Это возвращает нас к третьей причине, по которой писатели иногда непреднамеренно скупятся на «подсказки», необходимые, чтобы выстроить систему. Как автор вы знаете о своей истории все – куда она движется, кто с кем что делает и где, фигурально выражаясь (а иногда и буквально), собака зарыта. Из-за этого вы прекрасно понимаете, что означает каждая «точка» и какая картинка должна в итоге получиться. Но вот в чем подвох: читатель этого не знает. То, что, по вашему мнению, «сразу раскроет карты», – на самом деле дразнящая «подсказка» для читателя, и он весьма рассчитывает на эту «подсказку», потому что она поможет выполнить самую любимую задачу – выяснить, что происходит.
Правило третье: предполагаемая развязка не должна быть откровенно невозможной
Я не имею в виду, что, когда у героя не получится выполнить какую-то задачу, это его чему-то научит. Я имею в виду «невозможной» в буквальном смысле, то есть когда даже мысль о том, чтобы попытаться, самому герою кажется нелепой.
Так как же писатель может упустить этот момент?
Поскольку писатель знает о будущих событиях, которые помешают герою сделать больше одного или двух шагов в определенную сторону, он не беспокоится о том, чтобы как следует продумать развитие истории в эту сторону. Да и зачем?
Но читатель не дремлет.
В конце концов, читатель не знает, что герой и не собирается продираться по этому пути до самого конца. Одно мы точно знаем о читателях – они любят предугадывать, что произойдет дальше. Но и на этом они не останавливаются; как только читатели замечают схему, они проверяют ее правильность исходя из собственных знаний. Поэтому они часто оказываются на шаг впереди героя. Но когда они понимают, что писатель этого не делает, – что, по логике вещей, определенная развязка попросту невозможна, – читатели вполне могут выпасть из истории.
Например, предположим, что Норберт еще с детского сада тайно влюблен в слепую девушку Бетси. К сожалению, для Бетси Норберт всегда был только хорошим другом. Теперь она уехала учиться в Гарвард и живет с несколькими подругами из родного города, которые прекрасно знают, как выглядит Норберт. Одинокий Норберт изобретает план: он подаст документы в Гарвард, поступит туда, изобразит британский акцент и представится Бетси другим человеком. Тем не менее писатель уже знает, что Норберт никогда не зайдет так далеко, потому что не поступит в Гарвард. Поэтому писателю и в голову не приходит, что соседки Бетси могут узнать Норберта, выдав его еще до того, как он успеет сказать «Привет!». Одним словом, вы должны убедиться, что планы героя могут осуществиться, даже если уже знаете, что какие-то непредвиденные обстоятельства помешают ему претворить их в жизнь.
Материал для изучения: «Крепкий орешек»
«Крепкий орешек» – прекрасная история (кровь, подвиги, которые требуют невероятной физической выносливости, отчаянная храбрость). Почему? Потому что у каждой предпосылки есть замечательная развязка. Мы уже видели, как сработала предпосылка-развязка с босоногим героем, но это еще не все. Там таких линий намного больше. На самом деле линия каждого из главных персонажей, да и каждая побочная сюжетная линия имеет свое решение. Ничего лишнего, все предпосылки даны заранее, и тем не менее сюжет не лишен сюрпризов.
Давайте посмотрим на конкретный пример, как предпосылки порождают линии персонажей, мотивацию и побочный сюжет: Эл Пауэлл, полицейский не при исполнении, первым реагирует на сообщение Макклейна о перестрелке в Nakatomi Plaza. Пауэлла сделали конторским писакой, с тех пор как он подстрелил ребенка, который, по его мнению, был вооружен. С того случая вот уже восемь лет Пауэлл не может носить оружие. Когда он признается в этом Макклейну, у нас создается ощущение, что немногие знают об этом происшествии. Но тем не менее он рассказывает об этом инциденте Макклейну, поскольку у двух героев появилась какая-то связь и еще потому, что шансы выжить у Макклейна невысоки. Поэтому, когда главный герой спрашивает Пауэлла, почему он ушел с улиц и уселся за письменный стол, тот не отгораживается, а говорит правду.
Его признание – это предпосылка. Она определяет линию этого героя и сообщает нам и о его страхе (он боится носить оружие из страха, что ранит невиновного), и о его желаниях (вернуться к настоящей работе полицейского вместо того, чтобы перекладывать бумажки). Это подчеркивает и толкает вперед линию, которая в свою очередь нужна, чтобы ответить на главный вопрос, поднимаемый в истории: сможет ли Макклейн по ходу спасения мира придумать, как вернуть жену?
Вернемся к Пауэллу. На протяжении всего фильма он поддерживает Макклейна в борьбе с террористами и подбадривает героя, когда, казалось бы, все уже потеряно. Поэтому в конце, когда все плохие парни вроде бы мертвы, Макклейн выходит из здания, и первое, что он делает, – находит Пауэлла, обнимает его и говорит, что не выжил бы без его помощи. Пауэлл скромно возражает. И это не просто вежливость. Он делал то, что ему положено было делать, ничего более. То есть ничего героического.
А потом происходит вот что. Карл, злодей, о котором мы уже забыли, выходит из здания, охваченного огнем с автоматом в руках. Он встречается взглядом с Макклейном и поднимает автомат. На этот раз Макклейн – точно покойник. Но неожиданно из толпы раздается «бах!», и Карл падает замертво. Нам показывают Пауэлла, который на этот раз и в самом деле спас Макклейну жизнь. Теперь интересный факт. По сценарию Пауэлл вслух произносит то, о чем мы все думаем. То, что Макклейн был прав, – без Пауэлла он бы не выжил.
Но дело в том, что сценарий был переписан. В фильме Пауэлл не говорит этого. Он вообще ничего не говорит. Его глаза, выражение лица передают более глубокое чувство, нечто, совершенно не имеющее отношение к Макклейну. Его глаза говорят, что он снова в игре. Нам ничего не нужно объяснять; мы настолько глубоко ему сопереживаем, что чувствуем посыл каждой клеточкой.
Мы так реагируем на эту развязку, потому что она по-настоящему «заработана»: каждая «точка» поднимает для Пауэлла ставки. Но до этого, хотя Пауэлл и сделал для Макклейна все, что мог, он сам не подвергался испытанию. Когда Карл вываливается из дверей, мы уже знаем, что Макклейн значит для Пауэлла очень много, и еще мы знаем, что должен преодолеть Пауэлл, чтобы его защитить. Он спасает Макклейну жизнь, и это становится одним из самых трогательных моментов, где очевидна настоящая дружба двоих мужчин.
Глава 10: основные идеи
Не притаились ли в вашей истории случайные предпосылки? Вы уверены, что то, что ничего не подразумевает, не предполагает и не претендует на предпосылку, на самом деле таковой не является? Помните: самый лучший инструмент в борьбе против непреднамеренных предпосылок – это наш старый друг-тест «И что?».
Имеется ли у вас четкая последовательность событий – схема, которая начинается с предпосылки и достигает апогея в развязке? Вы абсолютно уверены, что ни одна из ваших предпосылок не всплывет во время развязки? Так же важно, чтобы вы убедились, что от каждой предпосылки и до ее развязки ведет тропинка из «точек» и «подсказок».
