— Знаешь, почему мы пьем? — разместив бутылку на столе и осторожно вынимая из нее пробку, поинтересовался Аделард. Ответа не последовало, но он все равно невозмутимо продолжил: — Нарушаются связи между нейронами, контроль разума становится слабее и ярче проявляется внутренняя сущность.
Он достал бокал, внушительный, переливающийся отполированными гранями, и начал неспешно наливать в него жидкость из бутылки, продолжая рассказывать:
— Эффект длится недолго, для нас это своеобразный стимулятор. Для людей — яд. Но для нас…
Он поставил бутылку на стол, легко вогнал в нее пробку и, взяв бокал, направился ко мне.
— Это особый напиток. — Аделард подошел, присел на корточки, одной рукой держа бокал, от которого разило спиртом, второй коснувшись моей руки. — Его дают вампиру в день совершеннолетия. В двадцать пять лет. Выпей.
Я отрицательно замотала головой.
Аделард слегка прищурил глаза, улыбнулся и прошептал:
— Ты мне доверяешь?
Его темно-серые глаза смотрели на меня внимательно и спокойно, лицо выражало уверенность, теплая ладонь, чуть поглаживая, сжала мои ладони… Мне было жутко от того, что довелось узнать, было страшно узнать что-либо еще, столь же ужасное, мне было просто страшно… Но Аделард держал за руку, под его чутким взглядом все сложности будто отступали, и я…
Я взяла бокал.
Поднесла к губам, поморщившись от запаха, и, глядя на вампира, рывком запрокинула голову, вливая содержимое бокала в себя. Горло обожгло огнем, следом желудок — я отчетливо прочувствовала все движение спиртного.
Скривилась, не в силах даже дышать после такого, смахнула выступившие слезы, открыла глаза и…
Весь мир словно замедлился!
Он будто замер, настороженный и тревожный. Он застыл, позволяя мне увидеть движение пылинки в воздухе, услышать, как капает вода в кране… в двух домах отсюда… Ощутить запах надвигающейся грозы… она грянет утром, на рассвете, часов через шесть… Вздрогнуть от шороха гравия, скользнувшего под лапами мышки, забирающейся в норку где-то у подножия холма…
Звуки, запахи, ощущение мира обрушились на меня, заставив задышать глубоко, на пределе легких. Я в ужасе посмотрела на Аделарда, чувствуя, как во мне что-то меняется…
— Улыбнись, — вдруг попросил вампир.
Растянула губы волевым усилием и вдруг поняла, что действительно улыбаюсь.
Мне стало неожиданно хорошо, спокойно и легко.
Появилось желание танцевать, двигаться, подскочить из кресла.
Но Аделард все так же сидел на корточках передо мной, глядя то в мои глаза, то почему-то на зубы, то снова в глаза.
— Это странно, — задумчиво проговорила Валери, — я более чем уверена — она вампир.
— Я тоже ощущаю в ней свою. — Имар вернулся к медленному потягиванию виски. Затем, прервавшись, произнес: — И еще, босс, я хорошо знаю «блохастых», и тут что-то не сходится.
— Что именно? — не оборачиваясь и продолжая внимательно изучать меня взглядом, спросил Аделард.
— Будь она пятым ребенком… тогда ясно, но четвертым… Босс, «блохастый» не ляжет в постель с женщиной, которая принадлежала другому. Что-то здесь не так.
— Экстракорпоральное оплодотворение? — внесла предположение Валери.
— Возможно. — Аделард поднялся.
Постоял, глядя на меня сверху вниз, затем подал руку. Я вложила ладошку в его раскрытую ладонь, и вампир рывком меня поднял, коснулся моей щеки и посоветовал:
— Иди спать.
— Мне не хочется. — Тело дрожало и желало танцевать, кружиться, промчаться по краю пропасти.
— Спать! — невозмутимо приказал Аделард. — И да, как звали вашего семейного врача?
Я непонимающе захлопала ресницами.
— Сам выясню, — потянув меня за руку в сторону прозрачной раздвижной двери, решил он. — Спать, Мадди, тебе действительно лучше поспать.
Спать?!
Я менее всего хотела спать!
Но вампир завел меня в комнату, уложил на кровать, снял с меня туфельки — одну за другой, наклонился, ласково провел по щеке и сказал:
— Спи.
Сон завладел мной мгновенно, веки словно налились свинцом и закрылись, тело расслабленно обмякло…
Я ощутила, как Аделард укрыл меня покрывалом, наклонился, прикоснулся губами к моей щеке, скользнул почти к самым губам, глухо застонал и разорвал прикосновение.
Раздался звук закрывшейся за ним двери.
Потом послышался разговор в гостиной и убежденно сказанное Аделардом: «Она не чистокровный человек, это совершенно ясно». «Но и не вампир», — произнесла Валери. После быстрый спор, и снова сказанное вампиром: «До утра будет спать, я использовал чары». Потом звонок Валери куда-то, звук мотора заведенной машины внизу, звук второй машины… отчетливый звук закрывшейся за вампиршей входной двери… пустота дома…
И я открыла глаза.
Как удалось избавиться от оков сна — даже не знаю, просто захотелось встать. Впрочем, нет, не просто захотелось — это вдруг стало жизненно необходимым! Я поднялась на кровати, закружилась, рухнула на одеяло, посидела…
Кровь бурлила, шальная улыбка играла на губах, хотелось петь, танцевать, куда-то бежать и что-то искать. Я соскользнула с постели, бесшумно закружилась по комнате, едва не напевая. Если бы мне дали партию белого лебедя в «Лебедином озере» — станцевала бы, не напрягаясь! Мне казалось, я сейчас и летать была способна.
Кружась и танцуя, приблизилась к стеклу во всю стену, взглянула на ночной город. Внезапно появилось желание вырваться из пустого дома… И танцевать, танцевать, танцевать! Танцевать там, где нет границ и препятствий, где тепло, хорошо… и свободно… Закрыв глаза, представила себе пустыню… Дюны, яркую луну, тепло струящегося под ногами песка… Я так явственно это представила, что, несмотря на находящееся передо мной стекло, поддалась порыву и шагнула вперед…
И не ощутила преграды!
Никаких преград, только свободу — бесконечную, безграничную свободу!
Шаг с закрытыми глазами, еще шаг — теплый ветер ударил в лицо!
Шажок, и нога скользит по песку…
Остановившись, распахнула ресницы и улыбнулась луне. Она была огромна. Лунный свет заливал пустыню, а я стояла на вершине дюны…
Страх? Он не возник ни на секунду. Я хотела танцевать! Танцевать, кружиться, скользить по песку вниз и вновь взбегать на вершину. И я бы подумала, что все это лишь иллюзия, но мой радостный ликующий крик прозвучал слишком реалистично, чтобы я могла счесть происходящее сном.
Я раскинула руки, закружилась, съехала по песку вниз, рассмеялась, взбежала на ближайшую дюну и… не удержалась на ее вершине. Чулки оказались слишком скользкими или просто неосторожно наступила, но меня неуклонно понесло вниз…
