– Ты серьезно?
– Вполне. Иного объяснения смерти Снегиря просто не существует. По-другому эту смерть никак нельзя объяснить. Хорошо, оружие в цирке. Допустим. Но кто его прячет?
– Человек Никифоровой, это понятно. И это может быть только фокусник.
– Да, хорошо, фокусник. Это подойдет. А что мы знаем об этом фокуснике? Кроме того, что он идеально устроился в цирке?
– Почему идеально?
– Потому, что циркачей никто не будет проверять. Ни таможенники, ни милиция. Ни эти самые их хваленые народные дружины. Даже бандиты не станут их грабить. Цирковая жизнь – идеальный вариант для перевозки чего угодно и для того, чтобы спрятаться. И мы ничего не узнали бы об этом, если бы не убийство Снегиря. Хорошо, оружие. Но что с этим делать дальше? – Таня размышляла вслух, задавая вопросы сама себе, а получалось – Володе.
– В каком смысле? – не понял он.
– Имена. Ты помнишь странное содержание записки Драгаева? Теперь уже понятно, что убили его именно за эту записку. А пропавшие девушки? Как они связаны с этим?
– Пропавшие девушки никак не связаны со всем этим. Это уже другая история. – Володя был непреклонен.
– Неужели? – воскликнула Таня. – А афиша фокусника? Я ведь тебе рассказывала об этом?
– Да просто совпадение, ничего больше, – стоял он на своем. – Сейчас весь город валом валит в цирк. Вот девчонки и пошли. Взяли автограф у фокусника. Все так делают.
– Нет. Девушки с Дерибасовской так не делают. И фокусник этот не совсем обычный. И поэтому есть только один вариант. Ты должен договориться об интервью с хозяином цирковой труппы. А на встречу мы пойдем вместе. И постараемся как следует его припугнуть.
– Зачем это? Что за дурацкая идея?
– Совсем не дурацкая! Какой хозяин цирковой труппы удержится от встречи с известным газетным репортером? Тем более что о цирке сейчас говорит весь город, ты сам сказал! Так что возвращайся в редакцию, пиши письмо и договаривайся о встрече на завтра. Не сомневайся, пиши. А курьер его отнесет, – поставила Таня точку в разговоре.
Глава 20
Интервью с хозяином цирковой труппы и бегство фокусника. Разговор с доктором Петровским. Случайная встреча. Откровения бывшего охранника тюрьмы
Пальмы в кадках в вестибюле гостиницы «Франция» были покрыты пылью и выглядели довольно убого. Да и весь холл нес на себе следы дешевого шика, привлекающего лишь навязчивых коммивояжеров и провинциальных купцов. И при этом «Франция» считалась дорогой, уличные девушки никогда не водили в нее своих клиентов. Однако цены не соответствовали тому, что находилось внутри. Тане казалось, что все здесь подернуто вековой пылью. И легче разрушить гостиницу, чем вывести эту самую пыль.
Но если артисты цирка жили в фургончиках во дворе, то хозяин цирковой труппы жил именно здесь, в гостинице, занимая не просто номер, а люкс. И очень трудно было понять – то ли у гастролирующего цирка дела действительно шли блестяще, то ли он просто пускал пыль в глаза.
– Ну почему он захотел встретиться именно здесь? – поморщился Сосновский, брезгливо рассматривая старые кресла холла с вытертой плюшевой обивкой.
– А в цирке ты уже засветился, – усмехнулась Таня. – Хочешь к адской машине?
Ответить Володя не успел – на лестнице показался хозяин цирковой труппы. Широко, театрально взмахнув руками, наигранным жестом он пытался выразить радушие и гостеприимство.
– Господин Трацом, как я рад вас видеть! Это такая честь для нас, такая честь! Мы уже посылали вам пригласительный, но, к сожалению, вы им не воспользовались. А барышня с вами? Бонжур, мадемуазель! – рассыпался мелким бисером директор и хозяин цирковой труппы.
– Барышня фотограф, – сказал Володя, ответным жестом указывая на пыльные кресла, – прошу.
Не обращая никакого внимания на то, что у барышни-фотографа не было с собой фотоаппарата, директор цирковой труппы заговорил. Как и все самовлюбленные люди, он был целиком и полностью увлечен своей собственной персоной и, кроме себя, не видел никого вокруг. Поэтому он все говорил и говорил, не обращая никакого внимания на то, что и Володя, и Таня не сводят с него глаз и молчат. За все время этого длинного и самодовольного монолога они не задали ни одного вопроса, не прервали ни единым словом. Но директор труппы не видел этого в упор.
Тане вдруг стало жутко смешно: этот самовлюбленный толстячок словно олицетворял собой все самые низменные и отрицательные качества, которые только могут быть в людях, начиная от болезненного самолюбования и заканчивая шкурной алчностью, которая буквально лезла изо всех его пор.
Выдохся он минут через тридцать, и тут только до него дошло, что это не совсем обычное интервью. А когда наконец дошло, Таня уставилась на него в упор и тихо произнесла:
– А в Америке в курсе, что вы ездите по миру под именем чужого цирка?
– Простите? – От страха директор даже часто заморгал.
– Никакого отношения к цирку Барнума вы не имеете, – сказал Володя, – мы проверяли. Вы просто присвоили это громкое имя. Но дело совсем не в этом.
– А в чем дело?… – Перепугавшись по-настоящему, директор даже начал заикаться, не понимая, что следует говорить.
– В оружии, – сказала как отрезала Таня. – И только от вас зависит, идем ли мы с вами в цирк, или вы уходите отсюда под арестом Временного правительства, прямиком в уже работающую и восстановленную тюрьму.
– В каком оружии? Вы с ума сошли? – шепотом заговорил хозяин труппы: у него от волнения не хватало голоса.
– В том, которое обнаружил Снегирь, – зло усмехнувшись, сказала Таня.
– Какой Снегирь? Что вам от меня нужно? Кто вы такие? – В глазах хозяина труппы был настоящий ужас.
– Репортеры из газеты. Я же послал вам письмо, – ответил Володя, – а она фотограф. Я репортер, – повторил он, видя, в каком состоянии находится циркач. – И мы пришли писать историю о вашем цирке. А вот какая она будет, зависит только от вас.
– Я… я не понимаю. Что вам нужно?… Что еще за Снегирь? Это какой-то дурацкий розыгрыш?… – взмолился директор.
– Снегирь – это вор, которого вы заживо раздавили в адской машине. В той самой, с которой фокусник выступает каждый вечер, – жестко сказала Таня. – И то, что именно в вашем цирке это сделали, мы можем доказать.
Конечно, она блефовала: они ничего не могли доказать. Но Таня решила, что сейчас это не имеет большого значения.
– Я никого не убивал. Вы о чем? – Глаза хозяина труппы округлились от ужаса. Все знали: новые власти многие преступления пропускают сквозь пальцы. Но за убийство они могут серьезно зацепиться.
– Снегирь нашел тайник с оружием и был убит, – сказала Таня, – и теперь все зависит только от вас. Или вы нам рассказываете сейчас все, как было, всю правду, или отправляетесь в тюрьму, потому что мы сдадим вас властям. А вот репортер наш, – повернулась она к Володе, – он так ославит вас лично и ваш цирк, что больше никогда и нигде вы гастролировать не будете. Если вам наплевать на себя, подумайте хотя бы от артистах. Каково им будет сейчас остаться без работы в чужом городе? Да еще под страхом ареста?
