— Я с ним поговорю, — я подумала и закончила с нажимом: — Наедине!
На мгновение показалось, что она вспылит. Полетят клочки по закоулочкам!
— Ладно! — тяжело проговорила хозяйка и отшвырнула полотенце. — Я пока скотине корма задам, а вы говорите!
И вышла, бросив напоследок гневный взгляд. Стоит нам уехать, мальчишке не поздоровится. Хотя он ничуть не тревожился. Выскочил из комнаты мячиком. Волосы взъерошены, глаза горят, рубашка небрежно заправлена в штаны.
Я по-свойски похлопала ладонью по стулу рядом.
— Присаживайся.
— Ага, — Агнар уселся, наклонил голову к плечу и заключил: — А вы совсем не такая.
— А какой я должна быть? — поинтересовалась я, понизив голос. — Разрисованной магическими символами и увешанной амулетами из костей? Тебе не кажется, что это немного… несовременно?
— Ну… да! — признал он, подумав. Широко улыбнулся. — Вот уж не думал, что буду болтать по душам с самой Проводником мертвых! Геслинг обзавидуется!
— Кто такой Геслинг? — спросила я для поддержания разговора. — Твой приятель?
— Ага, — кивнул вихрастой головой мальчишка. — Он мой лучший друг. Только ему не свезло!
— Польщена, что ты так высоко ценишь мое общество, — заверила я серьезно. Не переигрываю ли? — Так почему инспектор не найдет убийцу?
Мальчишка опустил взгляд на свои грязные ступни. Должно быть, чистюле тетке он доставлял немало огорчений.
— Ты ведь хочешь стать моим другом, правда? — немного надавила я. — А друзья должны делиться секретами.
Он вскинул любопытные глаза и заерзал.
— А вы мне тоже расскажете? Взамен?
— Обещаю! — поклялась я, поднимая руку.
Мальчишка склонился ко мне и выпалил:
— Это был призрак!
— Призрак? — повторила я, стараясь не выказать досаду. — С чего ты взял?
— Так у нас они уже неделю лютуют! — сообщил мальчишка с гордостью. — Настоящие драугры !
— Так прямо и лютуют? — усомнилась я.
Мальчишка уверенно кивнул и зачастил:
— Ну да! Пляшут ночами на крыше, пробиться хотят! Кости полу обглоданные у дверей оставляют. А еще в окна стучат. И завывают!
— Ты сам их слышал? Или только рассказы?
— Ха! — он вздернул подбородок и хлопнул по колену. — Я их даже видел! Одного, правда. Страшный такой, синюшный, в красной кофте с капюшоном. А в руке — посох! Он в окно пролез, представляете? Ух, и влетело мне потом от тетки! Вроде я забыл ставни закрыть, хотя я все запер!
— Конечно, — кивнула я. — Я тебе верю. Что ты сделал, когда его увидел?
В сказках, чтобы убить драугра, ему отрубают голову, приставляют к заду и сжигают. Ох уж это народное творчество. Надо же такое выдумать!
Мальчишка меня удивил:
— Я начал пердеть!
— Прости, что? — переспросила я.
— Пердеть! — повторил он чуть ли не по слогам. — Чем сильнее, тем лучше . А потом бросил в драугра… ну, какашками.
— Помогло? — осведомилась я, стараясь не засмеяться.
На месте призрака я бы тоже сбежала.
— Еще как! — гордо заверил мой малолетний информатор. — Правда, тетка мне потом так всыпала! Два дня сидеть не мог.
Неудивительно. Представляю, во что превратился дом.
— Ты так много знаешь о драуграх, — польстила я.
— Ну так! — он вздернул нос.
— Ты сам это придумал? Или кто-то научил?
— Господин Рунфас рассказал, — признался Агнар.
Скорее всего, прозвище. «Мощное знание».
— А кто это? — рассеянно спросила я, роясь в саквояже.
Мальчишка с восторгом косился на блестящие инструменты.
— Так бродячий эриль! Ну, маг. Он нас всех научил.
В Хельхейме таких немало. Они путешествуют по стране, зарабатывая на хлеб мелким колдовством или гаданием. Наверное, тяга к приключениям — свойство дара.
Сказки о призраках мальчишки тоже наверняка слушали с восторгом. Только зачем это эрилю? Шутка? Месть господину мэру?
Я спросила с иронией:
— А драугры появились до или после рассказа?
Мальчишка насупился, свел брови.
— Вы чего, мне не верите?
— Верю, верю! — поспешила успокоить я. — Скажи, призраки кому-то причинили вред? Напали или избили? Уволокли скот?
Самое простое объяснение. Банальным конокрадам трюк с «ожившими мертвецами» мог быть очень кстати.
— Не-а, — мотнул головой он. — Только этого, Ханзи, укокошили!
Убитый явно не пользовался любовью местных. Впрочем, орков нигде не любили, приписывали нечистоплотность, воровство младенцев и Хель знает что еще.
— Откуда знаешь? Кстати, за что его?
— Господин Рунфас рассказал, — повторил мальчишка. — Мол, духи предков злятся, что этот аг-ро-ном, — он с трудом выговорил сложное слово, — самовольничает на нашей земле! А сам не местный и вообще нелюдь!
— Понятно, — я откинулась на спинку стула и прикрыла глаза. — Спасибо, ты очень помог!
— Правда? — обрадовался мальчишка. — Теперь вы прогоните драугров? Ну, насовсем.
— Обязательно! — заверила я.
Представила, как преподнесу это Эрингу, и мысленно потерла руки…
* * *
Эринг по-прежнему терзал мэра, с чела которого градом катился пот. Доставалось и его присмиревшей жене. В холодке, возле накрытого простыней тела, скучал Амунди.
— Инспектор, — позвала я. — Уделите мне минуту.
И отошла в тень. Солнце припекало ощутимо, середина лета как-никак.
— Конечно, госпожа доктор, — согласился он, оценив мой официальный тон.
— Мы того, пойдем? — возрадовался мэр.
— А? — Эринг отмахнулся. — Да, конечно.
— Постойте, — спохватилась я. — Как найти господина Рунфаса?
Несчастный побелел. И пролепетал:
— Ну я, того, не знаю. Нету его.
— Сообщите, когда появится! — сориентировался Эринг, сдвигая шляпу на затылок.
— Да, того, непременно! — мелко закивал господин Нарви.
Надо думать, драугры пугали его куда меньше, чем въедливый столичный полицейский.
Стоило Эрингу отойти, госпожа Анхильд дернула мужа за полу куртки и возмутилась:
— Чего мальчишка наговорил? Нарви, не будь тряпкой, сделай что-нибудь!
— Отстань, Анхильд! — отмахнулся мэр, ввергнув жену в предынфарктное состояние. — Ты, того, не понимаешь!
