— И можно жить спокойно? — не могла не порадоваться она.
— При таком рое «насекомых» я бы не успокоился, пока не узнал, кто их подсунул вам. Майя, обязательно нужно вспомнить: где, когда и кто вручил вам флэшку с авторучкой. В смартфон засунули, когда он лежал бесхозным… Кстати! Где вы оставляли сумки и смартфон?
Она недолго думала:
— Дома, конечно, и на работе.
— В этих двух местах и ищите злоумышленников. Отталкиваться нужно от флэшки и авторучки, они сделаны специально для прослушивания, это шпионская аппаратура. Повторяю: кто-то их вам вручил. Кто? — отсюда и пляшите.
Майя снова оглядела столик, на котором все меньше становилось деталей, так как молодой человек довольно быстро собирал предметы. Интересно, как он помнил, что и куда ткнуть?
— Наверное, данные игрушки стоят бешеных денег, — предположила она, получив собранную авторучку и рассматривая ее со всех сторон.
— Вовсе нет, — сказал второй парень, собирая свою аппаратуру в специальный кофр. — Для тех, у кого есть деньги, отдать шесть-десять тысяч за жучок — пустяк. И те, кто собирается с помощью этой аппаратуры увеличить свой доход, тоже легко потратятся.
Да уж, доход невидимки увеличили существенно! Один несчастный ювелир принес им миллионы прибыли, у бедняги помимо мелочевки хранился антиквариат, который Викентий выставлял на продажу, цены аховые, не говоря о драгоценных камнях, их было полно. Да что там, невидимки даже у Галины стащили приличную сумму, которая всех этих жучков покрыла с лихвой.
Ребята уехали, клятвенно заверив, что смартфоном она теперь может пользоваться, не боясь прослушки, а то ведь Майя выкинуть хотела. А ведь в руки не очень приятно брать вещь, ставшую инструментом чужого вторжения в твое личное пространство. Но какое облегчение получила Майя! Такого состояния эйфории (пусть временной, недолгой) у нее давно не было, а в связи с событиями, которые накатывают словно девятый вал почти каждый день, это стало бальзамом. Она упорхнула на кухню, чтобы накрыть стол и накормить Бориса запоздалым обедом, готовила, когда он ездил за парнями.
— М-м… вкусно, — нахваливал Боря.
— Врешь, — поддела его Майя. — Ты хвалишь даже бутерброд.
— Из твоих рук хоть яд — все вкусно. Ну, ты вспомнила, кто тебе преподнес флэшку и авторучку?
Жуя лист салата, Майя задумалась, отправившись в путешествие назад. Авторучку помнила, когда получила. Это было месяцев десять назад… нет, в прошлом году осенью, значит, примерно год назад. Майя провела с представителями бизнеса прямой диалог (долбаный прямой эфир — сочетание, которое вызывает приступ бешенства), всего на диалоге присутствовало трое мужчин и одна женщина. Они остались довольны, так ведь Майя была в ударе, она классно провела прямое интервью. А вообще-то данному действу есть более подходящее определение — реклама. И реклама прошла успешно. Кто-то из бизнесменов в знак благодарности прислал всем работникам радио авторучки в подарок, а Майе особенную, в красивой коробке — эту, которая подло работала радистом!
— Авторучку подарил бизнесмен… — сказала Майя. — Я не знаю, не помню, кто это такой, он всем подарил авторучки. А флэшку… по-моему, принесла Нана… Нет, я не могу подозревать в кознях против меня Нану… и бизнесменов не могу, я не знакома с ними лично, помешать никому не могла…
— Но ты получила жучки на радио, значит, кто-то именно там подсунул их тебе. И к сумкам прилепить можно было спокойно, когда ты уходила на эфир. К тому же есть маленькое неудобство, связанное с жучками.
— Какое?
— Зарядка. Энергию нужно восстанавливать, без нее работать не будет ни одно устройство, например, тот же телефон. Жучки тоже кушают энергию. Периодически следовало менять либо сам жучок, либо аккумулятор. Кто-то этим занимался…
— Снежана! — дошло до Майи, она подскочила.
— Куда ты? — кинул ей вопрос Борис.
— Позвонить Троянову! — отозвалась Майя из комнаты. — Он должен заняться в первую очередь Снежаной, а не Лялей, которая, думаю, мало в чем замешана.
2
Едва Станислав пришел в себя и понял, что не только жив (ура, ура!), но и находится в больнице, затребовал себе отдельную палату, он же не какой-то там маргинал. Потом началось: это я не ем, эту гадость, которую вы называете компотом, не пью, кто спер мою мобильную трубу, она стоит — вы столько не зарабатываете за год… и прочее, прочее недовольство, будто пациент не пациент, а принц крови. За два дня укатал буквально всех, указывая, чем его надо лечить и как, требуя инструкции к препаратам, придираясь к фирмам-изготовителям.
О поведении вип-побитого на третий день поведала пожилая женщина из медперсонала. Майя видела сочувствие в ее глазах, даже хотела порадовать, сообщив, что у нее уже другой муж. Да вовремя придержала язык — Стаса пожалела, а то будут в отместку злорадствовать за его спиной.
После двух ее допустили к нему. Отдельная палата, есть телик и холодильник, даже душ с туалетом — не больница, а дом отдыха. Когда Майя вошла с продуктовым набором в пакете и взглянула на Стаса, ее опять разобрал смех. Вот не к месту! Разумеется, она не позволила себе смеяться над несчастным, к тому же брошенным мужем, о чем он пока не догадывался. А если догадывается, тем лучше.
— Ты?! — Наверное, он нахмурился.
Наверное — потому что понять, что за выражение на его лице, нельзя, лица-то нет. Вместо него рожа бомжа: один глаз заплыл и приобрел яркий лиловый оттенок, второй тоже подбит, но открыт хотя бы наполовину, нос распух, губы словно накачали силиконом (причем неудачно). Вид жалкий-жалкий.
А с Майей действительно произошла метаморфоза, ей странно, что этот человек на кровати был ее мужем столько лет. К нему у нее осталось чувство… похожее на братское, только вот сказать Стасу про это непросто.
Майя подошла ближе и стала выставлять на тумбочку: бананы, яблоки, апельсины, киви. Надо было видеть, с каким возмущением Стас следил одним полуоткрытым глазом за манипуляциями жены, видеть и не упасть от смеха — это же сатира.
— Как ты? — дежурно спросила она.
— Как ты смела прийти! — разгневался их величество Станислав.
И гнев комичный. А может, у Майи на почве стресса крыша слегка поехала, поэтому ее смешат не смешные вещи? Вариант не исключен. Она выложила фрукты на тумбочку, села на стул рядом с кроватью и на одной ноте, полной безразличия, проговорила, словно заучила фразы заранее:
— Я исключительно из человеколюбия пришла. Не переживай, твое пожелание помню: чтобы моей ноги в твоем доме не было. И выполняю его неукоснительно, в твой дом моя нога не ступает.
— Язвишь, — предположил он, ибо по интонации понять, насколько серьезно она говорит, невозможно.
— Мне уйти? — спросила Майя.
— Нет уж. Мне нужны деньги, новый мобильник, восстановить сим-карту — я же отрезан от мира. Привези ноутбук… и белье! И мыло, шампунь… мне предстоит долго здесь париться. Одежду привези! Джинсы, рубашки, куртку… Все, что было на мне, в крови. И халат с пижамой. Не могу ходить в казенном рванье.
