— Спасибо! — и отключив телефон, спустилась в холл.
Оглянувшись и увидев, что так никого нет, я быстро выскочила на улицу и стала ждать. "Когда приедет пожарная машина охране будет не до камер видеонаблюдения, и я спокойно переберусь через забор!" — от нетерпения я стала переминаться с ноги на ногу, и хотелось как можно быстрее уйти отсюда. Куда идти и как жить дальше я пока не знала, но была уверена, что поступаю правильно.
Издали раздался вой сирен, и я улыбнулась. Когда машина подъехала к воротам, я побежала в парк и, взобравшись на дерево возле забора, перепрыгнула на него. Посмотрев вниз, я испугалась высоты, но отступать уже не хотела. Положив руку на живот, я тихо прошептала:
— Извини радость моя, но мамочке надо спрыгнуть вниз. Буду стараться сделать это аккуратно.
Высота была приличной, но я надеялась, что сугроб смягчит моё приземление. Сев, я оттолкнулась руками от забора и спрыгнула вниз. Сугроб действительно мне помог и я, прислушавшись к себе, и поняв, что с ребёнком всё хорошо, выбралась из него.
"Главное добраться до дороги, и словить там попутную машину" — я старалась идти быстрее, потому что в любой момент могли заметить моё отсутствие. "Только бы всё получилось!".
По-видимому, удача была на моей стороне и первая же проезжавшая машина остановилась, когда я подняла руку.
— На Казанский вокзал подвезёте? Я хорошо заплачу.
— Садитесь, — ответил мужчина.
Всю дорогу пока мы ехали, я оглядывалась назад, проверяя, нет ли погони, а в городе увидев первый же банкомат, попросила остановиться возле него.
Вставив карточку, я задумалась, какую сумму снять себе на первое время и решила не скупиться. "Попробую снять пятнадцать тысяч евро, а если не получиться, то хотя бы десять". Есть ли ограничение для снятия наличных, я не знала, но очень надеялась, что Марк не устанавливал его.
К моей радости, ограничения не было, и я чуть не закричала от счастья, когда банкомат выдал мне деньги. Положив их в карман, и получив карточку, я сломала ей и бросила в урну.
Вернувшись в машину, я откинулась на сиденье и, закрыв глаза подумала: "Вот и всё. Больше никто не будет мной манипулировать, как безмозглой куклой. Теперь я свободна и только я буду решать, как мне жить дальше и что делать! Я хозяйка своей судьбы!".
Глава 11
Марк.
Я знал, что этот день будет для меня тяжёлым и внутренне приготовился к этому, но легче от этого не было. Прошёл год с того дня как Лия исчезла. Ровно год… Страшный год для меня.
Если бы меня спросили, как я живу, я бы не сказал, что плохо. Я бы сказал, что я не живу, а существую. Без Лии жизнь казалась пустой и не имеющей смысла. Только руководство кланом давало мне возможность забыться и не думать о ней. Но сегодня не думать о ней я не мог.
Закрыв глаза и откинувшись на спинку кресла, я стал вспоминать события годовалой давности.
В связи с моей свадьбой начала съезжаться большая часть подчиняющихся мне вампиров, и я решил, чтобы они не скучали — спланировать наказание для дампиров за то, что они напали и сожгли мой в Екатеринбурге. Сначала мы планировали проучить их после моей свадьбы, но времени было много, и мы решили не тянуть.
Как только солнце село, я поцеловал Лию и уехал из дома, чтобы руководить операцией и координировать действия руководителей моих филиалов, которые вернулись на закреплённые за ними территории. Это меня и сгубило — не оставь я Лию в тот вечер, ничего бы не случилось.
Когда операция была в самом разгаре, мне позвонили из дома и сказали, что Лия пропала. Что я пережил в тот момент пока ехал домой, было страшно вспоминать до сих пор. Я предполагал что угодно, но вбежав в нашу спальню и увидев записку с кольцом, и всё поняв, я просто сел на кровать и внутри всё оцепенело. В голове был только один вопрос: "Как она узнала последние строки пророчества?".
Сколько я так просидел — я не знал, но затем во мне проснулась жажда действий. Единственное, что я хотел — это найти Амалию и всё объяснить ей. Хотелось прижать её к себе и сказать, что эти строки ничего не меняют, и я люблю её. А следом за этим пришла ярость. "Кто рассказал ей об этом? Как она ушла из дома и почему её никто не остановил?".
На второй вопрос я быстро получил ответ, когда узнал о вызванных пожарных и просмотрев запись с камер видеонаблюдений. Пока охрана разбиралась с ложным вызовом, Лия спокойно перепрыгнула через забор и ушла.
После, я не раз пересматривал эту запись, пытаясь рассмотреть выражение её лица и понять, что она шепчет, положив руку на живот, но качество съёмки было отвратительным.
Я отчётливо помнил ту надежду которую испытывал идя по следу Амалии и то разочарование, когда понял, что она села в машину.
До самого рассвета мы, с моими помощниками мотались по Москве и пытались найти Амалию, но она как сквозь землю провалилась. Мы прочесали все авто и железнодорожные вокзалы, аэропорты, но всё было тщетно. Когда приблизился рассвет, и нам пришлось вернуться домой, я уже испытывал панический страх. "Где она сейчас? Нашла убежище, чтобы спрятаться от солнца? Как она себя чувствует? Что сейчас думает?".
И хотя я понимал, что физически она будет себя чувствовать хорошо, потому что период сонливости у неё прошёл, а железное здоровье вампира защитит её от всего остального — легче мне не было. А ещё я точно мог ответить на вопрос: "Что она думает?". Она могла меня только ненавидеть, и от сознания этого было ещё хуже.
В нашей комнате я больше часа, после возвращения метался, как загнанный в клетку зверь. Чем больше времени проходило, тем больше возникало вопросов.
Обыскав всю комнату и поняв, что нет её паспорта и одной из кредитных карт, я тут же проверил баланс счёта и увидел, что снято пятнадцать тысяч евро. От этого стало чуть легче. По крайней мере, я знал, что деньги у неё есть. Карту я решил не блокировать и отслеживать снятие наличных, надеясь, что таким образом смогу напасть на её след.
Чтобы хоть как-то унять боль и страх, я решил получить ответ на вопрос, который меня больше всего волновал: "Кто посмел рассказать полный текст пророчества?". До вечера была ещё масса времени и на поиски я выехать не мог.
Собрав всех домочадцев, я практически поминутно смог восстановить всю картину. Получалось, что в доме никто не мог проговориться, и я опять начал просматривать видеозаписи с её прогулкой по парку.
Лия не всегда попадала в объектив камеры, и именно эти минуты больше всего интересовали меня. Я чуть ли не до боли в глазах всматривался в монитор, и это дало свои результаты. Рассмотрев мелькнувшую тень на одной из записей, и поняв, что Лия всё же была не одна в парке, я сопоставил время её передвижения и вычислил место, когда ей могли всё рассказать, и которое не просматривалось камерами.
Но пока на улице не потемнеет, выйти я не мог, чтобы хотя бы на месте, по запаху определить того, кто всё рассказал. Поэтому, меряя шагами свой кабинет, я пытался предугадать, кто мог это сделать. По логике это мог сделать тот дампирёныш. Но в этой версии были не состыковки. "Если это действительно он, то почему Лия уходила одна?" — ведь других запахов не было, и вряд ли тот ублюдок пришёл бы просто так ей всё рассказать, и дал ей возможность уйти одной. Хотя он мог уйти другой дорогой и ждать её в машине. Было и ещё одно "но". Кто-бы не проболтался, он ни разу не попал в объектив камер, и прекрасно знал "слепые" зоны в наблюдении за периметром. Выходило, что это кто-то из своих, хорошо знакомый с расположением всех камер.
