– Господин Каратель, да? – уточнила она, немного нервным жестом заправив за ухо прядь волос. – Я к вам с просьбой, моему сыну нужна помощь, понимаете.
– Что с вашим сыном? – коротко спросил я.
Гостья взволнованно вздохнула и быстро заговорила:
– Он… влюбился, видите ли, но… та девушка, я думаю, эти чувства неестественны. Мой мальчик не отходит от неё ни на шаг, не слушает, что я ему говорю, – женщина с надеждой посмотрела на меня, ломая пальцы. – Она ему не пара, совсем, а он как помешался на ней! Я беспокоюсь за него, очень! Помогите ему, прошу вас!
Я склонил голову, окинув её взглядом, и спокойно ответил:
– Мы забираем только лишнее, госпожа, а раз никому из Карателей не пришло направление в ваш дом, значит, всё в порядке с чувствами вашего сына. Или отнимаем у людей способность чувствовать краски жизни, если они того не заслуживают, – прозрачно намекнул ей на вторую сторону наших обязанностей, далеко не такую приятную, как первая. – Я ничем не могу вам помочь, – твёрдо завершил разговор.
Она помялась, отведя глаза и подыскивая слова, но я не дал ей возможности продолжить уговоры.
– Всего хорошего, госпожа, – вежливо попрощался с ней. – Вас проводят до выхода, – очень вовремя появилась молчаливая Чали – наверняка ждала где-то рядом, пока я закончу встречу.
После чего я вышел из приёмной и поспешил обратно к Финире и Ирбету, решив сходить за рисунками позже. Уже подходя к садику, я понял, что что-то неладно: оттуда доносился слишком знакомый мне голос той, которой там не должно быть. А художник где?! Я свернул на дорожку, ускорил шаг, а в груди неприятно царапнуло предчувствие, что не успею…
– …Какое хорошенькое! А можно посмотреть? – это Шиарра, но я почему-то совсем не верю в её дружелюбный тон.
Более чем уверен, просила она зеркало Финиры. «Не давай!..» – крик застыл в горле, потому что я как раз вышел к скамейке, где сидела Бездушная и рядом с ней Ши. Я же запретил ей подходить к Нире, чтоб эту дуру влюблённую молнией приложило! Сейчас во мне не осталось ни капли жалости, а лишь одна злость. А Шиарра уже протянула руку к зеркалу, крепко зажатому в пальцах Финиры, ухватила его и потянула на себя.
– Ну покажи ближе, я не отниму! – увещевала Ши и вдруг сильно дёрнула на себя вещицу.
– Шиарра! – строго крикнул я, остановившись, и сразу произошло несколько событий.
Нира оглянулась на меня и на мгновение ослабила хватку, Ши вздрогнула и тоже повернулась в мою сторону, а зеркало, более ничем не удерживаемое, упало на мраморный пол, разлетевшись на сверкающие осколки. Наступившая звенящая тишина была почти осязаемой, лицо Финиры, если это было возможно, стало ещё более безжизненным, а глаза превратились в чёрные провалы из-за расширившихся зрачков. Шиарра тихо ойкнула и приложила ладонь к губам, но я сомневался, что ей в самом деле жалко разбитого зеркала. Она ведь вряд ли знала, что он значил для Ниры. А вот меня переполняла холодная ярость.
– Шиарра, пошла вон, – тихим, ровным голосом приказал я, сверля её взглядом.
Девушка снова вздрогнула, вскинула на меня полные мольбы глаза, в которых дрожала влага.
– Аллард… Я не специально… – прошептала она, но я не поддался.
– Вон, я сказал, и не попадайся мне, – повторил я и позабыл о ней, поспешив к Финире.
До меня донёсся глухой всхлип, прошелестело платье, и в саду стало тихо. Я присел перед Бездушной, взял её холодные ладони в свои и с тревогой всмотрелся в лицо.
– Нира, Нира, хорошая моя, я тебе новое куплю, – настойчиво позвал я, погладив тонкие пальцы.
– Его мне брат подарил… – едва слышным шёпотом вдруг ответила Финира, и – по её щеке медленно сползла слезинка.
Я, как заворожённый, смотрел на бриллиантовую капельку, не веря собственным глазам. Бездушная… плакала?
– Нира? – тоже почему-то шёпотом позвал я. – Ты вспомнила?
Наши взгляды встретились, и по второй щеке сползла ещё одна слезинка, девушка моргнула и прикусила губу.
– Мне больно, – тем же голосом ответила она, беспомощно глядя на меня, и фарфоровая маска её лица дала трещину. – Аллард, почему мне так больно? – снова спросила Финира.
Глядя в озёра её глаз, переставшие походить на холодные драгоценные камни, я сделал то, что хотелось именно в этот момент: выпрямился, потом наклонился к Нире, обхватив ладонями её лицо, и нежно прижался к подрагивавшим, мягким губам. Я не проявлял напора, не пытался быть настойчивым, я просто ласкал рот Финиры, пытаясь таким образом успокоить, а внутри всё ликовало: она чувствовала! И пусть не самое радостное чувство, но оно было, Бездушная плакала! Для меня оказалось полной неожиданностью, когда губы Ниры под моими чуть приоткрылись, не препятствуя моему порыву, а словно приглашая продолжить. Ох… Пришлось опуститься на скамейку рядом с ней, отчего-то ноги не хотели держать. Я погладил языком, смиряя порыв прижаться сильнее, исследовать, углубить этот осторожный поцелуй, потом мои губы переместились на мокрые щёки Финиры, собирая солёную влагу. Пальцы зарылись в светлые, шелковистые пряди, поглаживая затылок, и девушка неуверенно прислонилась ко мне, её ладони легли на плечи. Вот тут я отстранился, решив не испытывать собственную выдержку – от вроде бы невинного поцелуя изнутри лизнуло горячим языком проснувшееся желание.
Учащённо дыша, уставился на Ниру, смотревшую на меня приоткрыв рот, подметил в глазах слабый проблеск удивления, и счастливо улыбнулся. Пожалуй, стоит потом сказать Шиарре спасибо, благодаря её выходке броня Бездушной оказалась пробита. Только позже, когда я успокоюсь настолько, что смогу с ней говорить, а не орать. Она испортила дорогую для Финиры вещь, причём почему-то казалось, Шиарра прекрасно знала, что значит для Ниры это зеркало. Она действовала сознательно, и мне это не нравилось.
– Так, ну, я вернулся… Ой, помешал, да? – ворвался в наш маленький мирок бодрый голос Ирбета.
– Ты куда ходил? – недовольно спросил я, руки сами обняли молчаливую Финиру и притянули к себе.
Девушка не сопротивлялась, что меня лишь больше обрадовало.
– Вообще, попить захотелось, – с некоторым удивлением протянул художник и заметил осколки на полу. – Что-то случилось, Ал?
Я погладил Ниру по волосам, смерил Ирбета задумчивым взглядом, а потом мягко отстранил Бездушную и глянул на неё.
– Хочешь, на ярмарку съездим? Она за городом, и там много интересного, я уверен, тебе понравится, – я улыбнулся Финире и провёл ладонью по щеке. – Хочу увидеть твою улыбку, а не слёзы, – тихо добавил я.
– Я умею улыбаться! – возразила тут же Нира и в доказательство раздвинула губы.
Хм. Ну…
– По-настоящему, – покачал головой я и выпрямился, взяв её за руку и потянув за собой. – Ирбет, давай закончим на сегодня, ладно? – обратился к другу. – Рисунки тогда позже покажу.
– Да в общем, я тоже так подумал, – невозмутимо откликнулся художник, собирая мольберт и аккуратно укладывая картину в большую папку. – Пока поработаю с тем, что есть, потом ещё раз нужно будет встретиться, если не возражаешь.
