Я невольно улыбаюсь. Трудно злиться на него, когда он выглядит четырехлеткой-переростком, волосы с одной стороны примяты, очки на носу сидят криво. Осознав, что рядом со мной стоит Кармель, он быстро проверяет, не течет ли у него слюна, и пытается пригладить волосы. Безуспешно.
– Э, что вы здесь делаете?
– Кармель поехала за мной к Анниному дому, – ухмыляюсь я. – Не хочешь рассказать мне почему?
Он заливается краской – не знаю, из-за чувства вины или оттого, что Кармель видит его в пижаме. Как бы то ни было, он сторонится, пропуская нас внутрь, и ведет по слабо освещенному дому в кухню.
Повсюду пахнет Морврановым травяным куревом. Затем я вижу его грузную сутулую фигуру, наливающую кофе. Он протягивает мне кружку прежде, чем я успеваю попросить. Ворча на нас, он покидает кухню.
Тем временем Томас прекратил суетиться и таращится на Кармель.
– Она пыталась тебя убить, – брякает он с круглыми глазами. – Ты не можешь перестать думать о том, как она нацелила скрюченные пальцы тебе в живот.
Кармель моргает:
– Откуда ты знаешь?
– Не надо, – предупреждаю я Томаса. – Людям от этого делается неуютно. Нарушение личного пространства, понимаешь?
– Понимаю, – говорит он. – У меня редко получается, – добавляет он для Кармель. – Обычно только когда у людей сильные или жестокие мысли или они думают об одном и том же снова и снова. – Он улыбается. – В твоем случае – все три фактора.
– Ты умеешь читать мысли? – недоверчиво спрашивает она.
– Сядь, Кармель, – говорю я.
– Что-то не хочется, – говорит она. – В последнее время я узнаю про Тандер-Бей все больше интересного. – Руки у нее скрещены на груди. – Ты умеешь читать мысли, там, в том доме, что-то убивает моих бывших парней, а ты…
– …убиваю призраков, – заканчиваю я за нее. – Вот этим. – Вынимаю атам и кладу на стол. – Что еще Томас тебе рассказал?
– Только что твой отец тоже этим занимался, – говорит она. – Полагаю, это его и убило.
Пристально смотрю на Томаса.
– Прости, – беспомощно шепчет он.
– Ладно. Ты влюбился. Я понимаю. – Ухмыляюсь, а он смотрит на меня в отчаянии. Можно подумать, Кармель до сих пор не в курсе. Она ж не слепая.
Вздыхаю:
– И что теперь? Я могу велеть вам отправиться по домам и забыть об этом? Существует ли для нас какой-нибудь способ избежать превращения в эдакую веселенькую команду… – губы не успевают закончить, а я уже сгибаюсь пополам и со стоном прячу лицо в ладонях.
Кармель догадывается первой и хохочет.
– …веселенькую команду охотников за привидениями? – уточняет она.
– Чур, я Питер Венкман, – говорит Томас.
– Никто, чур, никто, – рявкаю я. – Мы не охотники за привидениями. У меня есть нож, и я убиваю призраков, и я не могу спотыкаться о вас все время. Кроме того, очевидно, что Питером Венкманом был бы я. – Кидаю на Томаса острый взгляд. – Ты был бы Игоном
[26].
– Погодите минуточку, – встревает Кармель. – Сразу тебе главную роль. Майк был мне другом, ну, в своем роде.
– Это не значит, что ты должна помогать. Это не ради мести.
– А ради чего тогда?
– Чтобы… остановить ее.
– Ну, конкретно в этом ты не особенно продвинулся. И судя по тому, что я видела, даже не пытался, – вскидывает бровь Кармель.
От этого взгляда щекам почему-то становится горячо. Срань господня, я краснею.
– Глупости, – брякаю я. – Она крепкий орешек, ясно? Но у меня есть план.
– Ага, – встает на мою защиту Томас. – Кас уже все придумал. Камни из озера я добыл. Они заряжаются под луной, пока она не пойдет на убыль. Куриные лапы заказаны.
Почему-то от разговоров о чарах мне становится не по себе, словно что-то не сходится. Словно я что-то упустил из виду.
Кто-то входит без стука. Я едва замечаю это, потому что от этого мне тоже кажется, что я что-то упустил. Поломав голову еще пару секунд, поднимаю глаза и вижу Уилла Розенберга.
Вид у него такой, словно он не спал несколько дней. Дышит тяжело, подбородок тянет к груди. Гадаю, не пьян ли он. На джинсах грязь и масляные пятна. Тяжко бедняге. Он тупо смотрит на мой лежащий на столе нож, я забираю его и сую обратно в задний карман.
– Так и знал, что с тобой что-то не так, – говорит он. В его выдохе шестьдесят процентов пивного выхлопа. – Это же все из-за тебя, да? Стоило тебе приехать сюда, все пошло не так. Майк знал. Вот почему он не хотел, чтоб ты тусовался с Кармель.
– Майк ничего не знал, – спокойно говорю я. – С ним произошел несчастный случай.
– Убийство не несчастный случай, – бормочет Уилл. – Перестань мне врать. Что бы ты ни затевал, я хочу участвовать.
Вою. Всё наперекосяк. В кухню возвращается Морвран и, не обращая на нас внимания, таращится в свою чашку, как будто там нечто суперинтересное.
– Круг становится больше, – всего-то замечает он, и тут проблема, которую мне не удавалось поймать, щелчком встает на место.
– Черт. – Запрокидываю голову так, что упираюсь взглядом в потолок.
– Что? – спрашивает Томас. – Что стряслось?
– Круг, – отвечаю. – Чары. Чтобы наложить их, мы должны находиться в доме.
– Ну да, и что? – не понимает Томас.
До Кармель доходит до первой, лицо у нее вытягивается.
– А то, что Кармель сегодня утром вошла в дом, и Анна ее чуть не съела. Единственный, кто может безопасно находиться в доме, это я, а я не настолько колдун, чтобы образовать круг в одиночку.
– А ты не можешь сдерживать ее достаточно долго, чтобы круг образовали мы? Как только он замкнется, мы окажемся под защитой.
– Нет, – говорит Кармель. – Не выйдет. Видели бы вы его сегодня утром – она прихлопнула его как муху.
– Спасибо, – фыркаю я.
– Это правда. Томасу в жизни не справиться. И к тому же – разве нам не надо будет сосредоточиться и все такое?
Уилл вскакивает и хватает Кармель за руку:
– О чем ты говоришь? Ты ходила в тот дом?! Ты спятила?! Майк убил бы меня, если б с тобой что-то случилось.
И тут он вспоминает, что Майк мертв.
– Нам надо придумать способ замкнуть круг и наложить чары, – вслух размышляю я. – Сама она ни за что не расскажет мне, что с ней произошло.
И тут наконец вступает Морвран:
– Ничего не происходит без причины, Тезей Кассио. На раздумье у тебя меньше недели.
