Девушка посмотрела на меня и робко сказала:
— Я и сама их плохо знаю.
— Вот вдвоём их и исследуете! — сказал Сангай.
Я смотрел на девушку и понимал, что другого выхода у меня нет — или я соблазню её или Сангай с Орхоном отправят меня на тот свет, а я пока не готов был расстаться со своей жизнью. "Да и Мирела девушка привлекательная. Сангай действительно постарался найти для меня копию Амалии".
— И впрямь, Мирела, давайте вдвоём их исследуете, — предложил я.
— Хорошо, — ответила она, бросив на меня внимательный взгляд. — И всё же, что вы желаете на обед? — мы быстро продиктовали ей заказ, и она отошла от столика.
Пока я обедал, то всё время бросал на неё взгляды и чем больше наблюдал за ней, тем больше у меня росла симпатия. В ней было что-то беззащитное и привлекательное, но одновременно с этим чувствовалась какая-то внутренняя сила. "Цыгане независимы, и это всегда присутствовало в Амалии" — а сейчас я видел это и в Миреле. То, как она на всех смотрела и как вела себя, мне всё больше нравилось. Она держала всех на расстоянии, но вела себя не высокомерно, а скорее с каким-то внутренним достоинством. "Может эта девочка поможет мне забыть Амалию? Кто знает?" — думал я, уже точно решив, что займусь ей. "Но буду очень аккуратен, чтобы не убить её".
Первые дни Мирела вела себя скованно в моём обществе, но чем больше мы общались, тем больше доверия между нами возникало. Через неделю, проснувшись однажды утром, я понял, что хочу её видеть ни потому, что она похожа на Амалию, или потому что это приказ старейшин, а потому что мне с ней интересно.
За неделю я достаточно хорошо её узнал, и она меня стала привлекать не только физически. Сходство с Амалией было только внешнее, а вот в характерах было одинаковым только внутренняя сила и достоинство, но взгляды на жизнь и отношение к миру было разное. Амалия росла в семье, где её любили мать и отец, а Мирела росла в детском доме, где ей пришлось бороться за свою жизнь и это сделало её внутренне более жёсткой. Лия была более мягкой и изначально старалась видеть в окружающих только хорошее, несмотря ни на что. Мирела же наоборот, относилась ко всем с подозрением и опаской, ожидая от окружающих только гадостей. И я понял, что хочу показать этой девочке, что в этом мире не всё так плохо, как она привыкла видеть.
Наша первая ночь была наполнена волшебством, и я не мог оторваться от неё, уже осознавая, что если это и не любовь, то сильная привязанность.
"Пусть Амалию я никогда не забуду, и она навсегда останется в моём сердце, но теперь там живёт и Мирела" — спустя две недели, прижимая её к себе, думал я. Чувства росли с каждым днём и теперь я ощущал потребность в ней. Сердце, которое после потери Амалии казалось, окаменело, сейчас начало оживать и я впервые за это время почувствовал, что жизнь снова обрела краски.
Было уже начало июня, и мы с Мирелой возвращались с прогулки. Настроение было приподнятое, и мы со смехом бежали мимо вертолётной площадки, на которой только что приземлился вертолёт. Она, весело смеясь, пыталась не дать своим юбкам подняться вверх, и одновременно убирала распущенные волосы с лица, а я смотрел на её попытки со смехом, и наслаждался ощущением счастья.
Лопасти вертолёта остановились, и из него вышло пять дампиров. Посмотрев на них, я нахмурился — это были дампиры из группы, которая усиленно занималась восстановлением нашей численности, и я к ним испытывал отвращение. Один из них отделился от группы и, подойдя ко мне сказал:
— Артемий, тут какой-то мужчина передал мне записку для тебя и сказал, что это очень важно, — вытащив её из кармана, он с интересом посмотрел на меня. — Это был человек, — добавил он.
— Да?! — кто из людей мог искать меня, я понятия не имел, и сам удивился.
Взяв записку и развернув её, я остолбенел. Там было написано: "Позвони мне" и указан номер телефона, а внизу стояла подпись БАС. Но я сразу всё понял — этот почерк принадлежал Амалии. Ещё когда в её доме я рассматривал её конспекты, то обратил внимание на характерный наклон букв в левую сторону, и записка была написана именно этим почерком, а БАС могло означать только одно — Бардина Амалия Сергеевна.
— Спасибо, — пробормотал я, пытаясь не выдать того волнения, что охватило меня. — Извини, что забыл предупредить тебя об этой записке, — сказал я, и стал на ходу придумывать оправдание тому, что человек передал эту записку, и чтобы этот дампир не стал доносить старейшинам о ней. — Я показал ему твою фотографию и сказал где тебя можно найти, а также сказал, что тебе можно доверять, а позвонить тебе забыл. Этот человек обладает очень важными сведениями об одном предприятии, в которое мы планируем вложить деньги, — я постарался невозмутимо и уверенно улыбнуться ему. — Я ждал именно этих сведений. Спасибо!
— Да не проблема, брат! — он улыбнулся в ответ и направился в дом.
Больше часа я пытался прийти в себя и не знал, что мне делать. Амалия объявилась спустя год и девять месяцев, и я не понимал, что сейчас чувствовал. С одной стороны, я до сих пор тосковал по ней, а с другой стороны теперь у меня была Мирела и эта девочка была дорога мне. В конце концов, я решился и, отойдя от дома, набрал номер, указанный в записке. Через два гудка трубку сняли, и раздался голос Амалии:
— Алло?
— Здравствуй, Лия, — тихо сказал я, и почувствовал, как внутри всё замерло.
— Здравствуй, Артемий, — произнесла она и замолчала.
— Как жизнь? — спросил я, не зная, что сказать. А сказать хотелось многое и в первую очередь объяснить всё то, что я натворил, но как начать я не знал.
— Хорошо, — спокойно ответила она. — У меня к тебе есть дело. Сейчас мне неудобно говорить, да и не время ещё для разговоров. Ты сможешь через два дня прибыть в Нижний Новгород?
— Смогу, — ответил я.
— Тогда записывай адрес, — сказала она и, продиктовав его, произнесла: — Будь там, через два дня в десять часов вечера. И обязательно загляни в почтовый ящик, прежде чем подниматься в квартиру.
— Хорошо, — ответил я, и она тут же отключилась.
Ещё около часа мне понадобилось, чтобы прийти в себя. После того, как я услышал её голос, на меня опять навалились воспоминания, а следом за этим вернулась и боль. То, что я не нашёл вовремя выхода из ситуации, и согласился подложить её по другого мужчину, больно отзывалось внутри и я не мог простить себе этого. И вот теперь пришло время посмотреть в глаза той, которую любил, и которая перевернула мою жизнь, и увидеть в них осуждение. "Это мне наказание за то, что я с ней так поступил" — подумал я, глядя на расстилающуюся внизу долину. "В конце концов, надо всё выяснить и всё рассказать Амалии. Вот только что будет дальше?" — ответа на этот вопрос не было. Теперь, когда рядом была Мирела, я не мог понять чего же я хочу, помимо прощения, от Амалии. Они мне обе дороги и сердце разрывалось на две части.
Ещё меня волновал вопрос: "Говорить кому-либо, что Лия сама вышла со мной на связь или нет?". Но хорошо подумав, решил молчать. "Один раз я уже совершил глупость, привезя Лию к старейшинам. Теперь я поумнел и пока сам не разберусь, никто ничего не узнает!".
