В Разведуправление пришли почти одновременно, с разницей в полгода. В 1939 году Мелкишев занимал должность начальника отделения, Сергеев — старшего помощника.
Разумеется, никакого опыта разведработы за рубежом ни у того, ни у другого не было.
Свой выбор руководство остановило на старшем лейтенанте Сергееве. Почему? Сейчас вряд ли кто-то сможет ответить на этот вопрос. Возможно, потому, что Сергеев, работая в аппарате Разведуправления, принимал участие в подготовке к заброске в США разведчика-нелегала «Фарадея», а потом и сам первоначально планировался к нему в помощники.
Однако это только одно из предложений. Но, так или иначе, кандидатура была найдена и предложена руководству Разведупра на утверждение.
Оперативный псевдоним «Диксон»
В конце октября 1939 года начальник отдела майор Федор Феденко готовит докладную записку на имя начальника Разведуправления комдива Ивана Проскурова. В ней он впервые предлагает использовать старшего лейтенанта Льва Сергеева на зарубежной разведработе.
Льву Александровичу отводилась роль помощника и радиста-нелегала «Фарадея», который к тому времени уже успел легализоваться в США.
Известный военный разведчик Виктор Любимов, который знал Льва Сергеева, а позже изучал его биографию, рассказывал мне в одной из бесед, что в своей докладной Феденко предлагал весьма запутанную схему взаимоотношений «Фарадея» и Сергеева.
Формально Сергеев должен был числиться помощником резидента, но фактически выполнять функции руководителя разведаппарата. А значит, и нести полную ответственность за выполнение поставленных задач.
Даже такой опытный разведчик, как Любимов, терялся в догадках, зачем предлагалась столь сложная комбинация, когда задачи ставят одному, а ответственность несет другой. Тут могло быть два объяснения: либо Центр не доверял «Фарадею», либо желал его освободить от оперативной агентурной работы, возможно, в интересах сохранения легализационного характера резидентуры.
Первоначально майор Феденко вносил предложение: осуществить высадку Льва Сергеева нелегально с борта советского теплохода, прибывшего в США. Легализацию и отдокументирование пройти через резидентуру «Фарадея».
Правда, начальник отдела признавал опасность такой высадки, но тем не менее предлагал пойти на это.
И вот такая докладная легла на стол комдива Ивана Проскурова.
Прошло всего полгода, как летчик Проскуров занял должность начальника Разведупра. Откровенно говоря, он мало что понимал в разведработе. Никогда прежде этим делом не занимался и заниматься не собирался. Он любил ревущие моторы самолетов, облака под крылом.
В жизни ему повезло. В 1933 году он окончил летную школу, стал инструктором, потом командиром самолета в эскадрилье тяжелых бамбардировщиков.
Воевал в Испании. А когда возвратился в июне 1937 года, из старшего лейтенанта сразу превратился в майора. На груди засияла Золотая Звезда Героя Советского Союза. Должности, почести, слава… Все это посыпалось как из рога изобилия. Он принял авиабригаду, а вскоре и пост командующего 2-й авиационной армией особого назначения. А ведь с тех пор, как Иван Проскуров был всего лишь курсантом летной школы и учился поднимать в небо самолеты, прошло всего ничего, каких-нибудь пять лет. За это время лейтенанты порою и капитанами не успевали стать, а он взлетел до командующего армией, а теперь и вообще начальник Разведуправления Красной армии — заместитель наркома обороны.
Но, видит Бог, Иван Проскуров не хотел этой должности. Ну какой из него разведчик? Он так напрямую и наркому Ворошилову сказал. Но Климент Ефремович возражений и слушать не хотел. В конце концов, что поделаешь — приказ есть приказ. А он человек военный.
Теперь приходилось осваивать новое дело. Но ведь авиация для него тоже когда-то была новым делом — и ничего, освоил. Да и разведка оказалась крайне увлекательным занятием.
Вот 1-й отдел предлагает направить на зарубежную работу старшего лейтенанта Льва Сергеева. Он проходит индивидуальную подготовку по языку, радиоделу, шифрографии… А вот и план заброски, легализации, использования…
Начальник Разведупра еще и еще раз перечитывает докладную, предложенную майором Феденко, размышляет, откладывает бумаги в сторону, потом опять возвращается к ним.
План не нравится ему, слабоват, не доработан, слишком много узких мест. Комдив Проскуров предлагает подчиненным продумать все тщательнее.
В конце января 1940 года, после доработки, появляется новый план командировки в США Льва Сергеева. На сей раз его предлагается использовать на должности шофера (?!) аппарата военного атташе в Вашингтоне. Сергеев теперь уже не Сергеев, его оперативная фамилия Александров Сергей Александрович.
2 марта 1940 года комдив Иван Проскуров наконец подписывает приказ. Сергееву присваивается оперативный псевдоним «Диксон». Правда, позже, накануне войны, Разведуправление даст указание заменить псевдонимы всех военных разведчиков. Отныне Лев Сергеев станет «Морисом».
Главной задачей нового руководителя разведаппарата в Вашингтоне является возрождение и расширение резидентуры. Она должна быть полностью самостоятельна от официального аппарата ВАТ в столице США, а также от резидентуры в Нью-Йорке.
В подчинение к «Морису» поступают сотрудники под официальным прикрытием «Дортон», «Драйвер» и «Галин», а также нелегальные работники — «Доктор», «Мастер», «Министр».
Из прежнего плана в новый все-таки перетаскивается идея использования в качестве руководителя разведаппарата в Вашингтоне разведчика-нелегала. А это, соответственно, влечет за собой обязанность перехода Сергеева на нелегальное положение. Ставится даже срок — 8 месяцев. После этого «Морис» обязан доложить о готовности собственного «превращения в нелегала».
Перед отъездом Льва Сергеева принял начальник Разведупра комдив Иван Проскуров. Он напутствовал резидента, говорил о важности и своеобразии командировки. Ведь американская контрразведка даже и предположить не сможет, что простой ватовский шофер и есть главный военный разведчик в столице США.
Трудно сказать, осознавал ли молодой и неопытный шеф разведки, на какое дело посылает старшего лейтенанта Льва Сергеева? Какие сложности и препоны созданы еще здесь, в Центре, и чем для «Мориса» обернется «гениальная» идея майора Феденко усадить резидента за баранку служебного автомобиля военного атташе.
Вообще, в начале очерка я уже говорил, что Лев Сергеев — человек уникальный и его разведмиссия в США — явление не просто редкое, оно единственное и неповторимое. Другого такого в истории разведки не было и, уверен, вряд ли будет.
Однако, понимаю, это утверждение нуждается в доказательствах. Пришло время поговорить и о них.
Итак, с каким багажом уезжал за океан Лев Сергеев?
Он был младшим офицером, всего лишь старшим лейтенантом. Звание капитана получил только через 2,5 года, уже в США.
