Японец задумчиво выпустил струю сигарного дыма в потолок и покосился на стол, где на столе в рамочке стояла фотография Веры Холодной. Гарик перехватил его взгляд, но ничего не сказал.
Гришин-Алмазов подошел к окну и сердито обернулся к Орлову.
— Уличные мальчишки совсем облепили мой автомобиль! Куда смотрит есаул?
— Погнать велите? — отозвался Орлов. — Мальчишки все-таки!
— Еще как гнать! — рассердился Гришин-Алмазов. — Из таких вот маленьких мальчишек вырастают потом серьезные взрослые бандиты! Расплодились по всей Одессе — ничем с этими взрослыми бандитами не справиться! Нет, эту нечисть надо с детства истреблять!
Орлов позвал солдата, дежурившего за дверью, и отдал ему приказ. Очень скоро с улицы послышались громкие возмущенные крики пацанов, которых есаул нагайкой отогнал от автомобиля Гришина-Алмазова.
— Не помешает также отыскать этого Трацома и провести с ним профилактическую беседу, — Гришин-Алмазов обернулся к Орлову. — Этим займетесь вы. Поручите кому-то. Или сами найдите случай. Мне не нужны такие вот внезапные статьи.
— Беседовать с репортером — гиблое дело, — вмешался Ржевский-Раевский, но губернатор больше его не слушал. Он решительно направился к двери и велел солдату позвать шофера. Тот очень скоро показался на пороге.
— Подгони машину и заводи. Я выйду через минуту, — скомандовал губернатор. Шофер бросился выполнять приказ.
Гришин-Алмазов подошел к машине одновременно с шофером, как вдруг его окликнул киевский следователь.
— Господин губернатор! Вспомнил я тут одну вещь, — Ржевский-Раевский заговорщически понизил голос: — важное, кажется.
— Так говорите! — скомандовал Гришин-Алмазов и тут же обернулся к шоферу: — Заводи!
— Адъютант Японца по кличке Гарик был любовником убитой балерины Беликовой, — быстро проговорил Ржевский-Раевский.
— Так… — протянул губернатор, — все-таки Японец…
И в этот момент раздался взрыв. Машина превратилась в пылающий факел. Шофер Гришина-Алмазова, выполняя приказ, сел в автомобиль и завел двигатель, чем привел в действие бомбу, спрятанную под дном. Машина губернатора разлетелась на куски.
Жар был такой, что от несчастного водителя не осталось ничего, в таком пекле было невозможно выжить. Вслед за взрывом воздух наполнился криками спешивших к месту происшествия людей.
— Покушение… — прошептал Орлов, наблюдая за Гришиным-Алмазовым, на какую-то долю секунды превратившемся в соляной столб. Ему было страшно. Он представлял себе, как бы уже сел в этот автомобиль, как захлопнул бы дверцу… Шофер бы завел двигатель, и тогда…
— Это уличные мальчишки, — лицо Орлова было более бледным, чем обычно, — это они подложили бомбу. Недаром так вились возле машины. Это дело рук Японца и его людей.
— Согласен, — кивнул Ржевский-Раевский, — только эти малолетние бандиты могли так незаметно шмыгнуть под дно. Те самые, что в порту ошиваются.
— Что вы сказали? — повернулся к нему Гришин-Алмазов.
— В порту, говорю, ошиваются. Банда целая, — повторил Ржевский-Раевский, с интересом наблюдая за лицом губернатора, которое вдруг начало меняться прямо на глазах.
Глава 19
Прогулка на яхте. Мальчишки в порту. Расстрел уличных пацанов
Белоснежная яхта медленно рассекала лазурную гладь застывшего моря, грациозно скользя по поверхности воды. День был не по-зимнему теплым, и с самого утра яркие солнечные лучи придавали этому дню неповторимый весенний колорит.
Сидя в удобном шезлонге на палубе и наслаждаясь свежим морским ветром, Вера Холодная с удовольствием потягивала шампанское, глядя на своего собеседника, стоявшего перед ней. Чуть в отдалении от них дочери артистки увлеченно возились, затеяв какую-то веселую игру. День был удивительно спокойным и ясным, и казалось, красота и гармония просто разлиты в воздухе, даря воздушное настроение и радость как передышку в разгар долгой и нудной зимы. И люди, возрадовавшись этому неожиданному подарку природы, наслаждались спокойным морем, позволяющим такую неслыханную роскошь, как прогулка на яхте зимой.
— Жорж, вы меня смешите! — улыбалась актриса. — Вы рассказываете такую потрясающую историю…
Собеседник Веры развлекал ее веселыми светскими театральными сплетнями, которые на днях привез из Москвы.
Это был Жорж де Лафар — элегантный молодой человек из мира искусства, француз, всю жизнь проведший в Росии, а потому давно считавший себя русским. Его актрисе представил Петр Инсаров, отрекомендовав как своего давнего друга. Оказалось, что Жорж прекрасно знаком и с Дмитрием Харитоновым.
На своем веку актриса повидала слишком много таких вот светских людей, которые вроде бы имеют какое-то отношение к искусству, но никто не может толком сказать, чем они занимаются.
Впрочем, это было не важно. Элегантный молодой человек произвел самое благоприятное впечатление на Веру, и она пригласила его принять участие в прогулке на яхте. Эту прогулку затеял для своих артистов Харитонов, воспользовавшись теплым солнечным днем. И теперь актриса с удовольствием слушала веселые истории своего нового знакомого.
Он был светским человеком до мозга костей, обладал отменным чувством юмора, и, кроме того, у него в запасе оказался целый набор свежих сплетен, которые актриса слушала с удовольствием. Чего стоила только история модного антрепренера, прославившегося благодаря громким связям с престарелыми актрисами! Или история одной инженю, мечтающей сделать карьеру в театре и однажды давшей в газету объявление: «Актриса ищет ангажемент на первые роли, обладает большой коллекцией фильдеперсовых чулок»…
В общем, подобных историй было много, все это было интересно, весело, и поднимало настроение в этот удивительно солнечный день, подаренный людям исключительно для того, чтобы их окружало спокойствие и счастье.
К актрисе и ее новому знакомому подошел Петр Инсаров и, галантно поцеловав ей руку, сказал:
— Дорогая, Жорж уже рассказал вам, что будет работать переводчиком в штабе вашего нового поклонника Анри Фрейденберга?
— Переводчиком? Ах, какая скука! — засмеялась Вера. — Я была уверена, что он сделает карьеру в театре или станет сниматься в кино!
— С удовольствием, моя дорогая мадам! — воскликнул Жорж де Лафар. — Но если вы возьмете меня с собой на съемочную площадку.
— Я уверена, что вы всех там затмите вашими замечательными историями!
— На самом деле, — вмешался Инсаров, — он не далеко уйдет от искусства. Ведь с разбегу Жорж попадет в самый настоящий цирк-шапито!
— Почему вы так говорите? — удивилась Холодная. — Цирк — в администрации французов?
