– Хорошие новости? – осведомился Марк, задумчиво наблюдавший за ней.
– Да, очень хорошие. – Она улыбнулась. – Я все расскажу в автомобиле.
Мэгги было трудно стереть с лица выражение радостного удивления, когда час спустя они с Марком торопливо шли по коридору к комнате Дэниэла в хосписе. Ее губы изгибались в невольной улыбке, глаза блестели. Дэниэл попросил Мэгги кое-что сделать для него – кое-что, чтобы он мог радостно провести последние дни своей жизни. Мэгги сделала это, до конца не веря тому, что за странным безличным процессом могут стоять реальные люди, не веря в то, что она на самом деле может облечь хотя бы одного из этих людей в плоть и кровь и привести его в солнечную больничную палату Дэниэла. Она полагала, что все они откликнутся слишком поздно или что они вообще промолчат. Она думала, что все будет непросто. Когда же они с Марком оказались на пороге комнаты Дэниэла, Мэгги охватил внезапный страх: что, если уже слишком поздно?
Мышцы ее лица прекратили свой причудливый танец и затвердели. Она была так увлечена своей радостью и облегчением, что даже не рассматривала возможность того, что они опоздали. Что в тот момент, когда она вскрывала конверт, Дэниэл испускал свой последний вздох, что, пока она парковала автомобиль, трепеща от радостного предчувствия, он последний раз закрывал глаза. Она остановилась у двери и набрала в грудь побольше воздуха. Марк ободряюще посмотрел на нее.
– Вы в порядке? – спросил он.
– Да, – ответила Мэгги. – Все нормально.
Потом она придала лицу обычное выражение и открыла дверь.
Сердце упало. Дэниэл выглядел ужасно. Он не повернулся при звуках ее голоса, когда она прошептала: «Это я, Дэниэл». Он лежал, повернув голову к окну, с полуоткрытыми глазами, и в уголках его рта запеклась сухая корка.
– Дэниэл, – снова прошептала Мэгги, легко прикоснувшись к его плечу. Дэниэл едва заметно повернул голову и застонал.
– Как вы? – тихо спросила Мэгги.
– Очень устал, – ответил он. Его голова упала на подушку, глаза закрылись.
– Я не жду, что вы что-то скажете, и, пожалуйста, не пытайтесь, но я хочу, чтобы вы знали. Я установила связь. С девушкой, самой молодой из них. Ее зовут Робин. Она написала очень хорошее сообщение…
Мэгги посмотрела на Дэниэла, но не увидела никакой реакции. Она ощутила, как радость начинает покидать ее. Этот момент оказался совсем не таким, как Мэгги представляла.
– Схожу возьму себе кофе, – сказала она. – Марк, вы останетесь с ним?
Марк понимающе кивнул:
– Конечно же. – Он пристроился на краю кровати Дэниэла и взял брата за руку.
– Я вернусь через несколько минут, – обратилась она к Дэниэлу. – Тогда мы сможем поговорить о девушке, хорошо?
– Да, – ответил он. – Да.
Мэгги тихо вышла из комнаты и сразу же направилась к посту дежурной медсестры на другом конце коридора.
– Добрый день! – бодро обратилась она к миниатюрной чернокожей женщине по имени Крессида.
Крессида оторвалась от работы с бумагами и улыбнулась.
– Добрый день, – ответила она. – Как ваши дела?
– Все замечательно, – заверила Мэгги. – Скажите, вы заняты? Можно немного поговорить с вами?
– Ну, не так уж я занята, – сказала Крессида. – Подходите, садитесь.
Мэгги села и придвинула стул к столу Крессиды.
– Я понимаю, что вы не можете сказать ничего определенного, – начала Мэгги. – Я все понимаю, но Дэниэл… сегодня он выглядит очень плохо. Хуже еще не было.
– Он очень тихий, – сказала Крессида. – Сегодня он спал особенно долго.
– Да. Сейчас он много спит, но до сих пор выглядел довольно неплохо, когда бодрствовал. А прямо сейчас он выглядит… – Мэгги поискала нужные слова. – Он выглядит так, словно в комнате погасили свет.
Крессида сочувственно улыбнулась.
– Да, вполне возможно, – согласилась она. – Вы понимаете, что он мало-помалу приближается к концу. Это все равно что запирать летний дом на зиму, если вы понимаете, что я имею в виду.
Мэгги заморгала. Она вспомнила сказку, которую несколько дней назад читала Матильде на ночь: «Тедди сделал достаточно. Тедди нужно отдохнуть». Текст сопровождался изображением старенького и изрядно потрепанного любящими руками плюшевого мишки, заштопанного в нескольких местах и с головой, болтающейся на ниточке. Мэгги сглотнула комок в горле. «Тедди сделал достаточно». Она подумала о Дэниэле, его тело было пропитано смертоносными ядами, его кожа посерела, а губы запеклись. «Тедди нужно отдохнуть».
– Я только что нашла его дочь, – сказала Мэгги немного срывающимся голосом. – Они еще не встречались. Она хочет познакомиться с ним. Как вы думаете… как вы думаете, у него еще есть время?
Крессида снова улыбнулась.
– Не знаю, – ответила она.
– Но, судя по вашему опыту, когда пациент так выглядит… когда он начинает закрываться, сколько времени обычно…
– Судя по моему опыту, обычных случаев не бывает, – мягко перебила Крессида. – Но я видела людей в одном шаге от смерти, которые держались много часов и даже дней ради встречи с любимым человеком. Он знает, что дочь собирается приехать к нему?
– Да… я так думаю.
Крессида кивнула, явно не желая говорить ничего, что могло бы выглядеть как прогноз на будущее.
– Но есть и другие. – Мэгги услышала свой голос со стороны. – Другие люди, которые, возможно, захотят встретиться с ним. Должна ли я… то есть вы считаете, что им нужно поторопиться? Приехать как можно скорее?
Крессида вздохнула.
– Трудно сказать, – ответила она. – Каждая ситуация уникальная. Дэниэл может остаться с нами и на следующей неделе. Но с такой же вероятностью он может угаснуть быстрее, чем мы думаем. Вероятно, в ближайшие несколько дней ему стоит увидеться со всеми, кого он хочет увидеть. Особенно если они приезжают издалека.
Мэгги кивнула. Она думала об очаровательной девушке по имени Робин Инглис и о ее квартире в Северном Лондоне, гадая, как быстро Робин сможет добраться сюда. Наденет ли она куртку и поедет немедленно? Или предпочтет формальные договоренности? Сколько это займет: несколько часов или несколько дней?
Мэгги поблагодарила Крессиду за оказанное внимание, потом взяла себе кофе и банан и вышла в сад. Она села на скамью возле пруда с карпами и вспомнила, как стояла здесь несколько недель назад, кружась в неуклюжем танце вместе с Дэниэлом. Она вгляделась в чернильную глубину пруда, провожая глазами хаотический танец золотистых теней под поверхностью воды. Как она оказалась здесь? – спрашивала себя Мэгги. Как жизнь привела ее к этому театральному и трагичному финалу? Как она, Мэгги Смит – мать, бабушка, администратор, – взяла на себя ответственность за жизненные итоги стольких людей? Много лет назад, разводясь с Питером, она думала, что это самый драматический опыт, который ей когда-либо придется пережить. Она думала, что не вынесет этого: судебные слушания, жестокие разговоры, беседы с детьми, плохие новости для друзей и членов семьи. Она считала, что это совершенно не в ее стиле. Но она выдержала, вышла из этого с улыбкой и обновленным интерьером, демонстрировавшим ее жизненный оптимизм. Последующие отношения с бывшим мужем, ее подругой и обоими детьми оставались ровными и дружественными. Мэгги втайне полагала, что все это произошло только благодаря ее усилиям.
