На линии фронта мобильная связь под запретом. Почему? По той простой причине, что можно прослушивать абонента и определять его местонахождение. А затем по координатам наводится артиллерия, РСЗО или авиация. Поэтому личные телефоны использовались только в глубоком тылу. И я прихватил свой, дабы проверить почту и узнать, кто мне звонил в последние пару недель.
Вставил батарейку. Включил телефон. Ввел код. Телефон активировался и сразу пошли SMS. В основном всякая чепуха. Но один вызов меня заинтересовал. Это был номер моего старого телефона, который я отдал девушке Насте. И тогда сказал, что она может позвонить в случае проблем. Причем на связь девчонка пыталась выйти недавно, пару часов назад.
«Надеюсь, ты звонила по серьезному поводу», – подумал я и нажал кнопку вызова.
Гудок. Второй. Третий.
Я уже решил, что ответа не будет и хотел отключиться. Но услышал голос Насти:
– Юра, это вы!?
– Он самый.
– Наконец-то. Я звоню-звоню, а ответа нет.
Жалобный голосок девчонки, которую я спас от насильников, заставил что-то дрогнуть в моей очерствевшей душе. Невольно захотелось сказать что-то доброе. Однако я сдержался и спросил ее:
– У тебя что-то случилось?
– Случилось…
– Так говори, не тяни.
– Директрисса на меня злится, грозится в другой детский дом перевести.
– Может, это и хорошо?
– Нет. Это заведение для слабоумных… Там с девчонками обращаются хуже, чем в тюрьме…
Она захныкала, и мне показалось, что Насте, действительно, плохо. Нужно было выручать девчонку, раз обещал. Но что я мог сделать, находясь на другом материке? Мне ведь даже обратиться за помощью не к кому, ибо я всегда был одиночкой. Хотя… Я вспомнил про Робинзона и, представив, как спецназовец и профессиональный убийца отбивает Настю у суровой мегеры-директриссы, на моих губах появилась улыбка.
Понятно, что как и я, Робинзон не спаситель принцесс. Однако он мог выполнить мою просьбу. Поэтому я одернул девчонку:
– Не плачь. Решим твою проблему.
– Правда?
– Ты меня услышала, два раза повторять не стану. Не отключайся, жди звонка.
– Спасибо.
Сбросив звонок, я набрал номер Робинзона, и он ответил моментально:
– Здравствуй, Темный. У тебя есть новости?
– Новостей нет. Звоню по другому поводу.
– Опять просьба?
– Ты угадал.
– Ладно. Выкладывай, что у тебя.
Кратко, не вдаваясь в подробности, я объяснил Робинзону, что мне от него нужно. И он сказал, что поможет девчонке. А потом добавил, что сам детдомовский и выручить Настю для него дело чести. Ну что тут сказать? Меня это устраивало. И, продиктовав Робинзону мой прежний номер, я отключился и полез в интернет. До Нового Таллина оставалось всего двадцать километров, и нужно проверить почту.
19
– Господин капитан! Тревога!
Голос посыльного вырвал меня из сна, и я вскочил. Быстро оделся, схватил кобуру с пистолетом и автомат «тимур», который со вчерашнего дня стал обязательным оружием каждого танкиста в нашем батальоне, и покинул палатку.
Наш временный лагерь в лесу под Новым Таллином просыпался, и я услышал, как завелись первые танковые движки. Ясно, что все это не просто так и тревога не учебная. Поэтому я побежал в штаб и вскоре вместе с другими командирами рот и дивизионов получал боевую задачу.
– Противник прорвал оборону нашего корпуса в районе деревни Стальске. – Комбат оглядел нас, потер красные от недосыпания глаза и продолжил: – Сорок пятая пехотная дивизия разбита. Вчерашним десантникам не хватило средств противотанковой обороны, и они не смогли организовать правильную эшелонированную оборону. Сорок седьмая гвардейская бригада «Эрмин», которую командир корпуса направил на усиление сорок пятой дивизии, застряла в городе. В Новом Таллине восстание. Местные сепаратисты, которых наши доблестные контрразведчики так и не выловили, при поддержке республиканских диверсантов блокировали гвардейцев в казармах. Необходимо срочно купировать прорыв, отшвырнуть противника, выручить десантников и не дать республиканцам прорваться в город.
Снова краткая пауза. Полковник Рекио бросил взгляд на тактический планшет с картой и перешел к деталям:
– Сейчас два часа ночи. Ждать утра нельзя. Поэтому выдвигаемся немедленно и действовать будем боевыми группами. Первая рота вместе с двумя взводами танкового десанта должна пройти сквозь Новый Таллин, выйти на окраины и вступить с противником в лобовой бой. Командир – капитан Темников. Вторая рота с оставшимися десантниками выходит в район Огольцы, где находится штаб сорок пятой дивизии, и временно поступает в распоряжение генерал-лейтенанта Окленда. Командир – майор Сиверс. Третья рота вместе с самоходками и зенитными установками выдвигается в район Старых мельниц, где вступает во взаимодействие с частями поселкового гарнизона, держит оборону и оказывает огневую поддержку другим ротам. Командование этой группой принимаю на себя. Выдвижение через десять минут. Вопросы?
Лицо у полковника Рекио было таким суровым, что задавать ему вопросы никто не захотел. Да и не было их, ибо и так все понятно. Республиканцы подавили оборону пехоты массированным артиллерийским огнем и, не обращая внимания на темное время суток, перешли в наступление. Десантники напора не выдержали. Они ребята храбрые и здоровые, но с тяжелым вооружением в сорок пятой дивизии проблема. И вот теперь мы имеем, что имеем. Нам придется выступить в роли пожарной команды и лично меня это не обрадовало. В первую очередь потому, что вести тяжелые танки через охваченный мятежом город не хотелось. Даже с танковым десантом. Ведь каждая подворотня и переулок могли таить опасность. Спрячется сволочь с РПГ, поймает «Берсерк» в прицел и привет. Один выстрел и танк уничтожен. Экипаж, может, и уцелеет, но обычно гранатометчики в одиночку не работают. А помимо того, есть еще и примитивные бутылки с зажигательной смесью, которыми горожане могут закидать танки…
«Прекрати! – одернул я себя. – Соберись и не показывай слабины!»
Психологическая накачка взбодрила меня, и я посмотрел на полковника, поймал его взгляд и выдержал. Он еле заметно кивнул. Значит, доволен. После чего сказал:
– Разойтись. Боги за нас, братцы. Мой позывной прежний – «Сотый».
Кстати сказать, мой позывной как командира первой роты – «Одиннадцатый» или «Две единицы». Первая рота и первый в списке роты.
Офицеры разошлись, и вместе с капитаном Скегги я подошел к своим танкам. Задрав стволы орудий вверх, шесть грозных «Берсерков» стояли в ряд. Экипажи выстроились перед ними. Слабо освещенные притушенными танковыми фонарями воины были напряжены, но страха я не заметил. По-прежнему мы были элитой. Может быть, самыми лучшими бойцами корпуса, а то и всей армии.
