— Считается, — Алек тут же вспомнил, что раньше работал в полиции, — что для убийц, косящих под серийных, важна лишь одна жертва. Либо первая, либо последняя.
— Отлично, — непонятно чему обрадовалась хозяйка «Бюро». — И какая жертва у нас первая, и какая последняя?
— Получается опять путаница, — напомнила Юля. — Первой должна была быть Оксана, а стала Катя. И вообще, складывается впечатление, что этому непонятному товарищу вообще все равно, в каком порядке убивать.
— И как тогда понять, кто он? — спросил Андрик, которому надоели все эти размышления. — Понятно же, что это должен быть кто-то из ближнего круга Сереги. Его подруга в клубе не была. Девушек этих троих архаровцев тоже надо было знать, чтобы с ними сыграть в эти полуманьячные игры. И вообще, зачем тогда он убивает? Ради удовольствия, что ли?
— Вот это самый верный вопрос, — совершенно серьезно заметил Женька. — Если и дальше следовать Елениной логике, то реально напрашивается вывод, что до самих жертв ему нет дела. Как говорится, извини, ничего личного. Если уж ему была бы так важна Оксана, он все равно нашел бы способ убить именно ее. Или же все-таки ему нужна подруга Мастера, но тогда при чем тут вообще девушки из клуба? Мне кажется, все-таки дело в мужчинах, которые связаны с жертвами.
— Согласен, — сказал Влад. — Здесь на самом деле другой мотив. Придумать все это непросто. Такой изврат — это попытка кому-то что-то доказать.
— Например, свою гениальность, — предложила Елена. — Типа вы все меня недооценивали. Так как и на месть это тоже не тянет.
— Правильно, — включился в разговор Алек. — Если бы это была месть, он убивал бы все-таки мужчин. Наказывал. А тут дамы. Ну, порушил влюбленность. Но это несмертельно для наших одноклассников и Мастера.
— Предлагаю принять эту версию за основную, — сказала хозяйка «Бюро». Маги согласно кивнули. — Тогда и убийцу надо искать не в ближнем круге. Он один из четверых. Арни, Люк, Диего или Мастер.
— Я бы последнего не считал, — лениво предложил Андрик. — У этого и так все есть, чего доказывать? И кому?
— Логично, — тут же согласилась Юля. — Явно кто-то из одноклассников. И еще. Общей тайны у них нет, но почему у кого-то одного этой тайны быть не может? Если рассуждать по психологии, устраивать такое самоутверждение за счет чужих смертей может только тот, кто уже убивал.
— И при этом остался безнаказанным. — Алек загорелся новой идеей. — Все сходится! Проверяем всю подноготную одноклассников. Я беру на себя Диего.
— Хитрый, — усмехнулся Женька. — Самого приличного выбрал. Тогда я Арни возьму, пусть он мажор, зато не зануда.
— Естественно, зануда достанется мне, — в любимой ехидной манере решил Влад. — Вот только перед тем, как мы все ринемся на поиски, я сознаюсь, что больше всего в этом деле мне хотелось бы понять, чем этот гад девушек цеплял?
— И опять я молодец, — улыбнулась Юля, вытаскивая из сумочки, до этого без дела висящей на спинке стула, пачку каких-то листов. — Еще до отбытия в дурдом я забрала у Вовки некое домашнее задание, которое уговорила его выполнить. Ну и почитала в пути. Елена, оцени. «Было душно от жгучего света, а взгляды его…»
— «Как лучи, — послушно продолжила ее подруга читать одно из своих любимых стихотворений Ахматовой. — Я только вздрогнула: этот сможет меня приручить. Наклонился — он что-то скажет. От лица отхлынула кровь…» — теперь она сделала приглашающий жест в Юлину сторону.
— Не угадала, — неромантично усмехнулась в ответ подруга. — Дальше вместо довольно мрачной фразы Ахматовой идет другая — «при встрече скажу лишь одно — люблю».
— Пафосно, — не смог не оценить Женька.
— Ахматова мне нравилась больше, — признался Влад.
— Тут есть еще цитата. — Юля перебрала несколько листков. — Вот! «Десять лет замираний и криков, все мои бессонные ночи, я вложу в одно лишь слово и скажу его…» Моя.
— Он еще и текст переврал, — обиделась Елена. — Типа Ахматова в мужском варианте?
— Есть и мужской вариант. — Юля нашла еще один лист. — Это уж точно для тебя. Только не кричи и не кидайся вещами. «Любовь не кукла жалкая в руках у времени, сжигающего розы…»
— «На пламенных щеках и на губах. — Хозяйка «Бюро» становилась все более угрюмой, и строки Шекспира звучали уже с остервенением. — Любви не страшны времени угрозы».
— И ниже очередная подпись, — подхватила штатный медик. — «Мы будем вместе навсегда».
— Я, конечно, не против поэзии, — привычным, несколько ленивым тоном вмешался Андрик. — Но это что?
— Все романы наших бедных девушек начинались с переписки в социальных сетях, — напомнила Юля. — Вот я и попросила Вовку этим заняться. Кстати, на официальных страничках у девушек ничего подобного нет. У Кати и у Ани были еще отдельные страницы. И когда Елена утром передала суть вчерашних ваших допросов, всплыли такие странности, как стремление этих двух девушек называться иными именами. Катрина и Анита. Вот так мы и нашли вторые страницы. И там переписка.
— Вот с этим поэтическим бредом? — Андрик недолюбливал поэзию. Хотя бы потому, что, пребывая в хорошем настроении, Елена обычно ею просто фонтанировала.
— Именно. — Елена выглядела очень злой. — Мерзавец.
— Кто? — Андрик дернулся.
— Эта тварь. — Хозяйка «Бюро» сделала неопределенный жест.
— Да ладно тебе, — робко попробовал успокоить ее Алек. — Ну, пользовал он чужие стихи, ну, писал всякую чушь пафосную…
— Это для нас сейчас пафосная чушь. — В комнате уже просто становилось неуютно от Елениного настроения. Пахло угрозой и чем-то по-настоящему пугающим. — А вот для семнадцатилетней девчонки это реальная романтика.
— Да. — Юля тоже расстроилась. — Помнишь, Лен? Для нас в юности весь Серебряный век казался романтичным. И мы заучивали эти строки Ахматовой… И мечтали услышать их от кого-то…
— Я и до сих пор, между прочим, люблю эти стихи, — призналась Елена.
— Девчонки! Не раскисать! — пришел на помощь неунывающий демонолог. — Найдем гада и прищучим. Кстати, Юль, вот Кате он писал стихи… И что?
— Тут целый роман в стихах. — Штатный медик заставила себя вернуться к делу. — Сначала просто он писал ей стихи и оставлял эти послания. Потом она привыкла общаться с ним как с дневником. Писала обо всем. Он сочувствовал. Радовался с ней. И всегда дарил такие вот милые полупоэтические послания. Потом стал давать обещания встречи, комплименты, заверения в любви. Она отвечала…
— Мерзавец, — согласился со своей дорогой подругой Алек.
— Да. — Юля потерла висок. — С Аней практически все так же. Только стихи короче, чаще просто взятые из Интернета современные строки. Попадается и классика. Буквально пара строк и послание. Например, «сегодня особенно грустен твой взгляд, и руки особенно тонки колени обняв…», — Гумилева она читала наизусть. — И потом: я люблю тебя, не грусти.
