- И я тебя лю…- пробормотала я, обнимая хрупкую фигурку мамы, женщиной она была красивой.
Перелёт был долгим. Я пыталась хоть как-то занять себя, но в голову пришло лишь всё же наконец-то начать читать папину книгу. Он у меня археолог, с извечной щетиной на загорелом лице, пепельными волосами в стрижке «ёжик» и блестящими, горевшими азартом светло-серыми глазам. Да что уж говорить – немного гигиенических процедур и он не уступит самим голливудским актёрам!
И в силу профессии, написал он приключенческий роман, основанный на его собственно опыте. А по части приключений отец у меня был профессионалом. Вместо сказок на ночь он всегда рассказывал мне интересную историю. Например, о том, как не превратился в мумию, застряв в гробнице какого-то жутко древнего фараона, благо верный Хитч, чёрный лабрадор, повсюду следующий за ним, учуял его запах и привёл помощь.
- Лабрадоры имеют самый отменный нюх среди собак! – широко улыбался отец, почёсывая старика Хитча за чёрным ухом, а толстый пёс лишь зевал и то и дело перекатывался с бока на бок.
Я невольно улыбнулась, вспоминая эту историю, папа часто рассказывал её мне. И даже сейчас, в свои полные семнадцать лет я готова была слушать его часами, смотреть, как он театральными жестами демонстрирует полёт на верёвке, прыжок через яму с ядовитыми змеями…
Он всегда был моим сказочником, рядом с Дином весь мир прибредал множество красок, особенно после долгих дождливых и тоскливых месяцев жизни в Лондоне. И вот, открыв книгу с яркой обложкой, на которой был изображён человек в ковбойской шляпе и кожаных коричневых штанах (оу, это определённо в духе папы!), я снова погрузилась в мир волшебных приключений, пусть они каждый раз и были сказкой, что в книге, что в рассказах отца…
Сон свалил меня, не успела я пролога прочесть. Всю ночь перед вылетом я отчего-то не находила себе места и теперь это давало о себе знать. Начало книги было многообещающим, только как это объяснить это уже автоматически закрывающимся глазами? Вздохнув, я отложила книгу и поудобнее устроилась в кресле, стараясь держаться подальше от своего попутчика, не внушающего доверия…
Разбудил меня противный голос стюардессы, эхом звучащий в и без того противно пульсирующих висках. Хотелось запустить в неё чем-то тяжёлым но нужно ещё привести себя в порядок, так как за писклявым голоском я всё-таки разобрала, что мы прибываем в аэропорт Майями.
Девица до такой степени поездила своим голоском по моим маленьким ушкам, что я сразу и не сообразила, что наконец-то увижу отца и что я наконец-то приобрету золотистый загар и перестану быть похожей на прозрачное приведение.
Наконец-то все формальности с перелётом были улажены и я стала искать глазами Дина, который наверняка стоит в коротких шортах и цветастой рубашке в стиле серфенгистов, он, кстати, не плохо держится на доске…
Улыбка с моего лица пропала, когда я увидела Бёрни – дядю отца, который присматривал за хозяйством, когда папа был на очередных раскопках или каком-нибудь открытии музея и так далее…Уголки губ поползли вверх, восторга как и не бывало, конец каникулам…
То, что Бёрни сейчас встречал меня означало лишь одно – отец сейчас на жутко-жутко важны раскопках. А эти жутко-жутко важные заканчиваются обычно очень-очень не скоро…Что ж, хотя бы солнце он с собой не увёз…
- Привет, дядя Бёрни, - проворчала я, чувствуя, что сейчас брови совсем налягут на глаза…Внутри было такое негодование, что Бёрни даже оторопел.
- Эй, малышка, он обещал вернуться не позже чем через неделю! – подбодрил меня худощавый старичок на котором были бриджи цвета хаки и белая майка. Бёрни был поджарым мужчиной, но он держал себя в форме и в свои практически 60, он выглядел очень и очень хорошо…
- Что в переводе на наше время через месяц, - пробормотала я, впихивая в загорелые руки дяди (так уж я привыкла его называть) два своих больших чемодана.
«Ну и пусть! – гордо заявила я себе, - Он не испортит мне каникул! Буду отрываться по полной! Это же Майами!»
Правда на деле всё оказалось не столь оптимистично…
Во-первых, синоптики объявили, что в этом году будут наблюдаться аномально низкие температуры для Майями, а так же поступило множество штурмовых предупреждений.
По сути это был полный облом. И мне оставалось лишь растянуться на удобном гамаке в комнате отца и всматриваться в синеву надвигающейся со стороны моря грозы сквозь почти полностью состоящей из стекла стену.
Плакать я, пожалуй, никогда не умела. Если меня обижали – я дулась, если я огорчалась – то я снова дулась и хмурилась. И за то, что я часто насупливаюсь, папа в детстве называл меня лимонный супчик, так как лицо у меня было кислым словно лимон.
- Дядя Бёрни! – заорала я во весь папин дом. Эту жилплощадь я очень любила: лёгкий интерьер, стены везде белые, шторы едва можно поймать и почувствовать, это был дом моего отдыха от напыщенности и сдержанности Лондона. Хотя, безусловно, Англию я тоже любила, но что сказать? Солнце я всё же любила больше!
Мой зов эхом ударился о стены так и не получив ответа. Я вдруг почувствовала себя очень одинокой, теперь, когда небо затянуло свинцовыми тучами и солнце не радовало своими тонкими золотистыми лучиками, дом казался холодным и чужим.
Мне оставалось лишь вернуться в свой гамак. Телевизор смотреть совершенно не хотелось, а с друзьями я только что пообщалась в интернете…Мои глаза в который раз за две недели встретились с папиной книгой.
- Нет, - прошипела я, стиснув зубы и отвернувшись от книги, - Ты не будешь её читать! Ты не хочешь! – шипела я на себя. Нет, я очень хотела прочитать творчество отца, только вот мне хотелось его наказать. Эту книгу отец отправил мне бандеролью с пометкой «важно», чтобы я прочла её и высказала своё мнение (в продажу она должна была поступить в августе), так как это было для него важно. И я надеялась, что когда он всё же соизволит явиться домой повидаться с брошенной доченькой, то он спросит про книгу, а я скажу, нет, не читала, мне это не интересно!
Вы можете подумать ,что я могла бы прочесть её и соврать…Но в силу своей натуры я бы обязательно проболталась отцу с восторженными глазами и широченной улыбкой на лице, и тогда наказания не выйдет. А я буду довольно, это точно…
Всё-таки я сумела кое-как перебороть себя и отправилась на кухню, занять мысли какой-нибудь супер вредной пищей, мама кормила меня только здоровой пищей. Отыскав чипсы со вкусом бекона и усевшись перед телевизором, который от безысходности всё же пришлось смотреть, я начала жевать.
Минут через десять после того как начался проливной дождь, за которым я с трудом могла разглядеть очертания теперь посеревшего песка и взволнованного моря, пришёл на сквозь мокрый дядя Бёрни с какой-то пачкой в руках.
- Привет, стоило ли из-за этого попадать в такой ураган? – вставила я между пережёвыванием чипсов.
- Это от твоего отца, - подмигнул дядя, стряхивая с седых волос капли воды, которые тут же наделали лужу на белом пушистом коврике. Я укоризненно взглянула на Бёрни, а он лишь пожал плечами. Ах! Мужчины! Вздохнув, я отобрала у дяди кулёк.
