Воспоминания о семье вновь опустили настроение ниже плинтуса. Я закрыла лицо ладонями и мысленно сосчитала до девяти – люблю нечетные числа, да и сам процесс обычно помогает успокоиться. А в данном случае еще и сосредоточиться на чем-то не таком болезненном, как нерожденные дети и брошенные в паршивой ситуации родители. Осталось определиться: на что именно направить свое драгоценное внимание? На разбор нового имиджа? Ну что тут разбирать, жутковатый образ получился, хоть яркий и по-своему красивый. Я предпочла бы что-нибудь попроще, но музыку заказывал Кир, а у него свои вкусы и… своя мастерская.
Визит в нее стал едва ли не самым удивительным и радостным событием за последние дни. Даже лаборатория Сэн, по моим скромным меркам, не шла ни в какое сравнение с небольшим белым помещением, за дверью которого царил поистине творческий беспорядок. Я словно домой вернулась, в свою комнату с рисунками, лежащими на письменном столе, под ним, на кровати и в креслах; с папками для этюдов, торчащими из-за книжного шкафа, с прислонившейся к стене сестрицей-гитарой. Что ни говори, а берлога творческой личности – это целый кладезь любопытных вещей! Любопытных для другой творческой личности, то есть для меня.
Кир-Кули тоже любил рисовать, но не природу и портреты, а модели одежды, причем он их не только придумывал, но и воплощал в жизнь. Заваленный рулонами ткани стеллаж, коробки с фурнитурой, четыре безликих манекена, на двух из которых висели части незаконченных костюмов, обрезки материи – здесь было все необходимое для работы. Все, кроме швейной машинки. Впрочем, она, как выяснилось, аше-ару не требовалась. Если честно, никогда бы не подумала, что у главного тюремщика Неронга такое необычное хобби. Воин, маг, хищник двуногий – и на тебе! Вместо коллекционирования, к примеру, холодного оружия, азор «шьет».
Усадив меня в кресло, Кир достал с самого верха стеллажа рулон черной ткани и сообщил, что именно из нее собирается сотворить мне одежду. Прямо сейчас! От такого заявления мой восторг только возрос. Пока я ждала, закинув ногу на ногу, аше-ар раскладывал материю на большом столе и искоса поглядывал на меня. Эх, зря я тогда перед ритуалом Эо пошутила насчет вышивания крестиком. Ведь точно теперь научить заставит. В свете новой информации о моем братце крови подобное занятие показалось вполне естественным. Наверное, он и правда маньяк. Таким свойственно совмещать несовместимое и с одинаковой скрупулезностью подходить как к одеванию и расчесыванию любимой куклы, так и к убийству намеченной жертвы. И вот с этим клыкастым модельером мне предстоит жить долго и счастливо? Да уж. С другой стороны, лучше быть куклой, чем жертвой. Определенно!
Из размышлений меня вывели слова Кира о том, что надо бы для начала снять мерки. Я кивнула, встала и направилась к нему, ступая босыми ногами по мягкому ковру, застилающему все пространство пола. Процесс снятия мерок вогнал меня в ступор, который быстро сменился прыгучестью козы, когда наглый белый лис стал измерять объем груди. Мама часто заказывала вещи у портных и себе, и нам с сестрой, поэтому к сантиметровым лентам, которыми опутывают тело, я привыкла. А вот к мужским ладоням, ощупывающим мои бедра, руки, плечи, спину, шею и грудь – нет. Посоветовав ему остальное определить на глаз, я снова уселась в кресло, мысленно решая дилемму: то ли и правда портные в этом мире так работают, то ли… меня только что нагло облапали под самым благовидным предлогом. Пока я мучилась в поисках верного ответа, Кир с легкой улыбкой кромсал несколько необычными ножницами отрез переливающейся на свету ткани.
Красивая. Такой не грех залюбоваться. Но взгляд мой почему-то постоянно соскальзывал с роскошной материи на белые пальцы азора, на его гибкую фигуру, так естественно смотревшуюся в окружении творческого беспорядка, на профиль с падающей на глаза рваной челкой, на идеально выбритые виски и на заостренные уши с множеством колечек.
– Так и будешь меня изучать или, может, хочешь посмотреть, как создаются костюмы в Тайлаари? А, принцесса? – не поворачиваясь, спросил мужчина.
Я охотно согласилась. Вот тут-то и выяснилось, что ни машинка, ни иголки для шитья моему братцу крови не требуются. Зато ему нужен какой-то особый раствор для рук, специальные заклинания и знания технологии сращивания тканей. Оказывается, не так все просто в их магическом мире.
Кир-Кули смочил ладони в специальной жидкости и какое-то время держал их на весу, давая просохнуть. Тонкая розоватая пленка обтянула его пальцы глянцевыми «перчатками». Она, по словам мужчины, играла роль как проводника для чар, направленных на преображение материи, так и просто защищала кожу от повреждений, которые вполне можно было получить из-за перепада температур и прочих побочных явлений в процессе работы. Чем дальше – тем интересней! Вот уж не знала, что магическое шитье куда опасней обычного.
Аше-ар легко и непринужденно стыковал черные лоскуты на белом столе и осторожно «склеивал» их, проводя подушечками пальцев над местом разрыва. Ни мерцания, ни вспышек… ничего! Если бы я не видела своими глазами, как срастается под его ладонями ткань, решила бы, что волшебством здесь и не пахнет. А так лишь завороженно смотрела за быстрыми и четкими движениями мужских рук, которые создавали из отдельных обрезков нечто цельное. И хотя по выкройкам вполне можно было догадаться, во что именно намеревается нарядить меня Кир-Кули, я все же отважилась спросить:
– Что в конечном итоге получится?
– А что бы ты хотела? – вопросом на вопрос ответил он.
Зря… Мне много чего хотелось, и все оно мало походило на то, что он «шил». Поэтому я честно призналась:
– Широкие штаны и рубашку свободного покроя, чтобы носить навыпуск.
Он поднял на меня взгляд и совершенно серьезно поинтересовался:
– Зачем тебе пижама? – На белом лице появилась ехидная ухмылка. Видать, моя физиономия, вытянувшаяся от такого заявления, смотрелась весьма комично. – Будет платье! – сообщил клыкастый модельер. – Красивое и удобное.
«Ну хоть не ночная рубашка», – подумала я и, зацепившись за мысль о спальных принадлежностях, обратилась к Киру с деликатной просьбой:
– А белье нижнее ты мне можешь сделать?
– А надо? – усмехнулся он.
– Э?
– Ладно, будет тебе белье, – вздохнул аше-ар.
– Только такое, как в моем мире носят, хорошо? – уточнила, решив ковать железо, пока горячо. – Могу все на пальцах объяснить.
– Лучше нарисуй, – предложил собеседник, достав из ящика стола бледно-желтую бумагу, напоминающую по структуре холст. – Сможешь? – Голубые глаза прищурились, изучая меня.
– О да-а-а, – протянула я, прижав к груди лист, точно вожделенный трофей. – А ручка есть? Или карандаш?
– Ротер возьми. – Он кинул мне прозрачную трубочку с острым наконечником.
Внутри изящной конструкции плескалась темно-фиолетовая жидкость. Первой ассоциацией было – графический инструмент, заправленный чернилами. На ней я и остановилась. О боги! Как же я соскучилась по рисованию! Перебравшись на свободный край длинного стола, принялась с воодушевлением чиркать по девственно чистой поверхности. Линии складывались в женскую фигуру от шеи до бедра, штрихи добавляли объем, а закрашенные участки акцентировали внимание на том, ради чего, собственно, я все это и изобразила.
