– Куда мы идём? – прежде, чем шагнуть на ступеньку, она оглянулась на меня.
– Увидишь, – я улыбнулся шире. – Поднимайся, Нира.
Она послушалась, не став больше задавать вопросов. А через несколько минут мы оказались на просторной террасе, где стояли несколько плетёных кресел, низкий диван со множеством подушек, пара столиков. Пышные растения в кадках днём давали прохладу и тень, а сейчас были почти не видны в бархатно-чёрной темноте ночи, опустившейся на Феир. Собор возвышался впереди тёмной громадой, на водной глади озера неподвижно замерла лунная дорожка, а над нами раскинулось небо, бездонное, глубокое, глядевшее мириадами перемигивавшихся звёзд. Здесь царила тишина, такая плотная, что казалось, один лишний звук, и она рассыплется на сотни хрустальныx oсколков. Финирa замерла, oглядываясь, а я, присев на диван, тихoнько позвал её:
– Нира, иди сюда.
Девушка оглянулась и молча подошла, послушно опустилась рядом. Я осторожно обнял её за плечи и притянул к себе, аккуратно отвёл льняной локон и шепнул на уxо:
– Посмотри на небо.
Финира так же, не задавая вопросов, подняла голову, и я затаил дыxание, любуясь её лицом. Здесь, в густой тени ночи, оно выглядело совсем по-дpугому. Большие, широко распахнутые глаза, в которых отражались звёзды. Черты смягчились, рот трогательно приоткрылся, и у меня аж кончики пальцев зазудели обвести его контур, ощутить мягкость губ… Но я сдержался, оставив Финиру наедине с тем, что просыпалось в ней. Она, казалось, ушла глубоко в себя, разглядывая невидимую паутину созвездий, яркий бисер звёзд, и отрывать её от созерцания не хотелось. Вдруг снова получится вызвать у неё улыбку?..
Медленно, стараясь не нарушить её состояния, я откинулся на спинку дивана и тихонько потянул Финиру к себе, уложив на грудь и обняв за талию – она не сопротивлялась, продолжая разглядывать звёзды.
– У нас они были меньше, – вдруг услышал я голос Финиры. – И не такие яркие, а небо – светлее…
Я замер, получив новую порцию откровения от Ниры. Значит, она жила севернее Феира.
– Что ты ещё помнишь? – шепнул я, прижавшись щекой к её виску, и мои пальцы легко, едва ощутимо, коснулись лица девушки.
– Мне нравилось залезать на крышу и смотреть на небо, когда тепло было, – обрадовала меня Бездушная.
А потом вдруг повернулась ко мне, посмотрела своими глазищами, казалось, прямо в душу, серьёзно и пристально, и попросила:
– Поцелуй меня, Аллард. Мне понравилось.
Как ни хотелось мне выполнить её просьбу, я должен был задать Нире прежде важный вопрос. Ответив ей таким же взглядом, спросил:
– Ты отвечала мне, потому что тебя так научили?
Кто, уточнять не стал лишний раз, не хотелось портить такой чудесный вечер неприятными воспоминаниями. Девушка хлопнула ресницами, и мне даже показалось, на дне её глаз мелькнул слабый отголосок удивления. Едва не улыбнулся радостно, но сдержался.
– Нет, – с тем же серьёзным видом ответила Финира. – Мне захотелось, потому что понравилось, как ты это делаешь.
А мне нравилось, что Нира говорила прямо и откровенно, не увиливая и не пряча за фальшивыми улыбками многослойный смысл или другие эмоции. Осознание пришло вдруг и разлилось в душе приятной прохладой свежего ветерка, и мои пальцы всё-таки коснулись нежного овала лица, обрамлённого светлыми локонами. Она была похожа на ребёнка, только начинающего познавать мир, и мне отчаянно не хотелось, чтобы Нира потеряла эту непосредственность и прямоту. Отчего-то зрела уверенность, что и до встречи с Собирателем Финира была именно такой, открытой и светлой девушкой. Медленно наклонившись, я накрыл её губы, мягко приласкав и не торопясь дать волю желаниям. Мои пальцы зарылись в шелковистый, тёплый каскад, осторожно легли на затылок, тихонько поглаживая, и Финира доверчиво откинулась на плечо, устроившись поудобнее, и её ладонь коснулась моей груди, а потом скользнула на плечо. Девушка чуть подалась вперёд, подставляя мне губы, раскрывая навстречу, и хотя я знал, что она умеет целоваться, сейчас охватило удивительно-волшебное ощущение, будто Нира делает это в первый раз.
А может, так оно и было. В первый раз по своему желанию, лишь потому, что она хотела, а не по приказу хозяина. Без обязательного продолжения. И – с просыпающимися эмоциями и ощущениями. Я гладил мягкие губы языком, не торопясь проникать за них, мои пальцы перебирали пряди её волос, и я словно погружался в туман, окутавший нас обоих и отрезавший от окружающего мира. Наш поцелуй был нежным и целомудренным, деликатным, от него не воспламенялась кровь и не кружилась голова. Однако внутри росло, ширилось какое-то совершенно новое для меня чувство, незаметно поглощавшее всё моё существо и рождавшее ранее не свойственные мне желания. Оберегать. Защищать. Присматривать. Учить…
Пальчики Ниры вдруг коснулись моей головы, легко пробежались по волосам, и от этого простого жеста меня пробрала дрожь, заставившая завибрировать нервы, словно струны. Я отстранился, посмотрев в глаза Нире – зрачки расширились, спрятав радужку, и я чуть не утонул в бездонных колодцах, полных звёзд. В них отражалось небо. Мы молчали, не решаясь нарушить хрупкую тишину.
– Так странно, – наконец произнесла Финира тихим голосом. – Раньше, когда я целовалась, мне было всё равно, – и замолчала, смешно наморщив лоб.
– А теперь? – улыбнувшись, мягко спросил я, поглаживая её щёку.
– Теперь мне хочется ещё, – честно призналась Нира, и я едва не рассмеялся, искушение снова поцеловать её стало почти непреодолимым. – И почему-то жарко стало, – от этих слов я замер с колотящимся сердцем, едва веря своим ушам.
В ней просыпалась страсть. Не животная, замешанная исключительно на физиологическом удовольствии, как раньше. Мои пальцы снова прогулялись по её лицу, лаская гладкую, нежную кожу и… уголки губ Финиры дрогнули, неуверенно приподнявшись, словно она вспоминала заново, как это делается. Девушка улыбалась. Я тихо вздохнул, любуясь: достойное завершение прекрасного вечера. Отстранился, подняв Финиру, взял за руку.
– Пойдём, – я встал, потянув её за собой.
Дворец уже погрузился в сумрак и затих, только в коридорах кое-где горели светильники. Мы молчали, идя рядом, но тишина не мешала мне остро ощущать присутствие рядом Финиры. Я прислушивался к её равномерному дыханию, ловил тонкий аромат, исходивший от девушки, и наслаждался. С ней неожиданно было легко, несмотря на тяжёлое прошлое и клеймо убийцы, и мне никак не удавалось совместить в себе образ Бездушной, безжалостно забиравшей чужие чувства, и этой хрупкой девушки, неторопливо шагавшей рядом со мной. Мы дошли до двери её комнаты, я повернулся к Финире и поднёс к губам тонкую кисть.
– Спокойных снов, Нира, – попрощался и поцеловал ладонь.
– Спасибо за вечер, – кивнула она, и эта благодарность, сказанная негромким, спокойным голосом, была для меня слаще любого признания.
Кажется, Финира с каждым днём всё быстрее просыпается. Возвращаясь к себе, я широко, довольно улыбался, позабыв про неприятности, предстоящий праздник Ритуала и про Шиарру. Однако она про меня, как выяснилось, не забыла. Точнее, про Финиру. Но это я узнал уже только следующим утром.
