударил в грудь первого добежавшего до его позиции Восставшего. Ходячий мертвец не успел поднять для защиты свой меч: гнилая кольчуга лопнула, ребра под ней хрустнули и острие меча окрасилось темно-красным. Восставший упал под ноги, а воин удивленно посмотрел на растекающуюся под ним кровавую лужу – откуда в восставшем из могилы кровь?
Рядом раздался чей-то клич. Воин увидел как Саймон Сэт совершил могучий прыжок в самую гущу мертвецов. Его двуручный меч, описав в воздухе сверкнувшую дугу, обрушился на головы нежити как гнев Всевышнего. Трое или четверо Восставших в мгновенье ока превратились в кровавое месиво, еще полдюжины разлетелись, точно щепки от удара лесоруба.
Воин не раз наблюдал за тем, как сражаются Имперские защитники, и поэтому его потрясло, что, несмотря на явное превосходство над людьми, силы Саймон Сэта были обычными, человеческими.
Он рубил и расшвыривал мертвых солдат, словно беспомощных детей, не ведая страха и презрев опасность. Впрочем, по всей видимости, страшиться ему было нечего – со всех уязвимых мест разом, его прикрывала сама Смерть, появляющаяся с кинжалами в руках то тут, то там. Принцесса ради его защиты, казалось, готова была отдать свою жизнь.
Вдохновленные их примером фермеры и дружинники наседали на нежить так, что казалось, в красных глазах мертвецов загорался страх. Воин подумал было, что еще несколько минут и люди загонят всех мертвецов обратно в землю, но случилось страшное.
Мимо него, прямо сквозь строй мертвецов, пронеслось что-то черное – ожившая тень, кошмар наяву. Собравшаяся воедино тьма обрела образ угольного человека, который в одно мгновение оказался рядом с отдающим приказы капитаном. Капитан медленно повернулся, в его глазах читалось недоумение, которое моментально сменилось осознанием. Двумя ударами кривых когтей тень разрубила его кольчугу, обнажив под ней плоть и кости.
Не дожидаясь пока жертва упадет, тень кинулась на застывшего рядом солдата, а потом, разодрав лицо другого, бесследно исчезла, будто растворившись в воздухе. Все это произошло так быстро, что люди посчитали бы, что им померещилось, если бы тень не оставила после себя столь кровавый след.
Ее черное дело решило исход сражения: все, кто до того бился яростно, не замечая боли и не думая о страхе, сейчас превратились в отбившихся от стада блеющих овец.
Кто-то бежал, кто-то с воплями продолжал бороться, но воин, не замечая ничего вокруг, схватил лежащего в луже крови капитана за кольчужный воротник и стал оттаскивать его подальше от ворот. Подтянув его к стене ближайшего дома, склонился, чтобы осмотреть раны…
Капитан открыл глаза, и воин впервые заметил насколько они красивы: в них жила кристальная чистота и просветление, недоступные никому из топчущих землю.
– Прости, лорд Арвиан, – сказал он умирающему, – Пай-пай смертельно ранен и не сможет прийти тебе на помощь…
– Ничего, – прохрипел Арвиан, – мы с ним скоро встретимся… Возьми командование на себя… Защити принцессу…
Кристальные глаза замерли – жизнь из них ушла.
Воин поднял голову и осмотрел поле боя.
Оборона ворот пала. Фермеры разбежались, дружина барона была уничтожена. Только Саймон Сэт стоял рядом и дышал как затравленный зверь, кем он, по сути, и являлся. На его плече безжизненно лежала раненая принцесса.
– Похоже, мы остались вдвоем, – сказал он, прижимаясь к стене дома и оглядывая приближающихся Восставших.
Воин кивнул и удобнее перехватил меч, но Саймон Сэт этого уже не видел.
– Эй, вы! – обратился он к мертвецам. – Вы знаете, кто я?! Сама ваша Королева провожала меня по Городу мертвых и…
Воину было донельзя интересно узнать, что хотел сказать Саймон Сэт, но яростные слова застряли в его горле, когда раздвинув остановившийся в отдалении строй мертвых солдат, в первый ряд вышла девочка-мертвец.
Длинные волосы, должно быть, держались на черепе только благодаря диадеме, полы рваного платья на тощей фигуре достигали земли, костяные пальцы сжимали старый посох, красные глаза в черных глазницах были прикованы к лицу человека.
– Мы знаем, кто ты, – сказала она голосом, шипящим как ветер в кувшинах, – мы помним запах его крови. Страшась его могущества, мы соблюдали древний договор. Но теперь мы понимаем, мы знаем, что его могущество исчезло, – он не в силах нас остановить.
– Что?… Почему?… – спрашивал лорд Саймон Сэт, видимо, теряясь в догадках, о чем говорит королева мертвых.
– Подземный город – наша тюрьма, – продолжила шелестеть нежить, – мы покинули его, потому что больше не в силах гнить там заживо. Мы хотим на поверхность, но солнце вредит нам. Князь обещал закрыть его и сдержал слово. Теперь наш черед исполнять обещанное.
– И что теперь?… – спросил Саймон Сэт, моргнув несколько раз.
– Это решать не нам, но ей…
Мертвая девочка указала пальцем на строй мертвецов, который словно по заклинанию стал рассыпаться. Воин сцепил зубы, когда в образовавшемся коридоре появилась ведьма.
Соплячка с разукрашенным тушью лицом подмигнула Саймону Сэту и отрыла черную Книгу. Сэт снял с плеча руку бесчувственной принцессы и аккуратно прислонил раненую девушку к стене дома. Его взгляд нашел глаза воина и, синхронно кивнув, они бросились на нежить, словно обезумевшие звери.
– Во имя Империи! – закричал воин, круша головы нежити щитом и эфесом меча. – Каждый взмах моего меча!.. Каждая капля моей крови и пота!.. Приближает день торжества Империи!..
Ярость воина была такова, что восставшие солдаты разлетались в стороны, а перед глазами у мужчины встала темно-кровавая пелена – еще чуть-чуть и воин перейдет порог, после которого невозможно будет вернуться к человеческому обличью…
Не перешел он его лишь потому, что все враги неожиданно перевелись.
Он стоял на поле посреди зимы, и тепло от его разгоряченного дыхания струилось вверх сизым дымком. Под ногами лежал иней, стена дома и крыша были сплошь покрыты изморозью, а восставшие замерли вокруг ледяными изваяниями. Красный огонь в их глазах угас навсегда.
Несколько секунд, очумевший от подобной метаморфозы воин, считал, что попал в ад, однако повернувшись, он увидел лорда Саймон Сэта и понял, что зима была деянием Его рук.
Повелитель Саймон Сэт стоял рядом с ведьмой. Та смотрела на него с суеверным ужасом в широко распахнутых глазах.
В одной руке Саймон Сэт держал посох, от которого веяло нестерпимым морозом, а в другой – окровавленный нож.
Воин посмотрел на обезглавленное тело Королевы мертвецов и смекнул, откуда взялся посох. Оставалось не понятным, почему он ударил ведьму ножом, а не заморозил ее, как всех вокруг – воин не мог представить себе, чтобы у лорда Саймон Сэта закончилась колдовская мощь. Однако все это не имело значения.
