И блюдо на столе.
«Наличие рубцов в толще мышцы сердца свидетельствует о наличии диффузного кардиосклероза. Желтоватые бляшки в просвете венечных артерий…» — бормотала я, прикидывая, что напишу в протоколе.
И поймала себя на том, что непроизвольно принюхиваюсь. Амулеты против запахов не справлялись, сквозь тяжелый дух крови и хлорки пробивался сладкий аромат. Не выдержав, я отложила инструменты и стянула перчатки. Чистым скальпелем надрезала покрытое мастикой и взбитыми сливками чудо. Торт был великолепен — бисквитные коржи, пропитанные коньяком и прослоенные персиковым джемом. Я отрезала кусочек и спрятала остаток в сейф, от греха подальше.
Разумеется, сладкое вредно. Но, как говаривала тетя Хельга: «Регина, детка, какой смысл отказывать себе в удовольствиях?»
Эринг определенно знает, как найти путь к сердцу женщины!
* * *
Дверь рывком распахнулась, когда я облизывала ложечку. Я обернулась и подняла брови. Надо же, какие гости! Высокий стройный мужчина с лицом ледяной статуи и коротким ежиком очень светлых волос. В руках гость с видимым усилием держал безвольно обвисшее тело.
Он посмотрел на ложечку в моей руке, на окровавленные инструменты, на вскрытый труп…Словно подозревал, что лакомилась я теми самыми «потрохами», которые выпрашивал Эринг.
— Это вы — Проводник мертвых? — негромко поинтересовался гость, смерив меня взглядом неправдоподобно ярких синих глаз.
Значит, не альбинос, как я решила сходу из-за снежно белой кожи и очень светлых волос.
Впечатляющий экземпляр, хотя писаным красавцем не назовешь — слишком резкие и хищные черты. Словно вырубленные изо льда.
— Разумеется, — ответила я сухо, откладывая ложечку. — С кем имею честь?
— Исмир, — еле заметно склонил голову он. — Ледяной дракон.
— Очень приятно, — кивнула я, заправляя за ухо рыжую прядь. Опять где-то потеряла обруч! — Мое имя Регина.
— Взаимно, — отозвался он формально. — Простите, барышня или госпожа?
— Доктор Регина.
Барышня — это девица, госпожа — замужняя дама. Нередко меня в знак уважения называли «госпожой», но «доктор» лучше.
Мой новый знакомец поднял брови.
— Как скажете, — согласился он с легкой насмешкой. — Куда положить Исвара, доктор?
Имена на «Ис» дают только драконам. Выходит, это его сородич? Надо же, какая редкость!
— Хм, — я оглянулась на тело господина Трюггви и досадливо поморщилась. Говорила же господину Корпу, начальнику ИСА, что нужно помещение побольше! Где это видано — единственная комната на все про все? Все здесь: хранение трупов, подготовка, вскрытие. А заодно лаборатория, архив и комната врача.
Секционный стол у меня тоже один. Как правило, причины смерти местных жителей легко определяются без аутопсии .
— Положите пока на пол, — вздохнула я. Надеюсь, дракон не оскорбится. — Я закончу с господином Трюггви и переложу на его место вашего Исвара.
— Боюсь, это невозможно, — нахмурился гость. — Вы его не поднимете.
— Вы меня недооцениваете, — усмехнулась я.
Исмир взглянул на меня так, словно я сморозила глупость.
— Попробуйте приподнять руку Исвара, — предложил он резко.
Пожав плечами, я взялась за безвольно обвисшую кисть. Уф! Я едва не присела, настолько она оказалась тяжелой. Судя по напряженному лицу господина Исмира, держать тело сородича ему тоже было непросто.
— Хм, — только и пробормотала я.
Ох, не нравилось мне это. Как по учебнику, вес втрое-вчетверо больше нормы — типичный признак «нехорошего» мертвеца. Только «в живую» неспокойных трупов не видели даже мои преподаватели. Учили по старинке, потому что так положено.
И еще одна странность. Насколько я помню, если дракон умирает неестественной смертью, то его стихия вырывается наружу. Следовательно, должны быть сильнейшие бури, морозы и прочие прелести, которых пока не наблюдалось.
Я натянула перчатки и, взявшись за ноги господина Трюггви, с усилием перетащила их к краю стола. Затем проделала то же с его верхней частью.
— Кладите! — скомандовала я, распрямившись.
— Куда? — уточнил господин Исмир с сомнением.
— Кладите! — повторила я нетерпеливо, указывая на освободившееся место. — Ну же!
Выражение лица ледяного дракона сделалось непередаваемым. Мгновение он поколебался, затем шагнул вперед и бережно уложил сородича. Будь я сентиментальнее, умилилась бы. Дракон и человек лежали рядом, как любящие супруги, неразделимые даже в смерти.
Я только собралась поинтересоваться, каким ветром сюда занесло господина Исмира, но мне помешал жуткий треск и грохот. От неожиданности я подскочила и резко обернулась.
Ничего себе! Ножки резекционного стола (металлического!) подломились и тела рухнули вниз, причем под телом дракона даже кафель раскрошился! Любопытно, как господин Исмир смог поднять такой вес? Магией?
Додумать я не успела.
Дверь распахнулась и с силой ударилась о стену. В комнату влетел Эринг с револьвером в руке, а следом за ним запыхавшийся констебль.
Эринг на мгновение завис, разглядывая меня со скальпелем наперевес (когда я успела его схватить?!), невозмутимого дракона и трупы на полу.
— Что здесь происходит? — официальным тоном осведомился он и повернулся к дежурному. — С каких пор в ИСА пускают посторонних?
— У него значок! — поспешно объяснил констебль.
— Разумеется, — господин Исмир представился повторно, на сей раз присовокупив «независимый следователь».
Дружелюбия Эрингу это не добавило. Нежданный гость ему откровенно не нравился, и держался он как задиристый молодой петушок.
— Господин Исмир, вы хотели? — вмешалась я в обмен «любезностями», пока дело не дошло до драки.
Дракон неохотно отвлекся от перепалки с Эрингом. Кажется, его это забавляло.
— Выяснить причину смерти.
Признаюсь, меня подмывало запустить скальпель в тело Исвара. Теперь оно мое — со всеми потрохами.
— Не могу поручиться за точность исследований, — сказала я откровенно. — Драконов я пока не вскрывала.
— Я постараюсь помочь, — предложил господин Исмир. — Если вы не станете использовать меня как материал для сравнения.
И выразительно покосился на скальпель в моей руке.
— Обещаю! — нарочито серьезно ответила я. — Если я стану вас резать живьем, Эринг меня арестует.
Инспектор, нехотя усмехнувшись, кивнул. Дракон приподнял бровь.
— Боюсь, арестовывать будет некого, — заметил он любезно. — Я весьма дорожу своей шкурой.
— Тогда просто расскажите, чем она отличается от человеческой, — предложила я уже без издевки.
