Император и его советник переглянулись.
– Настолько плохо? – сочувственно спросил отец.
– Я не обсуждаю своих женщин, – отрезал Белохвост. – Что мне позволено будет с ней сделать?
Советники недолго переглядывались.
– Всё, что унизит её отца и заставит его начать мятеж. Дом Лося большой. Нам потребуется каждый воин и наёмник. И ты сам возглавишь войско. Нам нужна долгая война. Не кровавая, с долгими осадами. Ты как раз занялся осадами и воеводством. Только когда закончится война Западного Порубежья с Церковью, а я думаю, что полыхнёт весь Запад, тогда ты сможешь победить Лося и поставить его на колени. Сын, ты точно этого хочешь? Ты обретёшь дурную славу.
– А ты думаешь, мне нужна добрая слава? Чтобы быстрее занять твоё место в Паутине? Нет.
Юноша вышел.
– Он надеется погибнуть в бою, – император пристально посмотрел на своих друзей.
– И я его понимаю, – сказал рулевой и отвернулся. Мыш кивнул.
Старая карта скаталась обратно в рулон.
Этой же ночью избитая и изнасилованная, любимая дочь главы дома Лося была вышвырнута из покоев наследника. Обидные слова оскорблений звучали в её ушах, когда она, голая, бежала до палат Лося в столице. Она никак не могла поверить, что такой милый мальчик Белохвост может быть таким жестоким и страшным. Испытанный ею ужас опять вызывал взрыв крика и новые реки слёз.
Когда посольство Церкви входило в зал приёмов, оттуда выходил бледный князь, глава дома Лося с гордо поднятой головой. Великий настоятель услышал обрывки пересудов:
– Она ему надоела…
– Мальчик поигрался и бросил…
– Война?
– Мятеж! Мальчик заигрался! На кого… задрал? Лось поднимет весь северо-восток!
Великий настоятель покачал головой. Из-за чего люди начали войну? Из-за амбиций и чести? Они не приносят ни денег, ни власти. И они не угрожают ни деньгам, ни власти. И съедают огромные ресурсы. Зачем эта война? Как не вовремя! Сейчас, когда не уничтожен разрывник из пророчества, сейчас, когда какие-то мелкие землевладельцы вышвыривают их структуры из своих деревень. Эти люди не рациональны. Ну, ничего, этот мир не долго ещё будет принадлежать им.
Настоятель не стал входить к императору. И так было ясно, что этот выскочка с Побережья, что только благодаря им и занял верховную должность в этом сборище спесивых, чванливых болтунов, называемом императорский двор, ничего им не даст. Денег у него и не было никогда. Всё свои водоплавающие скорлупки строит. Он не хочет даже попытаться избавиться от ярма долга святому престолу, всё откладывает выплаты под малозначимыми поводами. Да какая угроза с моря? А теперь и людей не даст. Придётся нанимать наёмников и объявлять святой призыв. Настоятель поморщился. Если эти порубежники смогли, пусть и хитростью, одолеть пять (пять!) рук паладинов при усилении звена магов, то голодранцы святого призыва, что идут в святое воинство только за кормёжкой, порубежникам вообще не противники. Станут удобрением для их выгрызенных у скверны полян.
Настоятель развернулся и пошёл на выход. Двое телохранителей следовали за ним. Они – бледная тень паладинов. Этот дерзкий полукровка разрывника из Огненного мира сделал больше, чем просто унизил Церковь. Используя вовсю суеверия с общим названием «честь», он смог вбить огромный клин в их структуру. Раньше автономность исполнителей и их боевых подразделений, называемых орденами, была выгодна. Меньше стоимость администрирования – содержания и управления, самовосстановление и самоорганизованность орденов была выгодна. До тех пор, пока они не потеряли контроль над орденами. Массовое бегство подготовленных, модифицированных бойцов из орденов привело боевые подразделения к параличу управления, а их командоров – к открытому неподчинению. В самых боеспособных подразделениях, заточенных как раз под бой, неподчинение с командоров и началось.
Честь. Раньше этот негласный кодекс этикета был помощником. Помогал удерживать дисциплину и управляемость при минимальном администрировании. Теперь это сыграло против. А что должен был делать наместник по этому эфемерному кодексу? Сражаться с полудемоном? Одолеть накачанного до кончиков волос пси-энергией огневика по крови в поединке невозможно. Он даже от полного залпа дезинтегратора смог не погибнуть. А спасение жизни ценного сотрудника высшего аппарата управления все эти боевики посчитали трусостью и бегством. И что? Да, трусость. Разве это имеет значение?
Настоятель достиг места переноса, активировал артефакт. Через мгновение он оказался в безопасности. Смог, наконец, снять свою защиту и вздохнуть полной грудью. Как надоела ему эта работа! Как он мечтал вернуться домой! И не видеть больше никогда этих мерзких и хлипких людей.
Глава 10
Мне не было скучно. Мне было некогда скучать. Скучают только глупые люди. Нормальный человек всегда найдёт себе занятие. А такие отморозки, как я, – приключения. На то место, на котором нормальные люди сидят ровно.
Приручил, называется, кошечку. Этот барс провалился в какую-то нору и теперь выл, как локомотив на похоронах машиниста. Я ему и бревно засунул в дыру, а он не вылезает. Что сделал бы нормальный человек? Забил бы. Что сделал я? Правильно – полез за местным тигром в нору. И тоже попал. Принцип ниппеля: туда дуй, оттуда – х… хуже выходит.
Какая-то невидимая преграда не давала нам со страшномордой кошкой вылезти по бревну. И верёвка не помогала. Одно радует – оскверненная тварь на меня не кидается. Больше. Как дал ему в лоб дубиной стальной, так сразу мозги на место у зверя и встали.
Так и сидим по разные углы подвала, ждем, кто первый уснёт. Если усну я – он меня съест. Я его есть не буду, но попробуй объясни этот факт жертве сумасшедших селекционеров-мичуринцев.
Чтобы не уснуть, опять стал мурыжить себя. Это называется магическая тренировка. Ни черта не получается, но чувствую себя каждый раз так, будто я весь академический курс истории КПСС выучил за ночь, да ещё и сдал профессору, который знает, что я тр… был ласков с его дочерью.
Ну, «ни черта» – это я, конечно, погорячился. Потому как мне нужно уметь изгонять из самого себя нужных и приставучих духов и лечить наложением рук. Для лечения нужно уметь накладывать умозрительный рисунок иероглифов линий контроля силы и запитать их этой самой силой.
С пространственными моделями у меня всё в порядке. Виртуальная трёхмерная графика для меня тоже не является сложностью. Пересчитать, как поворачивается пиктограмма печати при изменении направления силы или изменении объекта в пространстве, плёвое дело. А вот наполнить силой – беда. Для малой печати лечения надо три моих запаса силы, для упокоения духа – больше десятка.
Сижу, раскачиваюсь. Не как ванька-встанька – с бока на бок, а как культурист, что всё большими и большими отягощениями увеличивает объём своих мускулов, качается.
Есть ещё способ. Слить силу в накопитель, а потом использовать заёмную. Для этого надо уметь перекачивать силу. Учусь. Но тут какой-то затык. С меня в накопитель и в красную пирамиду перстня, что теперь торчит через прожжённую точку перчатки, уходит легко. Взять не могу обратно. Этот, сущность шизофреническая, твердит «возьми, возьми». А как – не помнит.
