Успешно занимался он лесоводством, селекцией растений и продажей улучшенных сортов. Близ своего имения организовал «кузницу» — крупнейший металлургический завод Франции, на котором работало до 400 человек. Здесь изготовлялись различные изделия — от пушек до садовых решеток. Предприятие приносило доход и позволяло проводить эксперименты.
В 36-томной «Естественной истории» (при участии Л. Добантона) он обобщил сведения о царствах минералов, растений и животных, а также изложил свои гипотезы происхождения Солнечной системы, Земли, живых организмов. В трактате «Теория Земли» (1749) он предположил: некогда огромная комета «оторвала» часть солнечной массы, из которой сформировались планеты. По мере остывания Земли на ней сменялись эпохи, развивались животные и растения. Тему продолжил в двухтомнике «Эпохи природы» (1780), выделив в истории Земли и жизни 7 периодов.
Бюффон исключал вмешательства чуда в происхождение и развитие организмов. По его мнению, из частиц «питательного вещества» возникли первичные организмы. Из них на остывающей Земле выживали наиболее приспособленные к местным условиям.
Замечательная способность проникать мыслью в жизнь природы позволила ему по достоинству оценить роль живых организмов на планете: они одновременно и создают новые горные породы, и активно разрушают находящиеся на поверхности. Это было крупным научным открытием.
Бюффон блестяще излагал свои научные взгляды. По его словам, «хорошо писать — это одновременно хорошо думать, правильно и глубоко чувствовать и верно излагать; иметь вместе талант, душу и вкус»; «стиль есть сам человек».
Для определения возраста планеты он на заводе разогревал до предела чугунные шары и замерял время их полного остывания. Исходя из идеи Земли как «осколка Солнца», он полагал, что она остывала во столько раз медленнее шаров, во сколько раз она массивнее их. Первые результаты его не удовлетворили: «Огромная длительность в 75 ООО лет, которую я вычислил для времени от образования Земли до ее теперешнего состояния, еще недостаточно большая для великих произведений природы, строение которых показывает нам, что они могли быть сделаны лишь в медленной последовательности регулярных и постоянных движений».
По другим его опытам, остывание нашей планеты длилось 3 миллиона лет. Этот результат ему показался преувеличенным.
С этого начиналась геохронология. Ломоносов и Бюффон стояли у ее истоков. Их идеи противоречили религиозным догмам, утверждая естественное развитие Природы.
Михаил Васильевич пояснял: таков не догмат веры, а результат расчетов. И без этого Западная и Восточная христианские церкви принимают разные сроки от начала времен. Есть ряд «неясных и сомнительных чисел в еврейском Ветхом Завете», в которых разобраться трудно. И между христианскими хронологами согласия нет: от Адама до Христа у Феофила Антиохского 5515 лет, у Августина 5351, у Иеронима 3941 год.
Ссылается Ломоносов и на «великую древность» египетских пирамид. Наконец, напоминает: год у Бога может равняться нашим тысячам лет. А если богослов старается с большой точностью определить дату начала Мира по Ветхому Завету, то по «всех старшему Летописцу (то есть по книге бытия Природы. — Р.Б.) древность света больше выходит, нежели по оным трудным выкладкам».
При оценке продолжительности геологического времени Ломоносов шел двумя путями. Первый из них непосредственно связан с его пониманием палеогеографии, изменчивости рельефа, климата и ландшафтов в геологической истории. Он полагал, что современная зона вечной мерзлоты и холодного климата в Северном полушарии сформировалась сравнительно недавно. Это была великолепная догадка! Вернее, научная гипотеза, основанная на личных наблюдениях и литературных данных.
Похолодание, по мнению Ломоносова, было вызвано изменением наклона земной оси: прежде она была перпендикулярна экватору, а существующее положение приняла за 399 тысячелетий. Такова продолжительность лишь одного из геологических циклов смен суши и моря, теплого и холодного климата, которые характерны для истории Земли.
Второй геохронологический метод определения Ломоносовым геологических циклов связан с физическими процессами таяния льда. В «Слове о рождении металлов от трясения земли» он привел такие аргументы. Летом лед можно сохранить в погребе, причем используется «редко больше двадцати кубических сажен» льда. «Сколько же времени потребует к растаянию своему во внутренностях земных такое количество, которое несколько миллионов кубических сажен в себе содержит?»
В основе его геохронологических подсчетов — идея о том, что подземные льды были погребены в процессе крупных тектонических сдвигов и с тех пор постепенно деградируют. Он предполагал: скорость таяния льда в погребе и в зоне вечной мерзлоты примерно одинакова, следовательно, «веки истинно многие миновать должны», пока растают подземные льды. «Коль долгое время требуется к совершению сего труда натуры!» И такова длительность лишь заключительного этапа одного из многих геологических циклов. Следовательно, история Земли должна простираться на миллионы и миллионы лет в прошлое.
Ломоносов ограничился только постановкой несложной математической задачи. В отличие отБюффона, он не приводил цифр, показывающих общую продолжительность геологической истории. По-видимому, не видел убедительных научных оснований для подобных расчетов или, что не менее вероятно, избегал прямых столкновений с богословами.
Нет сведений о том, был ли знаком Ломоносов с трактатом датского анатома и натуралиста Нильса Стенсона (в латинской транскрипции Николай Стенон) «О твердом, естественно содержащемся в твердом», изданным во второй половине XVII века. Стенон обратил внимание на свидетельства, запечатленные в каменной летописи: слои горных пород — кристаллы, окаменелые остатки и отпечатки животных и растений. Он осмыслил порядок расположения листов «каменного календаря Земли»: нижние обычно древнее верхних (этот принцип позволяет определять в первом приближении относительную хронологию пластов). Затем постарался восстановить события прошлого по ископаемым остаткам, содержащимся в слоях.
В результате Стенон выделил шесть различных периодов геологической истории Тосканы, предполагая, что они характерны для всей Земли. О длительности периодов написать не решился, возможно, потому, что пришел к выводу о значительной древности некоторых слоев, а явно противоречить теологам опасался. Он считал, что только длительность пятого и шестого периодов составляет 6 тысячелетий.
Так появилась первая шкала относительной геохронологии. «Нельзя установить время, — писал Стенон, — когда имели место те или иные изменения». Его с полным основанием можно считать предшественником Ломоносова и Бюффона в геохронологии. А. Гумбольдт называл Стенона «отцом новой геологии»; видный советский геолог В.В. Белоусов — основоположником геотектоники (можно добавить: исторической и структурной геологии).
…Говоря о достижениях Бюффона и Ломоносова, надо учитывать, в каких условиях они работали. Первый был богат, прославлен, удостоен высоких титулов и многих наград. Ломоносову приходилось преодолевать огромные трудности, нередко бедствовать, тратить время и силы на распри с хулителями и завистниками, заботиться о распространении просвещения в Отечестве… Тем не менее он раньше, чем Бюффон, стал разрабатывать методы абсолютной геохронологии, исчисляющей время геологических событий в тысячелетиях и миллионолетиях.
