– Слово скаута?
– Даю слово.
Гадко улыбаясь, сосед подошел к Арине и схватил за руку. С такой же садистской рожей он в детстве делал ей больно, когда они играли в войнушку.
– Ну, давай. Я жду.
Арина подумала, что сейчас ее стошнит, и быстро сунула палец в кольцо.
И тут Дима схватил ее и повалил на диван.
– Вот ты и попалась, птичка-бабочка. Теперь ты моя, так как дала добровольное согласие. Ты, наверное, и не в курсе новых правил. Теперь браки не регистрируют, достаточно одной половой связи, и мы – муж и жена. Отныне и навеки веков аминь.
Он грубо зажал ей рот и стал сдирать одежду. Арине удалось на минуту вырваться и закричать, но сосед слюнявыми губами затыкал ей рот. От злости и возбуждения его маленькие крысиные глазки превратились в две точки. Он плотно сжал руки на ее шее, и Арина почувствовала, что вот-вот потеряет сознание.
– Отпусти девушку. Быстро.
Иван Николаевич нависал над Димой, приставив к его голове дробовик. Все еще рыча, словно зверь, Дима с трудом сполз с Арины.
– Ты кто такой, дед? Заблудился, что ли? Убери ружье. Все в порядке, это моя жена.
– Иван Николаевич, боже мой, – рыдая, Арина кинулась к старику. Тот поставил дробовик в угол, сдернул с кресла плед и набросил на нее, чтобы закрыть разорванную футболку.
– Тихо-тихо. Все будет хорошо.
От такого поворота событий Дима ошалел. Он вылупился на старика и Арину, не понимая, что происходит.
– Ты его знаешь? Кто это?
Никто ему не ответил, и Дима, быстро вытащив из инструментов монтировку, угрожающе двинулся на старика. Буквально через секунду в воздухе что-то просвистело, и сосед Арины скорчился на полу. Что и говорить, Иван Николаевич прекрасно владел своей тростью.
– Как же я ненавижу таких вот хлыщей, которые могут самоутвердиться только за счет хрупкой девочки.
– Она моя жена. Что хочу, то и делаю. Я подам жалобу, и тебя повесят, старый идиот. А ты, маленькая шлюха, у меня теперь попляшешь. – Дима попытался встать.
Легкое движение тростью, и парень снова согнулся на полу.
– Пошел вон отсюда, подонок. Сапоги свои забери.
– И кольцо.
Арина с содроганием теперь смотрела на бархатную коробочку.
Не глядя по сторонам, Дима схватил свои вещи в охапку и босиком выскочил за дверь.
– Я с вами обоими еще разберусь, – услышали они крик на лестнице.
Пока Арина приводила себя в порядок и варила кофе, который пах так вкусно, что все страхи тонули в его уютном аромате, старик сидел в кресле и листал страницы расшифровки. Страницы, которые Дима превратил в самолетики, он заботливо распрямил и теперь нежно поглаживал на спинке кресла, словно пушистого котенка. Арина принесла чашки.
– Эх, кофеек, кофеек. Хорош, зараза. Бразильский. Обменял с утра на золотые запонки. Толку от них теперь никакого, а кофе дает воспоминания. Помню, с твоей матушкой мы тут кофейничали, как раз за этим столом. Чудесная была женщина, ты очень на нее похожа.
Иван Николаевич вдруг стал очень серьезным.
– Ариша, у тебя очень уютно и комфортно дома, но я хочу забрать тебя к себе. Тут небезопасно, твой сосед рано или поздно доберется до тебя. Он придумает, как заставить тебя делать так, как он хочет. Знаю такой типаж. Трусливый, хитрый, но умный. С ним надо держать ухо востро.
– Он очень странный. Я знаю его с детства. Он всегда любил меня пугать или делать больно, а когда я обижалась на это, плакал и просил прощения. А потом снова грубил мне. И так сотни раз. Наши родители дружили, когда мы были маленькие. Хотели, чтобы мы поженились.
– А ты?
– Я? Нет, конечно.
Арина с чувством гадливости посмотрела на кровать со следами борьбы.
– Тогда собирайся. Поедем ко мне.
– Иван Николаевич, я не поеду. У меня же работа. Я не хочу ее терять, для меня работа – это мой мир, моя жизнь. Я очень люблю расшифровывать разные истории, это как смотреть одно большое кино. К примеру, ваша расшифровка. Это же просто сказка для взрослых. Захватывает так, что я не могу оторваться. Мне так жаль Несси. Бедняжка, кажется, уже совсем не понимает, в каком мире находится. Так страшно, наверное, потерять разум.
– Все не так просто, Ариночка. Иногда мир сумасшедшего оказывается куда более реальным, чем наш. Хорошо, оставайся, а я буду приезжать, как только смогу. Ты только, пожалуйста, закончи рукопись через неделю. Это очень важно.
– Дежавю. Я как раз остановилась на этом месте. Несси говорит про семь дней.
Старик то ли сделал вид, что не расслышал, то ли проигнорировал эту фразу. В ответ он достал из сумки небольшую металлическую коробочку.
– Арина, детка. Возьми на всякий случай защиту. Если этот подлец опять к тебе придет с грязными помыслами. Положи куда-нибудь так, чтобы можно было сразу дотянуться.
– А что это?
– Шприц. Там снотворное. Воткнешь в ногу, а когда он заснет, беги и вызывай охрану.
– Вы так говорите, словно видите будущее.
– Старики много знают о будущем, потому что история движется по спирали.
– Но это незаконно. Хранить дома лекарства. Все обязаны сдать их в городскую аптеку.
– Закон нынче работает против нас. Жить по закону стало слишком опасно, поэтому пора подумать, как защитить себя самому.
Кассета 7
Доктор (надиктовывает на камеру):
– Состояние Несси за последние дни резко ухудшилось. Пациентка отказывается видеть мужа, почти ничего не ест. Отказывается принимать лекарства… (Пауза.) Привет, Неша. Как ты себя чувствуешь сегодня? Как спала?
– Отлично. Но под утро уловила легкий запах целлулоида. Они снова подбираются ко мне. Марат думает, что он меня заточил в башню, как Рапунцель, и держит исключительно для себя. Бережет на будущее, как рождественского гуся. Я его козырь, его последняя надежда. Но только он не один такой, тысячи эйдосов уже скалят зубки в предчувствии моего перехода к ним.
– Перехода к кому?
– Эйдосы. Все еще надеются, что я одумаюсь.
– Кто такие эйдосы, Несси? Ты пугаешь меня.
– Когда Марат отдаст тебе деньги за мою голову, ты познакомишься с ними поближе. Вначале тебе это не понравится. Знаешь, такое странное ощущение – сердце начинает покрываться тонкой коркой льда, словно лужи после первых заморозков. У Марата даже глаза теперь ледяные, не замечал?
– Стальные глаза богачей. Я бы так сказал, коли был бы поэтом. Марат заходил сегодня, хотел тебя увидеть, но я сказал, что ты пока не готова.
– Он ударил тебя?
