Обнаружили несколько целей, классифицированных как немецкие субмарины. Прежде чем успели организовать по ним удар с воздуха (а это было не таким простым делом, немцы с недавних пор стали ставить на подлодки множество зенитных стволов, и теперь не погружались при воздушной атаке, а встречали неповоротливые четырехмоторники мощным и опасным огнем, отчего патрульные самолеты сейчас не атаковали сами, а вызывали "авенджеры" или "бофорты", более маневренные и лучше вооруженные), три цели исчезли, торпедоносцы вернулись безрезультатно. Странно было, что эти сумбарины не удалось обнаружить и после, им не хватило бы подводной дальности хода, выйти из обследуемого района, и радар бы точно их засек. Неужели русская сверхлодка вышла на охоту? Это ведь британская зона ответственности — военная миссия в Полярном сделала запрос, русские все отрицали. Значит, при обнаружении, эта "Моржиха" может быть атакована — нет, топить союзника не следует, но если повреждения будут достаточно серьезны, чтобы лодка зашла, добровольно или по принуждению, в ближайший британский порт? Воздушные патрули были усилены, туда выдвигались и корабельные поисковые группы.
Потому никто сначала и не обеспокоился, когда на радаре одного из возвращающихся самолетов были замечены две цели, курсом на юго-запад, почти что в главную базу флота, Скапа-Флоу, ну если в дальнейшем чуть повернуть к югу, никто не ждал от немцев такой потрясающей наглости, возможно это возвращается кто-то из эсминцев? И лишь утром 3 октября, при визуальном осмотре с самолета-разведчика были опознаны "Гнейзенау" и "Зейдлиц", идущие на запад-юго-запад, курс 260, между Британией и Фарерскими островами, со скоростью почти тридцать узлов. Что произвело впечатление разорвавшейся бомбы.
Ведь британская разведка знает все! Перехват и расшифровка радиосообщений, и агентурные данные, однозначно свидетельствовали, что немецкие корабли, еще малобоеспособные ("Гнейзенау" только что вышел из капитального ремонта, "Зейдлиц" вообще был совсем новым кораблем), направлены на усиление Арктического флота — казалось логичным, что немцы наконец решили обратить внимание на грузопоток из США в Россию (по крайней мере, многие Чины в Адмиралтействе очень хотели бы в это поверить). Известно было, что в Нарвике эти корабли ждали, была также информация, что на "Зейдлице" вышел из строя один из котлов, отчего крейсер не может дать больше двадцати четырех узлов — и вдруг такое! Немцы рискнули отправить в рейд два ограниченно боеспособных корабля? Через район, постоянно контролируемый британским флотом?
Должна быть очень серьезная причина, чтобы так поступить. Когда на карте проложили курс немецкой эскадры, стало все очевидно. Потому что линия пересеклась с маршрутом "Куин Мэри", только вышедшей из Нью-Йорка. Немцы решили повторить злодейство Тиле? Еще пятнадцать тысяч мертвецов, гибель последней "королевы", под угрозой срыва оказывался весь план перевозки в Британию американской экспедиционной армии — да, такая игра стоили свеч, даже если в конце ее немецкие корабли погибнут, разменять не самую сильную эскадру на отсроченную угрозу вторжения англо-американцев на Европейский континент?
У немцев точно есть шпионы в штабе морских перевозок — так узнать расписание "королев", что в тот, что в этот раз? И рассчитать, что именно сейчас у них есть отличные шансы не только убить "королеву", но и вернуться в фатерланд. Ведь еще две недели назад, после боя у Сокотры, в Индийский океан ушла сильная эскадра, в которую входили новые линкоры "Энсон" и "Хоув", и авианосец "Индофатигейбл", второй авианосец, "Викториез", уже находился в Кейптауне — Империя отчаянно цеплялась за свои восточные владения, надеясь сохранить последние крохи, опираясь на которые можно после вернуть утраченное. Из новых кораблей в Метрополии оставались лишь линкор "Кинг Эдвард" и авианосец "Илластрез", именно они вышли из Скапа-Флоу на перехват немецкой эскадры, в сопровождении крейсеров "Норфолк", "Девоншир", "Кент", "Кумберленд", "Шеффилд", "Глазго", и дивизиона эсминцев. Одновременно в воздух поднялись торпедоносцы Берегового Командования, надо было сбить немцам ход, чтобы "большие хорошие парни" могли их догнать. Но, как оказалось, эти джерри сумели не только отремонтировать, но и модернизировать свои корабли, существенно усилив на них зенитную батарею, и поставив новые приборы управления огнем — три "бофайтера" были сбиты, все сброшенные торпеды прошли мимо цели. Затем настала ночь, и испортилась погода, с запада надвинулся циклон. Британская эскадра продолжила преследование вслепую, курс 280, сходящийся с немецким — без сомнения, что очень скоро догонит противника, ведь Джерри не могут держать такой ход все время, иначе им просто не хватит топлива, чтобы дойти до середины Атлантики и назад. Они спешили миновать опасное место у Скапа-Флоу, но теперь несомненно, снизили скорость до экономичной, куда им спешить, добыча идет навстречу, а до своих баз будет ближе — вот только "Куин Мэри", получив предупреждение, изменила курс, и спешит сейчас укрыться в Галифаксе, а к востоку совсем не спасение, а мстители за тот раз, так что теперь эти проклятые гунны ответят за все!
Британцы не знали, что целью немцев была совсем не "Куин Мэри" (о выходе которой на "Гнейзенау" и не было известно). Сразу после отражения налета, немецкая эскадра изменила курс, повернув к югу, и не снижая скорости, успела проскочить буквально под носом у англичан — много позже, сличая штурманские прокладки на карте, пришли к выводу, что расстояние составило меньше пятидесяти миль, на немецких кораблях уже принимали сигналы британских радаров — но дистанция была еще слишком велика, чтобы это излучение, отразившись от немецкой стали, вернулось на антенны англичан с достаточной силой. И британцы мчались в океан — а немцы удалялись от них, по широкой дуге огибая Ирландию с запада, так продолжалось всю ночь и утро, лишь после полудня 4 октября, "Гнейзенау" и "Зейдлиц" были снова обнаружены и опознаны авиаразведкой. Немцы находились на широте Дублина и меридиане Рейкъявика, 54 северной, 20 западной. И портилась погода, с запада на Ирландию надвигался циклон, причем немцы оказывались ближе к его южному краю, а их преследователи — к северному, больше шестисот миль на северо-запад, и догоняя, увязли бы в шторме, потеряв скорость.
Авиация делала что могла. Торпедоносцы Берегового Командования уже не доставали, но разведчики, В-17 и "Галифаксы" висели над немецкой эскадрой, пытались даже бомбить, но с большой высоты и горизонтального полета попасть в корабль на ходу было нельзя. И не было надежды на один удачный лаки-шот, как "Бисмарку" два с половиной года назад, в этих же самых водах. Надо было задержать врага, нанести ему хотя бы повреждение, как собаки останавливают кабана, чтобы подоспевшие охотники нанесли решающий удар.
В море уже находилась эскадра, какую сумели спешно собрать в базах южной и юго-западной Англии. Линейный крейсер "Ринаун", который в сороковом году у берегов Норвегии сумел один обратить в бегство "Гнейзенау" и "Шарнхорст" — в молодости это был хороший корабль, лишь чуть не успевший к Ютланду, шесть пятнадцатидюймовых пушек, таких же как на линкорах "Рамилиез" и "Уорспайт", но слабая броня, все же он не предназначался для сражения сила на силу, скорее для налетов, ударь и беги. Когда-то он мог развивать тридцать узлов, но двадцать лет службы для корабля это возраст, машины были изношены, а немецкая бомба, четыре месяца назад взорвавшаяся под килем, едва не переломила ему хребет, на верфи укрепили склепали заново набор корпуса, но все равно развивать полный ход, особенно на волне, категорически не рекомендовалось. Авианосец "Фьюриез" ("Яростный"), тоже музейный экспонат, в хорошем смысле слова — был рожден на верфи не авианосцем, а линейным крейсером, проекта сверх-"Ринаун", броня еще тоньше, скорость больше, и пушек всего четыре ствола, зато восемнадцатидюймовки, такой калибр в то время имели торпеды. Но в исходном виде практически не служил, а сразу подвергался перестройке, никто не знал, как должен выглядеть авианесущий корабль, все делали наощупь, целых четыре полных переделки, когда сносили орудийные башни, надстройки, трубы, зато делали ангар и полетную палубу, и в итоге "Фюьриез", вместе с похожими на него "Корейджесом" и "Глориесом", заслужили в британском флоте кличку "плавучие гаражи" за характерный облик. Он уступал современным авианосцам, прежде всего в числе авиагруппы, сорок самолетов при водоизмещении двадцать семь тысяч тонн, это мало. В молодости он мог держать ход тридцать узлов, теперь же корпус и машины его были изношены еще больше, чем у "Ринауна", так что и двадцать шесть были бы для него хорошим результатом. Ну и легкие крейсера "Ливерпуль" и "Бирмингем", не путать с американским "однофамильцем", потопленным у африканских берегов — а в общем, с ним схожие, десять тысяч тонн водоизмещения и дюжина шестидюймовок. И всего два эсминца, "Пенн" и "Петард", но совсем новые, год как с верфи.
