– Так или иначе… – Джульетта ловко сложила простыню обеими руками и улыбнулась. – Так или иначе, я уверена, что все будет нормально. Мне просто хотелось сказать вам об этом, хорошо? Вы живете одна. Я хочу быть здесь, заботиться о вас. Я чувствую, что это тоже моя работа.
При этих словах Джульетта улыбнулась еще шире, и Лидия улыбнулась в ответ. Хотя ее уязвило низкое мнение Джульетты о Бендиксе и слегка потрясло открытие, что он тратит ее деньги на модную косметику, Лидия была тронута и согрета таким проявлением заботы о себе. Это заполняло неудобный пробел между потребностью Лидии в том, чтобы кто-то ухаживал за ее домом, и ее неловкостью от физического присутствия такого человека. Это наполняло Лидию радостью.
– Спасибо, – сказала она. – Я действительно ценю это. И хочу сказать, что очень рада вашей заботе и что если я могу что-то еще сделать для вас, помочь вам или вашей семье, то вам стоит лишь…
Джульетта нахмурилась и выставила ладонь.
– Нет, – заявила она. – Это моя работа. Вы дали мне работу. Вы хорошо платите за эту работу. Мне нравится моя работа. Я счастлива, моя семья счастлива. Так что спасибо. – Улыбка вернулась, и Лидия наклонила голову почти по-азиатски.
– Нет, – сказала она. – Это вам спасибо.
Она попыталась воспротивиться искушению войти в комнату Бендикса и самой увидеть доказательства его расточительных трат, но не смогла. Она хотела, чтобы Джульетта ошиблась. Она хотела найти старый тюбик кольдкрема «Pond’s» и дешевую сумку от «Next». Но когда она заглянула в его спальню из-за приоткрытой двери, то сразу же поняла, что Джульетта не преувеличивала. Комната выглядела безупречно, постель была полностью застелена и покрыта декоративными подушками серо-стального и шалфейного цвета, но почти в каждом углу находились свидетельства безудержного модного шопинга. Ряд модельных пакетов с веревочными ручками выстроился вдоль стены. Кожаный пиджак с болтающимся ценником висел на ручке двери платяного шкафа. А у ног Лидии, как будто она нуждалась в новых доказательствах, валялся картонный ярлык с надписью «Paul Smith».
Лидия отвернулась от двери Бендикса с пылающими щеками и чувством гнетущего разочарования. Разочарования, но не удивления. «Разумеется, это из-за моих денег», – произнес тихий голосок у нее в голове. О чем еще могла идти речь? Она была дурой, когда думала, что за соблазнением может стоять нечто иное. Она была дурой, и точка.
Лидия немного постояла у двери Бендикса, положив руку на сердце и сдерживая слезы. Ее подташнивало от грусти и замешательства. Потом она откинула волосы с лица, глубоко вдохнула и направилась в свой кабинет.
– Слушай, ты можешь говорить? – Это был Дин, и в его голосе звучала настойчивость.
– Да, – сказала Лидия и развернулась в кресле, оторвавшись от компьютерного экрана. – Да, конечно.
– Только что случилось нечто безумное. Ты не поверишь.
– Что? Что случилось?
– Я только что получил текстовое сообщение. От нее. От другой девушки, от Робин.
Лидия приоткрыла рот, но не издала ни звука.
– Она считает, что нам нужно встретиться. Судя по всему, он серьезно болен.
– Кто болен?
– Мужчина. Донор. Наш отец. Он реально болен, и какая-то женщина написала ей, что она должна как можно скорее увидеться с ним.
– Что?
– Да. Я же сказал, это какое-то безумие.
– Но где он?
– Не знаю, – ответил Дин. – Она не сказала. Сказала только, что собирается туда, и, наверное, нам нужно поехать вместе.
– Но почему она не обратилась ко мне?
– Я же сказал, не знаю, это было просто текстовое сообщение. Я еще не ответил. Что ей сказать?
– Господи, даже не знаю. Я не могу думать… Ты хочешь ехать?
На другом конце линии повисла короткая пауза.
– Я тоже не знаю, – сказал он. – Это как-то…
– Понимаю. Все это как-то неожиданно.
– Да. Я просто… Слушай, а что, если он действительно болен? Что, если он умирает? Ты ведь понимаешь. Что, если это наш единственный шанс?
– Да, точно, – пробормотала Лидия.
– Думаю, я собираюсь поехать туда, – более решительно сказал Дин. – Думаю, я поеду. Это просто… все вдруг кажется таким очевидным. Абсолютно все. Смерть Скай, встреча с тобой, ребенок, а теперь это. Как будто все это должно было случиться и происходит сейчас. Не знаю, почему, но это кажется правильным.
Лидия помолчала, собираясь с мыслями.
– Ты слушаешь? – спросил Дин.
– Да, да. Я… я еще не уверена. Так много пришлось пережить за последние несколько дней. У меня в голове сплошная каша, и не знаю, смогу ли я…
– Пожалуйста, Лидия, – перебил он. – Прошу тебя, поедем со мной. Пожалуйста.
Лидия судорожно вздохнула. Она почувствовала нечто вроде электрического разряда, пробежавшего по телу от этих слов с их простым и смиренным смыслом. «Пожалуйста, Лидия». Ее младший брат. Разумеется, она поедет с ним.
– Да, – сказала она. – Извини, конечно же, да. Скажи ей, что мы поедем. И перезвони мне, как только поговоришь с ней. Дай знать, что она скажет, хорошо?
Дин перезвонил через две минуты.
– Она собирается ехать завтра, – сказал он. – Завтра днем. Мы договорились встретиться на станции «Ливерпуль-стрит» в четверть пятого. Ты придешь?
– Да, да, я же сказала! Не беспокойся. – Она рассмеялась. – А как мы узнаем ее?
– Она сказала, что будет в красном платье и темных солнечных очках.
Лидия снова рассмеялась при этом описании, представив себе какого-нибудь тайного агента 1940-х годов.
– Хорошо, – сказала она. – А как… как тебе ее голос?
– Очень приятный, – ответил Дин. – В общем, нормальный, понимаешь? Лондонский выговор. Весьма дружелюбна. Говорит как нормальная девушка, правда.
– Отлично, – сказала Лидия. – Слушай, может, ты сначала зайдешь сюда? Приезжай пораньше, и отправимся вместе.
– Определенно хорошая идея, – отозвался Дин. – Приеду в два с хвостиком, ладно?
– Да, – благодарно произнесла Лидия. – Да, в два с хвостиком. Тогда и увидимся.
Последовала короткая пауза, а потом он спросил:
– У тебя все в порядке?
– Ну да, – скованно ответила Лидия. – Все замечательно.
– У тебя голос немного грустный.
– Честно, со мной все в порядке. До встречи.
Лидия выключила телефон и откинулась на спинку кресла.
А потом совершенно неожиданно расплакалась.
Робин
День, который Робин наметила для встречи с братом, сестрой и отцом, сначала был солнечным, но теперь стал пасмурным и прохладным. Предыдущий день был безоблачным и жарким; она дошла до университета в сарафане без лямок, какой обычно надевала на каникулах за границей. Но сегодня наступила совсем другая погода, а Робин обещала Дину, что будет в красном платье. То платье, которое она имела в виду, было слишком легким, поэтому теперь она изучала свой гардероб в поисках оттенков красного. Потом она увидела желтовато-красное модельное платье, то самое, которое Джек подарил ей на «юбилей» их знакомства. Она пощупала ткань и решила, что в определенном смысле это будет идеальное платье для сегодняшнего дна. Потому что этот день сулил благоприятные вести, потому что само платье было благоприятным предзнаменованием и потому что ей понравилась идея надеть что-нибудь совершенно неуместное.
