Джиллиан на мгновение остановился и прислушался. Через своды тоннеля доносился шум моря. То и дело где-то падали капли воды – поначалу Джиллиан принял этот звук за чьи-то шаги. Мысленно обругав себя за мнительность, он двинулся дальше. Теперь он шел быстрее, ведь впереди забрезжил свет и не нужно было ощупывать пол и стены мечом.
Наконец он набрел на короткую лесенку, ведущую к люку в своде тоннеля. За ним виднелось мрачное круглое помещение высотой метров пятнадцать. Вдоль стен шла железная лестница. Маяк!
Джиллиан осторожно поднялся по ступенькам и выглянул через люк. Никого. И все же он не сомневался, что его догадка верна. Когда-то Шарлотта прятала на маяке отвергнутого Даниэля, а теперь, вне всякого сомнения, перебралась сюда сама. Моргант в замке уже третий день – видимо, он пока не нашел то, за чем приехал. И наверняка он попробует разузнать у Шарлотты, где искать.
Они могут быть либо у стен маяка, на крутых скалах, либо на верхней площадке, где прежде разводили сигнальный огонь. Джиллиан поспешил наверх. Лестница шириной метра полтора, без перил, состояла из отдельных ступенек, вмурованных в стену. Вот и последняя ступенька. На верхнюю площадку маяка вел металлический люк. Крышка закрыта. Джиллиан помедлил, прежде чем открыть люк: он знал, что этим неминуемо выдаст свое присутствие. Наконец с силой толкнул крышку. Она со скрежетом распахнулась и ударилась о каменный пол. Джиллиан выпрыгнул на площадку и выставил вперед меч, готовясь дать отпор…
Время здесь остановилось…
Джиллиан очутился на широкой круглой галерее, обнесенной высокими решетчатыми перилами. Посередине был шестиугольный стеклянный «фонарь» диаметром метра три, с железной крышей. Внутри когда-то разжигали по ночам костер.
Изнутри и снаружи стекла были покрыты птичьим пометом. Все стекла целые: птицы попадали внутрь через щель под крышей.
Но сегодня птиц здесь не было. Сквозь грязное стекло Джиллиан разглядел силуэт женщины, скрючившейся на полу в куче помета, перьев, птичьих скелетов и остатков старых гнезд. Облако ядовитой пыли поднималось при каждом движении пленницы, пыль окутывала ее, попадала в глаза, нос и рот.
Как долго Шарлотта могла просидеть там взаперти? День, два? Джиллиан сомневался, что ее еще можно спасти, даже если вывести на свежий воздух. Ядовитая пыль давно проникла в легкие и разъедала организм изнутри.
Перед стеклянной дверью стоял тощий старик в просторном пальто с капюшоном, отороченным черным мехом. Моргант! Резкий ветер, бушевавший на море, задувал со всех сторон, прижимая капюшон к щекам старика. Лишь глаза сверкали под меховой оторочкой.
Старик резко выбросил руку из-под полы пальто, костлявые пальцы сжимали револьвер. Джиллиан кинулся на Морганта. Лезвие меча звякнуло о металл револьвера, выбив его из костлявых рук. Звякнув о край площадки, револьвер полетел в бушующую бездну, ударился где-то внизу о серую скалу и исчез в ревущих волнах.
Схватив Морганта за воротник, Джиллиан изо всех сил прижал его к перилам, так что старик изогнулся назад. Гермафродит взмахнул мечом, готовясь одним ударом снести алхимику голову. В сознании Джиллиана одна за другой мелькали тысячи картин; воспоминания вспыхивали и тут же гасли. Он вспоминал убийства, совершенные по приказу Лисандра и его учителя, видел перед собой широко раскрытые глаза жертв, видел ужас и панику на лицах.
Но Моргант, казалось, ничуть не испугался, он только сощурил свои маленькие глазки. Ветер трепал меховую оторочку капюшона и вдруг сорвал его, обнажив худое морщинистое лицо.
Джиллиан еще не успел ударить, как сухие губы старика – тонкая щель в желто-серой коже – разомкнулись. Сквозь оглушительный шум ветра и волн Джиллиан ясно услышал слова старика.
Моргант произнес лишь одну фразу. Простые слова. Что это – угроза, предупреждение, заклинание? Нет.
Но эти слова изменили все.
Лисандр не отвечал, но его молчание тревожило Ауру куда больше, чем все сказанное до сих пор. Он глядел то на Ауру, то на Сильветту, то вниз, в пропасть.
– Где Моргант? – вновь спросила Аура, на этот раз резче. – Вы ведь знаете.
– Нет, – ответил он. – Хотя и догадываюсь.
– Ну так скажи! – потребовала Сильветта. Она все еще держала Лисандра за руку, но уже без прежнего тепла и привязанности.
– Боюсь, Моргант решит нанести визит в ваш замок, – признался Лисандр.
Сильветта отпустила руку отца.
– Он поехал к Тесс? – растерянно переспросила она. – Но ты ведь уверял, что ей…
– Ничего не грозит, если мы оставим ее в Вене, – перебил Сильветту Лисандр. – Действительно, в Вене ей было лучше, чем нам здесь.
– Что ему нужно в замке? – не унималась Аура. – Дети?
– Нет. – Лисандр покачал головой. – Ему сейчас не до детей. Иначе он не позволил бы тебе увезти Тесс из Вены.
– Так что же он ищет?!
– Цветок, Аура. Цветок Гильгамеша на могиле Нестора.
– Так, значит, это правда? Цветок Гильгамеша вырастает на могиле…
– На могиле бессмертного. Да, это так.
– Выходит, цветок и есть новое колесо? – Голос Ауры зазвучал хрипло. – В послании говорилось не о том, что вы нашли философский камень, а о том, что отыскали путь к его обретению!
– Лет за восемь до смерти Нестора Моргант кое-что прочел в одном древнем иудейском тексте, – подтвердил Лисандр. – Бессмертие произрастает только из бессмертия – вот ключ, который мы все искали так долго. Бессмертие можно найти лишь там, где покоятся останки бессмертного.
– Так вот почему вы так жаждали смерти моего отца! Он единственный известный вам бессмертный, кроме вас двоих. Вы велели Джиллиану убить его, чтобы затем сорвать на могиле цветок Гильгамеша.
– Да, через семь лет.
– Но почему только сейчас?! Ведь семь лет давно прошло… Почему Моргант не явился раньше?
– Он был… ну, можно сказать, он был болен. Очень болен. Вот уже много десятилетий Моргант страдает от приступов слабости. Поначалу я связывал это с несовершенством эликсира. Да, он продлевает жизнь, но от смерти уберечь не может. Раньше я боялся смерти, а потом мне стало все равно – жить ли, умирать ли. Но Моргант жил. Иногда впадал в своего рода летаргический сон, а потом пробуждался с новыми силами. Таково действие эликсира. Должно быть, дело еще и в возрасте Морганта. Как знать, может, и нам с Нестором предстояло пройти через такое, если бы мы в свое время не отказались от эликсира. Моргант порой бывал прикован к постели по нескольку дней, недель, а то и месяцев.
– Как тогда, в Вене?
– Да. Моргант знал, что скоро придет в себя, и понимал, что ты примешь его за умирающего. Поверь, он знает тебя лучше, чем ты думаешь. Моргант не сомневался: ты не убьешь умирающего старика.
– Это была моя ошибка!
– Он решил, что скорее отделается от тебя и твоих спутников, если выдаст себя за меня, инсценирует мою смерть. Он отправил меня и Сильветту в этот монастырь, а сам преспокойно дождался, пока придет в себя.
