5. Миф содержит в себе целый комплекс древних культовых элементов. Когда Афамант принимает Ино за козу — это можно считать намеком на таинства культа Загрея, который вырождается в культ Диониса-козленка (см. 30.3). Таинства культа Актеона можно разглядеть в том, как Афамант принимает Леарха за оленя, убивает и разрывает его на куски (см. 22.1). Младший сын Ино Меликерт — это ханаанейский Геракл Мелькарт («защитник города»), или Молох, который в качестве новорожденного солярного царя плывет на спине дельфина в сторону Истма и смерть которого по завершении четвертого года царствования отмечалась во время Истмийских погребальных игр. На острове Тенедос, а также, возможно, в Коринфе (см. 156.2) Меликерту в жертву приносили младенцев так же, как Молоху в Иерусалиме (Лев. 18, 21; 3 Цар. 11, 7).
6. Только после того как Зевс стал богом ясного неба и захватил солярные атрибуты богини, руно становится золотым. Так, первый ватиканский мифограф говорит, что это «то самое руно, в котором Зевс спустился с небес», однако, пока он был богом грозы, руно было пурпурным (Симонид. Фрагмент 21).
7. В одном из вариантов мифа (Гиппий. Фрагмент 14 Diels) Ино названа Горгопидой («мрачноликая»), а это, как известно, эпитет Афины.
8. Обнаруживается параллель между утонувшей в море Геллой и утонувшей Ино. Обе являются лунными богинями, и миф о них звучит амбивалентно: он одновременно означает ночной заход луны и вытеснение лунного культа Геллы солярным культом Зевса. Обе являются морскими богинями: Гелла дала имя проливу между двумя морями, а Ино-Левкофея явилась Одиссею в образе чайки и не дала ему утонуть (см. 170.e).
9. Скорее всего племя Афаманта переселилось с беотийской горы Лафистий и Афамании в Фессалийскую Афаманию у горы Лафистий, а не наоборот. Имеются прочные связи между Афамантом и Коринфом — царством его брата Сисифа. Кроме того, считается, что Афамант основал город Акрефию к востоку от Копаидского озера, причем в этом городе имелось «поле Афаманта» (Стефан Византийский под словом Acraephia; Павсаний ІX.24.1). Несколько его сыновей также значатся как основатели беотийских городов. Об Афаманте довольно правдоподобно говорится, что он — сын Миния и царь Орхомена, что давало бы ему власть над Копаидской долиной и горой Лафистий (Схолии к Аполлонию Родосскому I.230) и делало бы его союзником Коринфа против городов-государств Афин и Фив. Возможная причина северных странствий Афаманта и его прихода в Фессалию — жестокая война, которую вели Орхомен и Фивы и отголоски которой звучат в цикле мифов о Геракле (см. 121. d). Неистовства Нефелы на горе напоминают рассказ о дочерях Миния, про которых говорится, что на горе Лафистий ими овладел приступ вакхического экстаза (Схолии к Ликофрону 1237). Так, как полагают, в Орхомене возник праздник Агриония.
71. Кобылицы Главка
Главк был сыном Сисифа и Меропы и отцом Беллерофонта. Жил он в Потниях около Фив, где, в насмешку над силой Афродиты, он запретил покрывать своих кобылиц. Он надеялся, что таким образом его кобылицы станут более резвыми и он победит на соревнованиях колесниц, которые были для него главным интересом в жизни. Однако Афродита обиделась и пожаловалась Зевсу на то, что Главк якобы зашел так далеко, что кормит лошадей человеческим мясом. Когда Зевс разрешил ей сделать с Главком все, что она захочет, она вывела ночью его кобылиц, дала им напиться из своего священного колодца и пустила пощипать травы под названием гиппоман
[122], которая росла неподалеку. Афродита проделала это как раз накануне объявленных Ясоном погребальных игр в честь Пелия, которые должны были состояться на морском берегу у Иолка. Только запряг Главк своих кобылиц в колесницу, как они понесли, перевернули колесницу, протащили его, запутавшегося в упряжи, через весь стадион, а потом съели живьем1. Некоторые, правда, утверждают, что это случилось в Потниях, а не в Иолке. Другие говорят, что Главк бросился в море, скорбя по Меликерту и Афаманту, третьи считают, что Главком его назвали после смерти Меликерта2.
b. Дух Главка по имени Тараксипп, то есть пугающий лошадей, до сих пор еще бродит по коринфскому Истму (где его отец Сисиф впервые учил его искусству возничего) и развлекается тем, что пугает лошадей во время Истмийских игр, став тем самым причиной многих смертей. Кроме Главка, лошадей пугает еще и дух Миртила, убитого Пелопом. Он бродит по стадиону Олимпии, где возничие приносят ему жертвы в надежде избежать смерти3.
1Гомер. Илиада VI.154; Аполлодор ІІ.3.1; Павсаний VI.20.9; Гигин. Мифы 250 и 273; Овидий. Ибис 557; Схолии к «Оресту» 318 и «Финикиянкам» 1124 Еврипида; Элиан. Происхождение животных XV.25.
2Страбон ІX.2.24; Атеней VII, с. 296—297.
3Павсаний VI.20.8.
* * *
1. Мифы о Ликурге (см. 27.e) и Диомеде (см. 130.b) говорят о том, что в доэллинскую эпоху женщины, обряженные кобылицами, разрывали на куски царя-жреца в конце его царствования. В эллинские времена ритуал изменился и царя умерщвляли, волоча его по земле за квадригой, как в мифе об Ипполите (см. 101.g), Лае (см. 105.d), Эномае (см. 109.j), Абдере (см. 130.1), Гекторе (см. 163.4) и др. Во время вавилонских новогодних празднеств, когда солнечный бог Мардук, которого олицетворял царь, сражался, как считалось, в преисподней с морским чудовищем Тиамат (см. 73.5), колесницу, запряженную четырьмя неуправляемыми лошадьми, пускали по улицам города, что должно было символизировать хаос, охвативший мир, когда корона передавалась от одного царя другому. Вполне возможно, что чучело возничего при этом запутывалось в упряжи. Если вавилонский и греческий ритуалы имеют общее происхождение, то царский трон и ложе на один день наследовал мальчик-интеррекс, а на рассвете следующего дня его привязывали к колеснице и он умирал, как в мифе о Фаэтоне (см. 42.2) и Ипполите (см. 101.g), царь же снова возводился на трон.
2. Миф о Главке необычен: он — не только жертва перевернувшейся колесницы, но и разъяренных лошадей, сожравших его. То, что Главк, презирая Афродиту, не разрешал покрывать своих кобылиц, говорит о патриархальных попытках искоренить фиванские эротические празднества в честь Потний («владычиц»), т.е. лунной триады богинь.
3. Тараксипп, вероятно, представлял собой архаическую царскую статую, отмечавшую первый поворот круга на ипподроме. Лошади-новички отвлекались на нее, когда возничий пытался срезать путь и перейти на внутреннюю дорожку. Кроме того, в этом месте устраивались крушения колесницы старого царя или интеррекса, для чего из колеса вынималась чека (см. 109.j).
4. Главк («серо-зеленый»), вероятно, с одной стороны, был минойским посланником, который прибывал в Истм (см. 90.6) с ежегодными распоряжениями, а с другой — Меликертом (Мелькарт, «хранитель города»). Этот финикийский титул носил царь Коринфа, который теоретически ежегодно возрождался и являлся верхом на дельфине из моря (см. 70.5 и 87.2), а в конце своего царствования его вновь швыряли в море (см. 96.3).
