После урока быстро выскальзываю за дверь и растворяюсь в толпе. Кажется, слышу голос Хейди, выкликающий мое имя, но не оборачиваюсь. У меня дела.
Ближе всего шкафчик Уилла. Он уже там, как обычно, с Чейзом за плечом. При виде меня глаза у него начинают бегать, словно он не хочет, чтобы кто-то видел, как мы разговариваем.
– В чем дело, Уилл? – спрашиваю я.
Киваю Чейзу, тот отвечает мне каменной рожей: мол, будь осторожен, а то ща как врежу. Уилл ничего не отвечает. Просто взглядывает в мою сторону и продолжает заниматься тем, чем занимался, – менять учебники для следующего урока. Словно толчком до меня доходит, что Уилл меня ненавидит. Я ему никогда не нравился, сначала из верности Майку, а теперь он ненавидит меня из-за случившегося. Не понимаю, как я раньше не сообразил. Полагаю, я никогда особенно о живых не думал. В любом случае, мне приятно сообщить ему то, что я должен ему сообщить, – насчет участия в ритуале. Это даст ему некоторое успокоение.
– Ты говорил, что хочешь быть в деле. У тебя есть шанс.
– Что за шанс? – спрашивает он. Глаза у него серые и холодные. Жесткие и умные.
– Не мог бы ты сначала удалить свою летучую обезьяну
[31]? – Делаю жест в сторону Чейза, но ни тот, ни другой не двигаются с места. – Мы готовим ритуал, связывающий призрака. Встретимся после школы у Морврана в лавке.
– Ты просто урод, – сплевывает Чейз. – Приволок сюда эту дрянь. Заставил нас разговаривать с полицией.
Не понимаю, чего он скулит. Если копы вели себя так же спокойно, как со мной и с Кармель, то что такого-то? А так наверняка и было, поскольку я в них не ошибся. Исчезновение Майка вызвало к жизни только одну маленькую поисковую партию, прочесывавшую холмы примерно с неделю. Немногочисленные газетные заметки быстро исчезли с первых полос. Все проглотили версию, что парень взял и сбежал. Вполне ожидаемо. Сталкиваясь со сверхъестественным, люди его рационализируют и упрощают. Полицейские в Батон-Руж поступили так с убийством моего отца. Не важно, что он был, черт подери, съеден. Не важно, что ни одно человеческое существо не способно наносить такие большие укусы.
– По крайней мере, копы не считают вас причастными к этому, – слышу я свой рассеянный голос.
Уилл захлопывает шкафчик.
– Не в этом дело, – говорит он, понизив голос. Смотрит на меня тяжелым взглядом. – Не дай бог, это очередная отмазка. Лучше докажи.
Они уходят, а рядом со мной появляется Кармель.
– Что это с ними? – спрашивает она.
– Они по-прежнему думают о Майке, – говорю. – Что в этом странного?
Она вздыхает:
– Просто мы, похоже, единственные, кто о нем помнит. Я думала, после того как это случилось, меня окружит толпа народу и засыплет миллионом вопросов. Но даже Нат и Кати уже ни о чем не спрашивают. Их больше интересует, как дела у нас с тобой, можно ли считать нас романтической парой и когда я начну приводить тебя на вечеринки.
Она смотрит на текущую мимо толпу. Многие девчонки улыбаются, кое-кто окликает ее и машет, но ни одна не подходит. Словно на мне репеллент от людей.
– По-моему, они начинают злиться, – продолжает она. – Потому что я в последнее время не хожу с ними тусоваться. Свинство, конечно. Они мои друзья. Но… я не могу сказать им ничего из того, о чем мне хочется говорить. Чувствую себя так странно – словно коснулась чего-то, что выпило из меня всю краску. Или это я теперь цветная, а они черно-белые. – Она поворачивается ко мне: – Мы же посвящены в тайну, да, Кас? И она вытягивает нас из этого мира.
– Так обычно и происходит, – мягко говорю я.
После школы в лавке Томас суетится за конторкой – не за той, где Морвран продает фонари «летучая мышь» и фарфоровые раковины, но за дальней, заставленной банками с плавающими в темной воде штуковинами, покрытыми пыльной тканью кристаллами, заваленной свечами и связками трав. При ближайшем рассмотрении замечаю несколько свечей маминой работы. Как умно с ее стороны. Она даже не обмолвилась, что они знакомы.
– Вот, – говорит Томас и сует мне под нос связку каких-то веточек. Я не сразу понимаю, что это сушеные куриные лапы. – Только сегодня днем доставили.
Он показывает добычу Кармель, а та старательно маскирует отвращение деланым интересом. Затем он снова ныряет за стойку и исчезает, что-то там нашаривая.
Кармель хихикает:
– Как долго ты пробудешь в Тандер-Бей, когда все это кончится, Кас?
Мельком взглядываю на нее. Надеюсь, она не поверила в собственную ложь, скормленную Нат и Кати… не застряла в какой-нибудь девочковой фантазии, где я убийца больших и страшных привидений, а ее постоянно надо спасать.
Но нет. Дурак я, что так подумал. На меня она даже не смотрит. Она наблюдает за Томасом.
– Точно не знаю. Может, задержусь ненадолго.
– Хорошо, – улыбается она. – На случай, если ты не заметил, Томас будет скучать по тебе, когда ты уедешь.
– Может, ему кто-то еще составит компанию, – говорю я, и мы смотрим друг на друга.
На секунду в воздухе возникает ток, определенное понимание, и тут дверь за спиной у нас звякает, и я понимаю, что явился Уилл. Надеюсь, без Чейза.
Оборачиваюсь – рак таки свистнул. Уилл один. И злой как три осы, судя по его виду. Входит эдак гордым шагом, руки в карманах, сердито оглядывает антиквариат.
– Ну так что там за история с чарами? – спрашивает он, и я чувствую, как неловко ему использовать слово «чары». Оно чужое для языка людей вроде него, логичных до корней волос и всецело принадлежащих бодрствующему и трудящемуся миру.
– Нам нужно четыре человека, чтобы составить связующий круг, – объясняю я. Подходят Томас и Кармель. – Изначально защитный круг в доме должен был рисовать один Томас, но, поскольку Анна не преминет одарить его новым лицом, мы разработали план Б.
Уилл кивает:
– Так что мы делаем?
– Тренируемся.
– Тренируемся?
– Ты хочешь напутать там, внутри дома? – интересуюсь я, и Уилл затыкается.
Томас непонимающе таращится на меня, пока я не понукаю его взглядом. Теперь его выход. Даю ему копию заклятья на повторение. Он знает, что надо делать.
Он встряхивается и хватает написанную от руки копию заклятья с конторки. Затем обходит вокруг каждого из нас, беря за плечи и расставляя так, как мы должны стоять.
– Кас будет на западе, где всё кончается. К тому же так он первый окажется в доме, на случай если это не сработает. – Он ставит меня на западе. – Кармель, ты север, – говорит он и бережно берет ее за плечи. – Я на востоке, где все начинается. Уилл, ты будешь юг. – Он занимает свое место и в сотый, наверное, раз пробегает глазами бумагу. – Образуем круг прямо на подъездной дорожке, выкладываем фигуру из тринадцати камней и занимаем позиции. На шее у нас будут висеть мешочки с растительным зельем, приготовленным Касовой мамой. Обычная смесь защитных трав. Свечи зажигаются с востока, против часовой стрелки. И все мы нараспев читаем вот это. – Он передает бумагу Кармель, та читает, делает лицо и передает листок Уиллу.
