Лет сорока, с тонкими чертами лицами и глубокими бороздами морщин, он вперил в меня свой внимательный взгляд. Короткая стрижка темных волос с большими залысинами. Густые внушительные брови, растущие будто в разные стороны и торчащие как бы не сильнее, чем волосы на голове. Они обрамляли небольшие впалые глаза серого цвета, которые практически сливались в один тон. Над четко разделенным на две части подбородком росла небольшая поросль, прямо под тонкими поджатыми губами. Он был гладко выбрит и одет в серый невзрачный халат до колен.
– Добрый день. Как вы себя чувствуете? – Слегка высокий голос не гармонировал с внешним видом, но в голове даже мысли не возникло как-то прокомментировать это.
– Вроде бы хорошо, – неуверенно ответил, прислушиваясь к своим ощущениям. Параллельно я начал оглядывать и само помещение, где находился.
Небольшое, но достаточно аккуратно обставленное. Большая кровать с некоторыми приспособлениями явно медицинского назначения стояла возле стены прямо напротив входа. На этой же стене было очень качественно нарисовано окно, демонстрирующее холмистый пейзаж с небольшой речкой на дальнем фоне. Беглым взглядом можно было действительно подумать, что там, за окном, есть такая природа. Но в действительности я даже не уверен, что она вообще где-то осталась в этом мире мегаполисов.
Небольшая тумба с большим зеркалом, в которой лежали мои аккуратно сложенные вещи, и рюкзак, взятый у Хомяка. Возле нее находилась дверь, ведущая, скорее всего, в небольшую ванную комнату. В углу также находилась панель подключения к компьютеру и специальный стул для удобного входа в виртуальное пространство. Все это походило на интерьер какой-то гостиницы, как я себе их представлял, а не на клинику и ее палаты. По крайней мере не похоже было на медицинский пункт в моем интернате.
– Руку чувствуете? – таким же серьезным тоном спросил врач, изучающе смотря на меня.
– Руку? Конечно, – протянул я, а потом до меня наконец дошло. Резко встав в кровати, я сбросил с себя легкое покрывало, открывая вид на собственное тело. И увиденное на мгновение повергло меня в небольшой шок. То, что мое тело покрыто большим количеством шрамов, было еще не так страшно. А вот то, что вместо моих родных ног от колена и ниже поблескивали новые металлические протезы, поразило. Левой руки тоже не было. Точнее была, но снова же чистый протез от плеча до кончиков пальцев.
Я резко вскакиваю с кровати на ноги и на секунду чуть не теряю равновесие. Придерживаясь за кровать, слегка неуверенно подхожу к зеркалу, внимательно осматривая себя. Застывший позади в неподвижности врач молчит. А я во все глаза смотрю на себя, благо одет был только в трусы. Десяток шрамов были хаотично разбросаны по телу. Металлические конечности практически не ощущались, но тело словно знало, как ими работать. Правда, я все еще стоял неуверенно, порой немного шатаясь, словно оно хоть и знало, но еще пока не привыкло. Развернувшись спиной, я обнаружил, что вдоль всего позвоночника идет металлическая хреновина, доходя аж до разъема на затылке. Черт, что ж со мной сотворили?
– Позвольте прокомментировать, – словно услышав мой мысленный вопрос, снова подает голос врач. Я тихо вздыхаю и аккуратно двигаюсь назад к кровати. Ходить было пока неудобно, словно тело слушалось через силу, но оно неудивительно. Тяжело падаю на кровать и упираю внимательный взгляд на своего собеседника.
– Слушаю, – горло хрипит, словно отвыкнув говорить, и приходится прокашляться, – да, слушаю.
– Итак, позвольте напомнить, что главная цель была в лечении всех повреждений и повышении боевой эффективности. Стоит заметить, что ваше тело находилось в крайне плачевном состоянии и двигалось только под действиями боевых коктейлей. Из-за этого часть ран вы, скорее всего, просто не заметили. – На мой удивленный взгляд он пояснил: – Например, у вас был открытый перелом в ноге, но вы при этом даже ходили. Но самое плохое в этом то, что из-за такой дозы стимуляторов начали отказывать внутренние органы, – он слегка перевел дух и продолжил: – В итоге мы заменили большую их часть, включая сердце, печень и почки. Были установлены протезы пострадавшей руки и двух ног. Вторая была цела, но исходя из боевой эффективности было принято решение заменить их в паре, – сухой голос врача, рассказывающий, что мне отрезали вторую ногу просто потому что их меняют сразу две, вызывал оторопь. – Хотя, что я. Вот список всех операций, – он спокойно достал сложенный пополам листок из кармана и протянул мне, – тут и укрепление позвоночника, и остальное.
В таком же заторможенном состоянии я принялся изучать весь список, с каждым пунктом пугаясь все сильнее.
– Доктор, а что мне осталось человеческого? Возникает ощущение, что вы меня превратили чуть ли не в железяку какую-то, – спросил я после прочтения.
– Нет, изменения затронули приблизительно четверть тела, но, если вы хотите, мы доведем протезирование до максимально возможного уровня, – не оценил мое замечание врач.
– Спасибо, но и так достаточно, – сразу же отказался я. Немного помолчав, задал новый вопрос: – Денег хоть на все хватило?
– Да, и мы оставили пять процентов от суммы на всякий случай. Они в рюкзаке, а вот оружие мы вернем только на выходе из клиники. Средства тратились максимально рационально, и поэтому шрамы никто не трогал – операции с внешним видом были бы слишком дороги. И так объем работ был значителен, поэтому сами протезы из складских остатков и невысокого уровня.
– Все равно благодарю за спасение, – вздохнул, окончательно принимая то, во что я превратился. Но другие варианты были только разные способы смерти, так что жалеть не о чем.
– В таком случае, если у вас нет вопросов, то вот вам спецификация под ваши протезы, чтобы вы лучше ознакомились с их возможностями. Пока вы отдыхайте и набирайтесь сил. В ваше лечение входит стационар на протяжении недели, но, если захотите, можете уйти раньше. Так же доступ в коридор ограничен ввиду нашего принципа конфиденциальности. Вы не видите других клиентов клиники, и они вас не видят. Доступ к сети есть, а еду вам принесут по расписанию. Ближайший завтрак через час. Если будут вопросы, нажимайте на кнопку возле двери и вызывайте меня, – указал он пальцем на приметное табло позади себя, – если нет вопросов, то я пойду.
– Доктор, последнее. Сколько времени прошло с момента моего прихода?
– Прошло восемь дней, – ответил он и, не дожидаясь других вопросов, скрылся в коридоре. Дверь с глухим звуком захлопнулась, а у меня в голове метались мысли о том, как много времени я потерял на лечении себя и как теперь искать Софию? Не откладывая в долгий ящик, направился к компьютеру. Подключение к виртуальной реальности не заняло много времени, и уже скоро я искал всю возможную информацию по произошедшим событиям. И даже то, что при заходе не потребовалось проводить авторизацию, меня нисколько не удивило – еще Пьер уверенно рассказывал, что есть такие взломанные компьютеры, где это не требовалось, хоть сам он никогда этого не видел и – как осуществить – не знал. С его-то жаждой влипнуть в истории это и к лучшему. Черт, на глазах снова начали наворачиваться слезы, и я сосредоточился на поиске информации, откладывая горечь по потерянному брату на потом. Я его никогда не забуду, но сейчас не время скорбеть. Надо вначале спасти Софию, пока я могу еще что-то сделать для этого.
