Колбаса шлепнулась на пол. Эринг быстро ее поднял, подул и пристроил обратно на хлеб. Я закатила глаза. Как ребенок!
— А вот это очень любопытный вопрос, — проговорил Исмир медленно. — Касательно «кому это нужно».
— Хм, — я прожевала, запивая хорошим глотком кофе и согласилась: — Дело у них явно поставлено на широкую ногу.
Он кивнул.
— Это очевидно. Взять хотя бы типографию.
— Слушайте, — перебил Эринг, блестя глазами. У него открылось второе дыхание. — Насчет типографии и всего такого. Я тут вот что подумал. Регина, помнишь ту газету? «Фридтьов» — «тот, кто служит миру». Глубокомысленно, если знать, о чем речь, а?
— Это может быть простым совпадением, — отмахнулась я.
— Может, — не стал спорить он. — А может не быть. Ладно, давайте с другой стороны. Ищи, кому это выгодно, так?
— Именно, — согласился Исмир. — Только какая здесь может быть выгода? Кроме сугубо религиозной?
Эринг фыркнул.
— Ты что? Секта — это же клад! Запудри мозги сектантам — вот тебе и пожертвования, и бесплатная рабочая сила, и переписанная на секту недвижимость. Не говоря о власти и всяком таком.
— А не слишком ли… масштабно? — Исмир задумчиво потирал подбородок. — Затевать такое ради денег?
— Почему нет? — пожал плечами Эринг. — Хотя как по мне, тут всего понамешано. Нагнетание нагнетанием, но не доводить же до настоящего Рагнарека!
— Зачем деньги, если погибнет мир? — подхватила я. — Запудрить мозги — это одно. А тут налицо…
— Глобальный трындец, — закончил приятель невесело. — М-да, не срастается что-то.
Я допила кофе, и меня озарило.
— Слушайте, а почему мы забыли об «Эддах»?
— Ты ее читала? — поразился Эринг. — Ну, «Высшую» эту.
— А ты? — парировала я. Делать мне нечего, книжонку эту штудировать.
— Не до того было, — признался он со вздохом. Должно быть, ночка выдалась бурной.
— И мне — не до того! — отмахнулась я. — Дай сказать. Как там по классике? Лив и Ливтрасил выживут во время Рагнарека, укрывшись в священной роще, и вновь дадут начало человечеству? Кстати, как медик должна заметить, что это приведет к быстрому вырождению.
— Это очень интересно, — с сарказмом заявил Эринг, вскочил и принялся расхаживать из угла в угол. — Но что нам это дает?
Исмир смотрел на меня во все глаза.
— Думаешь, главарей секты двое? Мужчина и женщина?
Эринг замер, приоткрыв рот. Почесал в затылке и сказал неуверенно:
— Э-э-э? В смысле, у них разные мотивы?
Исмир повернулся к нему.
— У тебя есть лучшая версия?
— Не-не! — Эринг поднял руки. — Если подумать, складно. Раз уж сектанты готовят Рагнарек, тут без «Лив» и «Ливтрасил» никак. Только, опять же, ничего нам это не дает.
Заладил!
Исмир качнул головой.
— Не соглашусь. Предположим, медсестра Лута — это Лив. У нее наверняка мистические мотивы.
— Почему? — перебил Эринг.
— Потому что она украла ребенка, — вмешалась я. — Выгоды в этом никакой.
— И это тоже, — Исмир откинулся на спинку стула. — А главное, она написала «Высшую Эдду».
— Логично, — согласился Эринг, подумав. Хрустнул пальцами и подался вперед: — А Ливтрасил? Медсестра сбежала, как теперь ее хахаля искать?
Исмир чуть заметно поморщился. Просторечия ему были не по вкусу.
— Допросить кого-либо из сектантов? Они наверняка попадали в поле зрения ИСА.
— А! — Эринг энергично потер нос и присел на стол. — Думаешь, я не сообразил? Рядовые — фанатики, толком ничего не знают. А из верхушки пока никого не нашли.
— До затмения осталось три дня, — напомнила я тихо.
— Да знаю я! — приятель с досадой махнул рукой. Грохот, черепки и лужа на полу… Разбил-таки!
— Извини, — буркнул Эринг, печально созерцая беспорядок.
Я только поморщилась. Он спрыгнул со стола и отправился за тряпкой.
— Значит, нужно найти, кому эта секта выгодна? — проговорил Исмир, барабаня пальцами по столу. — Помнится, ты вчера напомнил об архивах.
Эринг застыл с совком в руке.
— Точно! Надо порыться в реестрах прав собственности!
Исмир дернул щекой и гибко поднялся.
— Дерзай! Я загляну в ИСА немного позже.
Эринг собрал черепки, встряхнул челкой — и неожиданно задорно улыбнулся.
— Ну, Регина, вперед! Гьяллархорн зовет!
— Шуточки у тебя, — буркнула я.
— А я не шучу, — ответил он серьезно. — Если не поторопимся, он вполне может… позвать.
Я только вздохнула.
* * *
По дороге на работу я вдруг вспомнила:
— Эринг, у тебя не завалялась, случаем, та книжка?
— «Эдда»? Глянь в бардачке.
Он напряженно всматривался в сплошную стену ливня.
— О, есть! — обрадовалась я. — Давай заедем к Эльвер?
Эринг от неожиданности не удержал руль, и машина дернулась, заюлила на скользкой мостовой.
— Зачем?
— Хочу одну мысль проверить.
Он дернул плечом и резко свернул.
— Полчаса тебе хватит? — Эринг взглянул на часы.
— Дай мне десять минут.
Прихватив книжку, я выбралась из авто…
— Ну что? — поинтересовался Эринг, когда я вернулась.
Я хмыкнула.
— Эльвер опознала ее, — я похлопала по обложке, — как Гейлу, председателя женского клуба «Возлюбленные неба».
— Вот же! — Эринг досадливо поджал губы. — Выходит, она — сектантка? В смысле, тетя. Ну, Эльвер.
— Вряд ли, — я почесала бровь, — иначе ни слова бы не сказала.
— Точно! — Эринг расправил плечи. — Ладно, поехали!
* * *
Когда я закончила вскрытие, время уже перевалило за полдень. Я разогнулась, помассировала поясницу. Особых неожиданностей аутопсия не принесла. Причина смерти — ножевые раны в область сердца, потерпевшие — младенцы примерно от двух до шести месяцев, люди. Судя по вырезанным на телах знакам, Эринг прав, это ритуал. Пожалуй, потребую с него обед, заодно и новостями поделюсь.
Я привела себя в порядок и отправилась на поиски. Приятель нашелся в кабинете, сладко посапывающим на стопке бумаг, такой милый и трогательный. А вот я — жестокая.
— Эринг! — я потормошила его за плечо. — Просыпайся.
— А? Что? — он открыл посоловевшие глаза. — Я заснул, что ли?
