– И вот я хочу поднять свой бокал за то, чтобы каждый из нас верил в свою судьбу и не упускал предоставленный ему шанс!
«Не упусти свой шанс, давай!» – Марина пила шампанское, глядя в глаза Кириллу, а в голове у него продолжал звучать ее голос: «Юля тебя любит, но боится этого. Решайся! Сейчас хороший момент».
Кирилл поднялся, откашлялся и постучал вилкой по бокалу:
– Леди и джентльмены!
– Кирилл, ты что! – зашипела на него Юля, но он положил руку ей на спину, и она замолчала.
– Я хочу кое-что сказать.
Постепенно все замолчали, только Татьяна Кондратьева что-то еще говорила сидевшей рядом с ней матушке Наталье (отец Арсений приехать не смог), но Серёга ткнул жену в бок, и она тоже примолкла. Кирилл еще раз откашлялся.
– Прежде всего я хочу еще раз поздравить Марину. Я совершенно не верю в эту дату, которую мне тут назвала Юля. По-моему, она меня разыгрывает – этого просто не может быть. Во-вторых, я хочу поблагодарить за предоставленную мне честь быть среди вас. Сказать, что я потрясен, значит – ничего не сказать.
Алексей выразительно поднял брови – ишь, как излагает!
– Вы все, конечно, видите меня первый раз в жизни. Но мы с Юлей встречаемся уже год, и я несколько раз делал ей предложение. Она не решается его принять без вашего одобрения. Я, правда, вспомнил, что так и не объяснился ей в любви – может, в этом все дело? И я говорю сейчас: Юля, я люблю тебя!
Юля закрыла лицо руками.
– И я прошу, – Кирилл замялся, не зная, у кого же просить Юлиной руки, но Марина тут же беззвучно подсказала ему: «Проси у Анатолия!» – Анатолий… Владимирович! Я прошу у вас руки Юли.
– Молодец, – кивнул Анатолий. – Ну что, Марина? Митя? Доверим мы нашу Юлю Кириллу?
– Можно доверить, – сказала Марина.
А Митя пожал плечами:
– Наверное, стоит спросить у мамы, хочет ли она этого?
– Юля? Что ты скажешь?
Юля вскочила, вся красная, и хотела убежать, но Кирилл поймал ее и держал.
– Ну, Марина! Это твоих рук дело, я знаю! Вы все сговорились!
– Юлечка, это ваше с Кириллом дело…
– Юля, давай, не мучай парня. Скажи что-нибудь.
– Юля, пожалуйста!
– Юля, любишь ты его или нет?
– Да! – закричала Юля, а потом заплакала и спрятала лицо у Кирилла на груди. – Ну ла-адно-о… Я согла-асна-а…
– Я что-то не понимаю, почему никто не кричит нам «горько»? – воскликнул Кирилл.
– Горько! – закричала с восторгом Маруся и захлопала в ладоши. – Горько!
– Ну, давай! – прошептал Кирилл Юле на ухо. – Давай, покажем им, как надо целоваться!
– Ой, от скромности ты точно не умрешь!
Юля наконец засмеялась. И они показали им, как надо целоваться. После этого застолье как-то само развалилось, и решили устроить перерыв для танцев – перед десертом. Кирилл увидел, что ему не удастся вытащить Юлю из кружка щебечущих женщин, вздохнул и подошел к Мите:
– Митя, я хочу попросить прощения, что так получилось. Но я совсем недавно узнал о твоем существовании – твоем и твоего брата. Я должен был заранее с тобой поговорить…
– Ничего. Я знал про вас, мама рассказала. Я только хочу предупредить. Хорошо, что мама вас любит. Но важнее, чтобы вы ее любили. Потому что… мой отец…
– Митя, иди, Муся тебя ждет! – подошедшая незаметно Марина мягко подтолкнула Митю в сторону Муси. – Я сама поговорю с Кириллом.
Кирилл еще раз поцеловал Марине руку:
– Спасибо! Это же были вы? Как вы это делаете?
– Это легко. Я договорю за Митю: его отец оказался последней сволочью, и Юля еле выжила. Берегите ее!
– Я люблю Юлю!
– Да, я вижу: вы любите друг друга. Потому и помогла. Надеюсь, мы подружимся. И приезжайте как-нибудь, я поправлю вам ногу. Не будет больше болеть.
«С ума сойти! Куда я попал?» – Кирилл покачал головой.
Все разбрелись по разным углам, пока официанты готовили десертный фуршет. Но вот маленький оркестрик настроился и заиграл какое-то знойное танго, Кирилл подошел поближе: в кругу зрителей танцевали Маруся со Стивеном. В детстве они оба занимались танцами, и коронным их номером был вообще-то лихой рок-н-ролл, но Мусино платье не позволяло так скакать, поэтому они развлекались, разыгрывая страстное танго: с пламенными взглядами и крутыми поворотами – Стивен резко опрокидывал Мусю, а она задирала ножку. Замерев под аплодисменты на секунду в эффектной позе, они раскланялись, а Стивен поднял Марусю на руки и передал смеющемуся Мите.
Кирилл вздохнул: ему тоже хотелось потанцевать, но Юля куда-то пропала. Он отправился исследовать окрестности. Зашел не в тот коридор, потом свернул не в ту сторону, открыл одну дверь, другую – и к нему повернулась девушка, курившая в глубине комнаты у окна. Одета она была вовсе не в «Версаче» – странные новомодные штаны с низкой мотней и многочисленными карманами, черная майка, туго обтягивающая грудь, кроссовки… Татуировка на предплечье – что-то вроде черепа, как показалось Кириллу, и несколько колечек в правом ухе. Подстрижена очень коротко – надо же, почти лысая, подумал Кирилл. Неприятная какая-то. И смотрит… нагло. Девушка откровенно его разглядывала, усмехаясь и выпуская дым прямо в лицо – каким-то неведомым образом оказалось, что Кирилл стоял к ней почти вплотную.
– Ты кто такой? А, Юлькин хахаль!
– Что значит – хахаль? – возмутился Кирилл. – Я – муж. Почти.
– Муж? Ишь ты! Сейчас посмотрим, какой ты муж…
Кирилл отступил на пару шагов, но дальше не смог: его словно что-то держало. Девушка, усмехаясь, смотрела ему в лицо своими голубыми глазами, прозрачными и холодными, как лед.
– Я тебе нравлюсь?
– Нет.
– Да ладно! Посмотри, какая я! – Она повернулась перед ним, демонстрируя крепкие бедра, потом взяла его руку и сунула в вырез майки, заставив пощупать свою грудь. Кирилл сразу взмок. Он пытался отнять у нее руку, отойти подальше, уйти вообще – и не смог сделать ничего. Что за черт!
– А ты что за шлюха такая?
– Я-то? А я та самая ложка дегтя, что есть в любой бочке меда. Хочешь меня?
– Нет, – сказал Кирилл, а перед глазами у него тут же замелькали дикие в своей непристойности картинки того, что он сейчас сделал бы с этой стервой.
– Хо-очешь. Еще как хочешь.
Вдруг она резко дернулась, как от пощечины, и отступила, отпустив его. Кирилл выдохнул.
– Ладно, иду я. Уже иду! – сказала она куда-то в пространство, а потом еще раз взглянула на Кирилла. – А ты живи дальше, козлик.
Жить дальше не было никакой возможности – Кирилла тошнило, голова кружилась, а главное, никак не проходило чудовищное возбуждение, и он не знал, что делать. За спиной хлопнула дверь, и Кирилл ужаснулся – это была Юля.
