— Да как вы смеете!
— Ну ты же смеешь лезть не в свое дело! Заняться нечем? Так я найду тебе дело! Ну! — прикрикнула Лес, и на ладони сформировался огненный шар. — Считаю до трех, или ты уйдешь отсюда лысой.
Наверно, статс-дама что-то увидела в глазах герцогини, поняла, что та не шутит. И отступила. Она не ожидала такого отпора, а в открытый конфликт с магом и леди выше по статусу вступать была не готова. Поэтому, скрипнув зубами и склонив голову, прошипела:
— Я… извините!
— Не передо мной. Перед ними!
— Ко… конечно. Извините меня.
— Хорошо. Харана, Диафа, вы свободны, ваш выходной не отменен. Леера Кимо, проводите, пожалуйста, девушек к целителям, пусть осмотрят руку Диафы. Леер Байес, а вы проследите, чтобы леди возместила девушкам ущерб. Все, я никого не задерживаю! И, надеюсь, леди Герн, что впредь вы не станете себе позволять больше, чем входит в ваши обязанности наседки над юными фрейлинами. Я выше вас по всем статусам и положениям. Прошу это запомнить раз и навсегда, если не хотите вернуться в свое разорившееся поместье!
И, развернувшись, Лес отправилась к себе, чеканя шаг. Неудачно-то как все получилось. Амилеста была вынуждена признать, что если бы не магия, то не факт, что старуха отступила. Та была слишком уверена в себе, да и близка к императрице… Мда, не самый сильный разговор. Герцогиня признавала, что выиграла только за счет грубой силы, а не смогла унизить статс-даму и поставить ту на место словами. Впрочем, надо быть честным, стычка со старой каргой привела Лес в тонус, позволила встряхнуться от уныния и мрачных мыслей, которые пропали совершенно, стоило Амилесте оказаться в объятиях маркиза.
— Я прибыл сразу, как только услышал. — Он крепко обнимал Лес, заставляя ту постепенно расслабляться.
— Неужели слухи уже расползлись?
— Нет, просто у меня свои каналы. Пойдем.
— Куда? Ты сам слышал, что мне запрещено покидать дворец.
— А я тебя за стены и не зову. В парк пойдем. Не думаю, что тебе сейчас стоит оставаться в покоях, тем более одной.
— Ты прав, — кивнула Лес и подала руку, позволяя увести ее прочь от мрачных раздумий и реальности.
* * *
К удивлению Амилесты, леди Герн все-таки сдержала свою угрозу и нажаловалась императрице. Однако ей не повезло. По рассказам Леоды и Ристаны, одной из новых магов-бытовиков, ее величество со вчерашнего дня не в духе и на жалобу своей статс-дамы отчитала ее как школьницу, в конце посоветовав не лезть не в свое дело и лучше управляться с собственной прислугой.
На это известие герцогиня лишь покачала головой, зная истинную причину недовольства леди Минастасии. Судя по докладам Хараны и благодарной записке Амаланы, Ауриан вернулся к фаворитке. А для женщины нет ничего болезненнее, чем исполнить свою заветную мечту, а потом ее потерять.
Но вообще весь дворец гудел от другой новости, списывая на нее и недовольство императрицы. Леди Кателену осудили, причем публично. В свете последних событий император решил, так сказать, совместить полезное и нужное. Графиня Жадэ стала показателем того, что случается с теми, кто посягает на ближний круг его величества. Как сказал сам лорд Ауриан, чтобы возможные помощники врага призадумались и больше не работали на преступника. Единственным неприятным моментом для императорской семьи оказалось, что во всем этом был замешан Астимиан, но поделать тут ничего нельзя было.
Впрочем, император и тут нашел положительный момент, посчитав, что охотницы за его сыном теперь станут поосторожнее и не будут считать, что им все сойдет с рук, если они спят с принцем. Правда, Лес, присутствующей на суде, было неприятно видеть, как Астимиан брезгливо отвернулся от своей любовницы. Он ведь ее выбрал? Выбрал. Значит, она его устраивала, так что же теперь делать вид, что ты запачкался. Герцогиня всегда считала показательным то, каких женщин выбирает мужчина, и никогда не верила фразам «он такой хороший, а она…». Если он такой хороший, то что же выбрал-то такую? Он глухой, слепой, идиот? Нет, но ему нравится именно такая красивая, но гнилая внутри. А значит, он и сам такой… Хотя… какое ей дело до Астимиана? Она четко дала понять и ему, и его семье, что он не претендент на ее сердце. Ей и Ларины хватило.
Конечно, хоть суд и был публичным, но круг допущенных лиц был строго ограничен. Ауриан посчитал, что слухи будут страшнее, чем реальность. На самом деле по просьбе Лес Кателену не казнили. Еще вечером к девушке пришли родители бывшей фаворитки и буквально упали перед той на колени, умоляя сохранить дочери жизнь. Они уже были и у самого императора, и у принца, и даже у ее величества, но везде получили жесткий отказ. Амилес была их последней надеждой.
И она согласилась. Конечно, не просто так. За возможность спасти жизнь дочери родители принесли Вечную клятву Рода, причем именно Лес и ее потомкам. Да, это было незаконно, но что не сделаешь ради спасения жизни единственного ребенка. Это была тайна. Тайна между ними, как и то, что хоть официально Кателену и служанку приговорили к казни, на самом деле наказание заменили на изоляцию в родовом поместье и блокировку всех активных и пассивных сил. Теперь девушка проживет меньше, чем любая аристократка ее уровня, и не сможет ни выйти замуж, ни блистать на балах, но… Она сможет жить и даже сможет родить ребенка, которому и перейдет титул графа. Впрочем, штрафа, выплаченного лично Лес, и увеличенного налога на пятьдесят лет род Жадэ не избежал.
После беседы с графской четой Лес отправилась к Ломасу и рассказала о своей идее, попросив помочь ей с императором. Герцогиня подозревала, что просто не будет, и не ошиблась.
— Зачем? Что они тебе пообещали?
— Ваше величество, послушайте меня, пожалуйста, — Лес говорила спокойно, — во-первых, раз пострадавшая сторона я, то, думаю, именно я имею право решать судьбу своего убийцы.
— У нас есть законы, леди Шаон. Хотите переступить через них или стать судьей?
— Нет. Но и вы поймите! Меньше чем за два месяца я «избавляюсь» от второй фаворитки вашего сына. Вы знаете, какие слухи пошли?
— И ты боишься слухов?
— Нет, в какой-то степени они играют мне на руку, но тут дело в другом. Для всех придворных я буду неким страшилищем, но для графов Жадэ я стану убийцей дочери.
— Ауриан, — подал голос Ломас, — Лес пытается сказать, что в отличие от придворных, которые начнут бояться, Жадэ могут начать мстить.
— Именно! Милорд, графы Вэен и так постоянная угроза, а если к ним еще добавятся и Жадэ…
— Хочешь сказать, что мой придворный маг не справится с двумя семейками каких-то графов?
— Справлюсь, — твердо произнесла Лес, — но мне придется постоянно оглядываться и растрачивать силы. Но дело даже не в этом. У кого есть причина, тот легче предает.
— Думаешь, наш враг выйдет на них?
— Это будет вполне ожидаемо, и, предвосхищая ваш вопрос, скажу, что уследить за ними мы не сможем. Во-первых, потому что он не дурак и не придет к ним сразу. Судя по тому, что я знаю, он вполне может выждать и пару месяцев, а может, и год, чтобы нанести удар. А во-вторых, у всех них есть достаточно денег, связей, родственников и возможностей, чтобы как-то использовать все это против нас. И даже я не настолько амбициозна, чтобы поверить, что меня нельзя достать. Один или два мага — не проблема, но вполне можно нанять и двадцать. И что тогда?
