Впервые с тех пор, как умерла ее собака, Лидия испытала это чувство, чувство любви и нежности. Ей хотелось прикоснуться к этому юноше. Хотелось обнять его. Хотелось прижать его к груди и уберечь от невзгод.
Лидия допила свой джин с тоником, и Дин закончил свою порцию, а потом пошел заказать еще. Она наблюдала за ним у стойки бара. Он выглядел трогательно. Он выглядел несчастным и прекрасным. Ее брат. Ее младший братик.
Он принес еще одну порцию джина с тоником для Лидии и поставил перед собой пинтовую кружку пива. Она не позволит Дину платить еще раз. Было ясно, что у него ни гроша. Она хорошо помнила свои муки, когда ей приходилось платить за выпивку в пабах, а у нее не было денег. Она помнила то время, когда вытаскивала из дыры в стене единственную десятифунтовую купюру, выжимала до капли лимит по кредиткам и занимала мятые пятерки у подруг. Она помнила так ясно, как будто это было вчера. В конце концов, Лидия была бедной гораздо дольше, чем богатой.
– Так что заставило тебя решить, что нужно пройти через это? – спросила она. – То есть, я понимаю, что зарегистрировался в пьяном виде, но потом нужно было пройти тестирование и все остальное. Что тебя толкнуло на этот шаг?
Что-то промелькнуло в его глазах, что-то, очень похожее на боль.
– Господи! – Дин сконфуженно улыбнулся. – Не знаю, с чего начать. Это было… Черт… – Лидия видела, что он старается подобрать нужные слова. – Три месяца назад я жил со своей подругой, и мы собирались завести ребенка. Потом у нее начались преждевременные роды, открылось кровотечение, и я не успел оглянуться, как она… умерла.
Он пожал плечами и жалобно улыбнулся. Лидия почувствовала, как ее внутренности снова завязываются в тугой клубок.
– С ребенком все в порядке, – продолжал Дин. – Хорошая девочка. Ее держали в клинике еще два месяца, пока она совсем не поправилась.
– И где она теперь?
– У матери моей подруги. Да. – Он постучал ногтями по своей кружке.
Лидия потеряла дар речи.
– О боже, – наконец произнесла она. – Это… Я даже не представляю, что ты должен был чувствовать. Ты ведь такой молодой.
– Ну да, – отозвался Дин. – Дерьмо может случиться с каждым. Может быть, я рановато получил свой кусок дерьма. И отчасти из-за этого я оказался здесь. – Он указал на Лидию, потом на себя. – Все пропало, понимаешь? Моя девушка. Моя квартира. Моя работа. Мое будущее. Даже моя мама, в каком-то смысле. Она привыкла к тому, что меня нет рядом, все это время она занималась своими делами, ходила на свидания с мужиками и так далее. Все пропало или скоро пропадет, и я просто думал начать что-то новое, понимаешь? И в тот момент, когда я увидел двух человек… тебя и другую девушку, помоложе, это… не знаю, как сказать, это было что-то новое, да? Правда, я совершенно извелся, пока размышлял об этом. Я ничего не ел со вчерашнего дня, только думал и думал… – Он помедлил. – Я очень боялся, что ты окажешься…
– Кем? Коровой?
Он рассмеялся:
– Нет, не коровой. Просто думал, что ты окажешься немного… отчужденной. У меня было такое представление о тебе. В жемчугах и при параде.
Лидия тоже рассмеялась.
– Никогда в жизни не носила жемчуг, – сообщила она.
– Ну да, конечно. – Он улыбался. – Теперь сам вижу.
Телефон Лидии коротко чирикнул. Она достала аппарат из сумочки и поспешно извинилась перед Дином. Это было сообщение от Бендикса, «спасательный текст», который он предложил ей. «Все в порядке?» Она быстро набрала ответ: «В полном порядке», выключила телефон и убрала его в сумочку.
– Итак, – обратилась Лидия к Дину. – Твоя малышка, на кого она похожа?
Он улыбнулся, понимая, что она должна была задать этот вопрос.
– Она похожа на меня.
– А ты на кого похож?
Дин замешкался, как будто хотел что-то сказать, но потом передумал. Он посмотрел на свои ноги, потом поднял голову, окинул Лидию неуверенным взглядом и сказал:
– Я похож на тебя.
В тот вечер Лидия накормила своего брата. Она купила ему в баре пирог и удовлетворенно наблюдала за тем, как он ест, пока она сама ковырялась в деревянной тарелке с жалкими ломтиками салями, раскрытыми оливками, свернутыми креветками и кучкой каперсов, свернутых в форме боксерской груши. Лидия положила карточку за стойку бара и, когда настало время оплатить счет, сделала это тайком, вежливо отклонив возражения Дина.
Было девять вечера, когда они вышли из отеля, и казалось, что они затронули лишь малую долю процента от тех вещей, которые им хотелось обсудить. Если сравнить их отношения с ломтем торта, то время, проведенное вдвоем, было не больше крошки.
Лидия рассмотрела возможность пригласить Дина к себе домой, но отступила в последний момент, когда уже собиралась сделать предложение. Он был ее братом: это было доказано научно, анекдотически и официально. У них были одинаковые носы. Но тем не менее, рассудила она, он оставался незнакомым человеком.
Поэтому они расстались со взаимным обещанием встретиться снова, скоро, очень скоро.
– Возможно, тогда еще кто-нибудь свяжется с нами, – с надеждой сказал Дин.
– Ты имеешь в виду девушку? – спросила Лидия.
– Да, самую молодую из нас. Тогда мы могли бы встретиться втроем.
Лидия улыбнулась. Она пока что не могла этого представить. Ей казалось, что сегодня вечером они с Дином учредили эксклюзивный клуб, состоящий из двух членов. То, что они найдут еще одного члена, не говоря уже о двух, казалось гораздо менее вероятным.
– Интересно, кто четвертый? – спросила она.
– Да. – Дин задумчиво прикоснулся к подбородку. – Этот таинственный четвертый. Другой парень. Может быть, он не знает?
– Полагаю, что так, – согласилась она. – Или просто не хочет знать?
Дин пожал плечами.
Они стояли перед станцией «Лондон-Бридж». Было уже почти темно. Люди проходили с обеих сторон, струились потоками вокруг них, направляясь домой. Лидия и Дин обменялись неловкими улыбками. Настало время прощаться друг с другом. Они выпили достаточно, чтобы утратить обычную сдержанность, поэтому сошлись в объятии. Лидия, как могла, постаралась придать своему телу наиболее податливую форму. Она не привыкла к объятиям, но не хотела, чтобы у ее брата сложилось впечатление, будто она противится этому. В тот момент, когда они сошлись, она ощутила в нем то же самое: странную жесткость человека, не привыкшего к физическому проявлению нежности. Они сошлись, словно две вешалки для пальто, тыкая друг друга острыми локтями и жесткими руками. Но в этом неуклюжем объятии была настоящая нежность, и, разойдясь, они тепло улыбнулись друг другу.
– Было очень, очень приятно познакомиться с тобой, – сказала Лидия.
– Мне тоже, – сказал Дин.
– Тогда на следующей неделе?
