Лестница после разрыва гранат изрядно пострадала, а вместе с ней, к нашему счастью, и враги. Взрывы детонировали боезапас врагов, от чего целый пролет обрушился вниз, сразу накрыв нескольких противников. Их тела, засыпанные бетоном и пылью, виднелись из-под обломков тремя метрами ниже. Почерневшие вокруг эпицентра стены, части тел варронцев, которым не повезло попасть в самую гущу этого ада… Меня передернуло от увиденного, но Джим, как обычно, торопил, спрыгивая вниз на уровень ниже.
Торопливо следую за ним, но мой спуск вниз не столь точен. Ботинок соскальзывает на чем-то, и я чуть не падаю вниз с лестницы. Но Джим успевает удержать меня, бросая хмурый взгляд, красноречиво говорящий о моей неуклюжести. Я только киваю головой – ну а что поделать? Всего две недели назад я был студентом-техником и о никаких боях речи не шло. Приходится учиться по ходу дела.
– Нам еще на три уровня ниже, а там уже недалеко. Это, если данные верны, и при этом они решили не перемещать пленницу во время нападения для ее сохранности, – тихо произнес Джим.
Позади меня спрыгивает наш третий боец, и мы продолжаем путь, настороженно прислушиваясь. Углубившись в здание и спустившись вниз, мы оставили позади большую часть стрельбы двух остальных групп мятежников с охраной базы. И я очень надеялся, что Рамон все же последует за нами, – помощь нам сейчас явно не помешала бы.
Мы успеваем спуститься всего на два уровня, как я замечаю в проходе мелькнувшие фигуры почти десятка вражеских бойцов. Причем двое из них явно несли кого-то на себе, словно раненого или бессознательного. Но мелькнувшие на мгновение длинные светлые локоны, свисающие к самому полу, однозначно дали ответ, кто это. София!
Мое тело опережает мои мысли, и я уже рвусь в коридор к ней. Девушку уносят за угол, а я на бегу навожу прицел винтовки на врагов. Точка в глазу ловит ближайшего, одетого в черную форму и такого же цвета защитную экипировку. В душе полыхает ненависть, и моя винтовка вспыхивает очередью, посылая пули в цель. Вот только и враги не сидят без дела, сразу же замечая мои действия.
Двое замыкающих резко приседают, и из их предплечий мгновенно выезжают уже виденные ранее металлические щиты, закрывая их фигуры и проход позади них от попаданий. Пули бессильно барабанят по ним, хоть и оставляя видимые вмятины. А непострадавшие враги уже открывают огонь в ответ, пресекая мою атаку на корню. Узкий коридор оставляет мало вариантов для укрытия, но взгляд замечает ближайшую дверь, и я прыгаю прямо в нее, надеясь, что веса тела хватит на то, чтобы снести преграду.
Тело выпрямляется в полете, а рядом уже свистят пули. Глухой удар выставленным локтем кибернетической руки, и в двери появляется дыра, но сама она стоит на месте. Твою мать! Я вжимаюсь в пол и одновременно пытаюсь навести винтовку в ответ, понимая, что сейчас меня изрешетят. Враги уже смещают стволы оружия, и пули выбивают отметины практически возле меня, а я все еще целюсь. Часы в голове громко тикают, отсчитывая не то что секунды, а их доли.
Мелькнувшая надо мной ослепительная вспышка молнией проносится по коридору и разносит врагов на части. Мощный взрыв делает дыру в стене, и опаляющее пламя обжигает лицо. Здание снова тряхнуло, но Джима это не останавливает. Его широкая фигура уже перепрыгивает разлегшегося меня и достигает угла коридора. Горящая лампа падает рядом с ним, но лысый мятежник не реагирует на это, открывая огонь.
– Там София, аккуратней! – кричу я, моментально вскакивая на ноги. Короткий взгляд назад показывает, что наш третий боец ранен в плечо, но это даже не останавливает мятежника, и он, не обращая внимания на дыру в теле, экстренно пытается перезарядить гранатомет последним оставшимся зарядом. Винтовку боец забросил себе за спину, а вот пистолет был уложен рядом, прямо под рукой.
Я срываюсь вдогонку за Джимом, который уже успел переместиться в соседний коридор. Прыжок через тлеющие останки варронцев, и я, абсолютно не думая, выбегаю прямо за угол, держа наготове винтовку. И то ли мне везет, то ли боец сам неудачно подставился, но мой прицел почти сразу ловит высунувшегося из-за упавшего металлического ящика врага. Его выстрелы направлены на спрятавшегося Джима, нашедшего укрытие в кабинете впереди. Поэтому моя короткая очередь легко выбивает фонтан крови из тела увлекшегося врага, отбрасывая назад. Я, не останавливаясь, продолжаю полосовать по возможным укрытиям противников.
Лысый напарник сразу же пользуется этой возможностью и рвется вперед к очередному повороту коридора. Еле успеваю остановить стрельбу, чтобы не попасть в него, а Джим, вооруженный пистолетом, делает какой-то безумно нереальный маневр. Резко отталкиваясь от пола, он прыжком перелетает одного из убитых им ранее варронцев. Еще один мощный толчок, и лысый боец буквально взбегает на правую стену, делая по ней несколько шагов, чтобы затем выпрыгнуть прямо за угол поворачивающего влево коридора. Его вытянутый в руке пистолет начинает посылать один смертельный заряд за другим прямо в полете, а я просто стою, разинув рот.
Тело Джима падает на пол, моментально уходя в перекат и скрываясь из виду. Я наконец включаюсь и тут же устремляюсь за ним. Новый коридор открывает вид на несколько трупов врагов и Джима, стреляющего в последнего, пытавшегося скрыться за бездыханным телом Софии. Не успеваю ничего сделать, как в лице врага с разбитым забралом расцветают кровавые отметины от вошедший пуль. Тот просто заваливается назад, так и не успев ничего произнести.
Только начинаю расслабленно опускать винтовку, как из бокового коридора начинает стрелять спрятавшийся варронец. Успеваю слегка обернуться, и пистолетные пули приходятся мне прямо в бронежилет, толкая назад. Мощные удары в грудь сбивают дыхание, но я, даже заваливаясь, успеваю выпустить короткую очередь в ответ – прицел в глазах сильно упрощает дело. Враг вскрикивает и роняет оружие одновременно с тем, как я падаю на спину. И если спустя десяток секунд у меня получается продышаться и отойти от этих ударов молотом по ребрам, то моему противнику это не удается. Подскочивший Джим наступает на кисть, давя ее, и начинает что-то спрашивать. Но что именно, я не слышу. Все мое внимание поглощено ею.
София, одетая в серую бесформенную робу, лежала на спине у стены. Срываюсь с места к ней. Подскочив, я аккуратно обнимаю ее, тревожно прислушиваясь. Слабое дыхание заставляет мое лицо озариться улыбкой, и я с нежностью смотрю на такое родное лицо. Любимые веснушки на расслабленном лице. Вся такая хрупкая и миниатюрная, она будто спала, раскинув вокруг свои светлые локоны.
– Ей, скорее всего, вкололи снотворное, чтобы не мешала. Удачно ты ее заметил, могли их упустить, – говорит Джим, вытаскивая за шкирку последнего выжившего варронца. И я с удивлением наблюдаю знакомое лицо. Ранее хмурый парень с черными волосами сейчас морщился от боли и слабости, кривя свой шрам на губе. Из слегка скошенного носа с горбинкой шла кровь. А карие глаза словно демонстрировали смертельную усталость. Стоя на коленях, он с трудом удерживал равновесие.
Но его лицо полностью заставляет меня отвлечься от любимой, мгновенно вызывая во мне волну неконтролируемого гнева. Аккуратно кладу Софию на пол и, скалясь, подхожу к нему. Он наконец поднимает взгляд и мутно смотрит в ответ. А меня же трясет от переполняемой ненависти. Это он, тот самый урод! Видимо, мой дикий взгляд заставляет сфокусироваться на мне. И спустя секунду в его глазах я замечаю узнавание моего лица. Но жажда мести уже накрывает меня. Мой ботинок с силой впечатывается ему в челюсть, сразу же сворачивая ее набок. Опешивший Джим на мгновение замирает, но не мешает мне, пока я бью ногами этого урода.
