– Если фьорда Патрисия Венегас напишет заявление, – неохотно сказал капитан. – Сами понимаете, к убийству это никакого отношения не имеет, а вести дополнительное расследование с весьма неопределенным результатом самостоятельно мы не будем.
– Я же сказал – если вдруг найдете, – добродушно заметил Ясперс.
– Строго говоря, – заметил Суарес, – черная магия – в ведении совсем другого ведомства, отдела по борьбе с магическими преступлениями и противодействия черной магии. Я, когда буду писать туда рапорт, непременно упомяну, что вы хотели ознакомиться с результатами.
– Буду очень вам признателен, – церемонно ответил Ясперс. – Хорошего дня всем присутствующим, а я, пожалуй, отбуду.
В свете случившегося стандартное пожелание хорошего дня прозвучало несколько издевательски. Капитан Суарес даже укоризненно посмотрел на своего консультанта, но тот ничего не заметил, отвесил официальный поклон и отбыл. А вот сыскарь приуныл, тоскливо оглядел всех сидящих в комнате, не зная, с кого начать, и громко вздохнул. По всей видимости, от предстоящих длительных разговоров он не рассчитывал получить ничего утешительного.
– Фьорд капитан, может, вы уже допросите меня? – прервала его размышления фьордина Берлисенсис. – В моем возрасте требуется покой и отдых, а не сидение часами в столь нервной обстановке.
– И палку ее проверьте, и палку, – вскинулась фьордина Нильте.
– И палку мою проверьте, да, – вздохнула фьордина Берлисенсис, – а то у некоторых скоро будет косоглазие.
– Так некоторые вполне могут припрятать улики, а потом заявить, что все так и было, – нагло заявила фьордина Нильте. – Нет у меня никакого доверия к вашему семейству.
– Мы с вами, фьордина Нильте, непременно про это поговорим, – бодро сказал Суарес. – А трость мне пока проверить нечем – нет необходимого оборудования.
– Тогда просто изымите, – не унималась фьордина Нильте. – А то ведь останетесь без самой главной улики.
Фьордина Берлисенсис молча встала, подошла к сыскарю и протянула ему трость, тот несколько растерянно ее взял и спросил:
– А вы точно сможете без нее обойтись?
– Если рядом со мной не будет этой особы, – небрежный кивок в сторону Нильте, – то точно смогу.
– А то, что в сумочке? – в спину бабушке Бруно сказала врагиня. – Стеклышко-то там не зря треснуло, ой не зря!
Фьордина Берлисенсис открыла сумочку, достала циферблат с треснутым стеклом, что не так давно Бруно выломал из набалдашника, и протянула капитану Суаресу.
– Могу я рассчитывать, что после допроса меня отпустят домой? – спросила она.
– Видите ли, – замялся сыскарь, – я не вправе вас отпускать, пока не приедут из отдела черной магии.
Наверное, пожилой даме следовало бы предоставить отдельную комнату для отдыха. Возраст и постоянные нападки со стороны фьордины Нильте, никак не желавшей забыть, что ей опять отказали в подписи на какой-то бумажке, – все это делало для бабушки Бруно и без того непростой день еще более ужасным. Она даже выйти из гостиной не имела возможности.
– Я не уверена, что могу распоряжаться, – сказала я. – Меня год здесь не было. Но, мне кажется, у нас должна найтись комната, где фьордина Берлисенсис смогла бы прилечь.
– Вам придется распоряжаться, – веско сказал Суарес. – Ваши родители сейчас дезориентированы и никаких решений принимать не могут. А что касается того, что вас год не было, так здесь есть прислуга, которая знает, какую комнату можно выделить. И если вы согласны, то я просто передам вашу просьбу горничной.
– Кстати, а почему вы уверены, что убийца – это непременно кто-то из нас, а не кто-нибудь из прислуги? – спросил Даниэль. – Характер покойной был таков, что, уверен, в сердцах стукнуть ее хотелось многим.
– Кроме ваших аур, там обнаружена аура только горничной, – любезно пояснил Суарес. – Ее мы уже допросили. Так что если фьорда Венегас согласна, то ей я и передам просьбу подготовить комнату для фьордины Берлисенсис, а то мне самому уже кажется, что ее пребывание в гостиной плохо отражается на ее здоровье.
Фьордина Нильте зло прищурила глаза и настолько поджала губы, что они совершенно пропали, а рот превратился в тонюсенькую щель, но промолчала и даже демонстративно уставилась в противоположную от фьордины Берлисенсис сторону. А вот фьорд Суарес ждал моего ответа.
– Конечно, я согласна, – ответила я. – Я же сама предложила. Было бы жестоко подвергать фьордину лишним неудобствам.
– Благодарю вас, фьорда Венегас, – вежливо сказала фьордина Берлисенсис.
Капитан Суарес открыл перед ней дверь, так и держа в руках трость и выломанную из нее часть, бабушка Бруно поблагодарила его легким кивком и покинула гостиную. Сыскарь направился за ней.
– А меня будут допрашивать? – спросил Бруно ему вслед.
– Конечно. Но для нас вы не особенно полезны, – обернулся Суарес. – Вы же под приворотом были, воспринимали все через него. А вот из отдела черной магии с вами непременно захотят побеседовать. Возможно, вам потребуется какая-то восстановительная целительская услуга.
– Я прекрасно себя чувствую, зачем мне нужны какие-то целители?
Капитан Суарес ему не ответил, отвернулся и плотно прикрыл за собой дверь. В гостиной нас осталось пятеро. Бруно недовольно посмотрел по сторонам, затем откинулся на спинку дивана и прикрыл глаза. Разговаривать хоть с кем-то он не собирался, хотя, как я поняла, с Даниэлем они были прекрасно знакомы. С фьординой Нильте, впрочем, тоже. Но вот с ней, похоже, никто знакомством не гордился.
– Какая необыкновенно красивая напольная ваза рядом с Бруно, – внезапно восторженно сказала она. – Синьский фарфор, не так ли, Патрисия?
– Да, – немного растерянно сказала я, не понимая, при чем тут вообще какая-то ваза.
– Я прекрасно разбираюсь в предметах искусства, – высокомерно заявила фьордина Нильте. – Общение в высоких сферах даром не проходит.
Она высокомерно тряхнула головой и огляделась, чтобы проверить, насколько нас поразила ее осведомленность. Но мы ничем ее не порадовали. Бруно изображал спящего. Даниэль молчал, сосредоточенно размышляя о чем-то своем. Андрес… что делал Андрес, я не представляла. Мне было ужасно стыдно, я не могла даже смотреть в его сторону. Когда заговорили о привороте, я даже на миг не засомневалась, с чьей он был стороны. Боги, как мне теперь смотреть ему в глаза? Он стоял за моей спиной, и казалось, я чувствую его каждой клеточкой собственного тела. Повернуться сил я не находила, хотя и представляла, каково ему – ведь его второй раз чуть было не обвинили в том, чего он не делал.
– Сначала я хотел обидеться, и очень, – внезапно сказал за моей спиной Андрес так тихо, что и я его едва слышала. – Но потом подумал, что если ты решила, что я тебя приворожил, значит, ты ко мне что-то чувствуешь.
– Прости. – Я повернулась к нему и смущенно посмотрела прямо в глаза. Да, за свои слова нужно отвечать, и чем раньше, тем лучше. – Но у нас с тобой все так быстро случилось и сразу после того, как мы вместе поужинали. И выпили вина. У меня никогда даже мысли не возникало, что к Даниэлю меня влечет только приворот. Слишком все это казалось сильным и настоящим, понимаешь?
