Постепенно мелодия изменилась — сначала в ней послышалась тревога, потом гнев, потом призыв. И торжество.
Песня загремела набатом — и оборвалась…
Наваждение пропало разом. Исчез туман, растворились в лесу тени, сгинули вороны. Даже небо на глазах поголубело, украсилось белыми барашками вместо низких туч.
— Свершилось! — торжественно проговорила скоге, воздев тонкие руки.
И вдруг улыбнулась. Любому волку-людоеду на зависть эта улыбка!
В горле пересохло, пришлось откашляться, прежде чем заговорить.
— Нам пора.
Темный взгляд остановился на нас, и на мгновение захотелось позорно зажмуриться. А лучше спрятаться за спину большого и сильного мужчины. Я хмыкнула: какая чушь приходит в голову от усталости! И не без труда позвала силу.
Скоге вздрогнула и примирительно подняла руки:
— Не надо. Не надо, прошу. Я не причиню вам вреда.
Я заколебалась. Верить нечисти? С другой стороны, профессор Гисли, мой преподаватель по «нечисти и нежити», уверял, что скоге миролюбивы. Разумеется, если их не злить и не подставляться. Так ведь и собаку без нужды дразнить не стоит — бросится.
— Ладно, — я медленно кивнула и высвободилась из рук Эринга.
Приятель попытался меня удержать. Пришлось приструнить его суровым взглядом. Обещал ведь не мешать! Эринг стиснул зубы, но отступил.
А я, стараясь не бежать, обошла скоге по дуге. Подняла с земли верный скальпель и аккуратно вытерла лезвие носовым платком.
Странный звук заставил меня оглянуться. Нечисть заливисто хохотала — искренне и звонко…
— Добром на добро, — загадочно сказала она, отсмеявшись.
Скользнула мимо. Я невольно дернулась, сжимая скальпель. Скоге лишь мимоходом коснулась моей руки — и от этого легкого прикосновения я ослепла и оглохла.
А когда пришла в себя, скоге уже обнимала за шею Эринга, который забыл, как дышать. Только смотрел и смотрел на лесную красавицу. Она вновь изменилась: волосы посветлели, рассыпались по плечам мягким золотистым шелком. Губы припухли и заалели. Приподнялась грудь, постройнела талия, а кожа засияла манящим блеском. На тонком лице диковато сверкали ярко-зеленые глаза.
Скоге засмеялась — словно зажурчал родник — и вдруг приникла к Эрингу, закинула руки на шею, поцеловала в губы…
Мой вскрик запоздал. Уши надеру дурачине. Если потом он меня хотя бы узнает, а не влюбится до одури в хозяйку леса. Проклятые чары!
Я рванулась вперед, но скоге не стала дожидаться, пока ее оттащат за косы.
— Не злись, — попросила она примирительно. — С ним все хорошо.
Она поспешно отступила от ошарашенного Эринга, который только глупо хлопал ресницами. Я бесцеремонно отпихнула ее с дороги, да так, что она с трудом устояла на ногах.
— Отпусти! — придушенно пискнула я, когда Эринг вдруг крепко меня стиснул.
И выругался так, что даже птицы примолкли. Он заметно дрожал, но в остальном вроде был в порядке. Зрачки в норме, на движение реагируют, рефлексы тоже в порядке.
Я гневно обернулась на скоге, и она побледнела. Видимо, слишком жива была в ее памяти удавка на шее.
— Я не хотела зла! — объяснила она торопливо. — Тебе здоровья и капелька удачи для ловкого охотника.
Я прислушалась к себе. Действительно, куда-то подевались першение в горле и озноб — признаки набирающей силу простуды. Чувствовала я себя не в пример лучше, чем полчаса назад.
— Я не охотник, — подал голос Эринг. Молчал бы уже!
— Охотник! — возразила скоге уверенно. — Только охотишься на злых людей.
М-да, и не поспоришь. Я сжала локоть Эринга и сказала твердо:
— Нам пора… Дегг.
При звуке собственного имени она дрогнула. Расширились яркие глаза, побледнело лицо.
Я усмехнулась не без злорадства. Да-да, скоге, ты не назвалась. Только не утаишь такие вещи от Хель, богини смерти. И я, ее… хм, жрица, тоже кое-что умею.
Отступать пришлось медленно, шаг за шагом, не поворачиваясь к нечисти спиной. Только когда под ногами вместо скользких листьев и жухлой травы оказался надежный асфальт шоссе, я перевела дыхание. И отвесила Эрингу подзатыльник.
— Ой! — он надулся. — За что?!
— За все! — отрезала я сурово. — И напомни мне провести тебе инструктаж по технике безопасности при встрече с нечистью.
— Ладно! — просиял он.
Вот уж любитель сказок. Я не выдержала — улыбнулась.
А в голове билась одна мысль. Получилось. У меня правда получилось.
* * *
Эринг молчал всю дорогу. Переваривал.
— Слушай, это все интересно, — выдал он, уже вырулив в город. — Только непонятно. Что этим… — он приласкал убийц очень неприличным словом. — Теперь будет? Ясно, что ничего хорошего, только что конкретно?
Я пожала плечами и полезла в сумочку за зеркалом.
— Какая тебе разница? Они получат по заслугам.
— Ты совсем не любопытная?
— Совсем! — отрезала я.
Признаюсь, были у меня некоторые подозрения, но главное, что убийства прекратятся, а убитые скоге упокоятся с миром.
Эринг как-то очень задумчиво наблюдал за тем, как я поправляю волосы и крашу губы.
— Что? — нелюбезно поинтересовалась я.
— Давай перекусим? — предложил он. — Хочешь кофе с пирожными? Или пончики?
— Искуситель! — вздохнула я. Как после той промозглой жутковатой красоты отказаться от капельки тепла и уюта?
Он усмехнулся и, выскочив наружу, открыл мне дверцу.
— Прошу, прекрасная госпожа!
И руку подал, вежливый мой.
* * *
В ИСА мы вернулись только к обеду.
При виде Эринга дежурный аж подскочил:
— Вас сам искал! — он сделал страшные глаза. — Злобствовал!
— Спасибо, — Эринг нахмурился.
— Пойду с тобой, — решила я, взяв его под руку. — Надо ведь получить премию ко дню рождения?
Он благодарно сжал мои пальцы. Ничего хорошего от внепланового вызова на ковер к начальству ждать не стоило. В лучшем случае — головомойка, а в худшем… Впрочем, смысл гадать? Скоро узнаем.
Секретарши господина Корпа на месте не оказалось.
Эринг толкнул дверь. Похоже, мы не вовремя. Очень не вовремя.
Помнится, Исмир жаловался, что господин Корп его не принимает. Выходит, дракон сумел добиться, хм, аудиенции. Вот только белый от ярости Ворон смотрел на него так, словно уже примеривался: выклевать ему левый глаз или правый.
Эринг сориентировался быстро и вместо панибратского: «Звал, дядя?» выдал лихое:
