Глаза Лесси потемнели от ненависти и злости, она подалась вперёд, глядя прямо в расширенные зрачки Корхилла, в которых больше не светилось предвкушения или превосходства. Только страх. Татуировка мерцала и переливалась, забирая щедро вливаемый в неё поток, вот только чувств было слишком много. Глаза Лессель подёрнулись дымкой, взгляд стал невидящим.
– Я больше ничья игрушка, и не буду никому подчиняться!.. – шептали едва слышно её губы, в памяти проносились картинки прошлого в Костяной Башне. – Ни тебе, ни кому-то ещё!
Корхилл вдруг захрипел, его лицо налилось кровью, побагровело, а по татуировке пошли радужные всполохи. Мужчина разжал пальцы, но Лессель не отпустила его руку. Ведь в ней ещё оставалось так много ненависти, очень много. А он любил ненависть и злость, так пусть теперь получит сполна, насладится.
– Х-хватит… – просипел Каратель, но сил оттолкнуть девушку у него уже не осталось.
Поток чувств от Бездушной оказался столь мощным, что вместить его он не смог, ведь отдавать теперь было некому, а Собор далеко. Корхилл задыхался в обжигающем, яростном, горьком потоке чужой ненависти, она разъедала изнутри, стремительно несясь по венам вместо крови, и сознание не выдержало.
…Ей казалось, с каждой минутой она становится всё легче, душа очищалась, освобождаясь, и на место тому грязному и тёмному, что уходило сейчас бурным потоком, приходит что-то светлое и умиротворяющее. Она закрыла глаза, всё так же не отпуская руку Карателя, и они осели на холодный каменный пол вместе. В теле поселилась слабость, Лессель почти перестала чувствовать его, бессильно распластавшись рядом с хрипевшим и корчившимся Карателем, и на её губах появилась довольная улыбка, а из уголков глаз покатились слёзы. Она тихо всхлипнула, не видя, как из носа и ушей мужчины хлынула кровь, пятная рубашку и пол, Лессель словно окутало невидимое облако, и реальность отдалилась, оставив её наедине с покоем.
Мы с Финирой устроились в общей гостиной в покоях Корхилла, собираясь дождаться хозяина, однако едва я присел на диван рядом с Нирой, как воздух впереди заискрился, и к моему удивлению из портала вышла Любовь. Встревоженное выражение на её лице мне не понравилось, я мгновенно насторожился и резко выпрямился.
– За мной. Я их чувствую, – быстро проговорила она.
Не задавая лишних вопросов, я ухватил Финиру за руку, и мы помчались по галереям и переходам Дворца за стремительно шагавшей Любовью. Мы постепенно уходили в дальнюю часть, почти необитаемую, и когда наша проводница начала спускаться по какой-то узкой винтовой лестнице вниз, я не удержался и удивлённо пробормотал:
– Я и не знал, что здесь есть такие места.
– Когда-то тут были темницы, – коротко ответила Любовь.
Мы спустились и оказались в длинном коридоре, прошли по нему, и женщина остановилась перед закрытой дверью, вокруг которой мягко мерцало розовое марево. Любовь нахмурилась, протянула ладонь и легко коснулась деревянной поверхности, и дверь бесшумно распахнулась.
– Передо мной открываются любые двери, – обронила она и шагнула внутрь.
Обстановку в просторной комнате без окон я почти не заметил кроме широкой кровати, потому как мой взгляд тут же оказался прикован к телам на полу. К счастью, только одно было мёртвым. Финира с тихим возгласом бросилась к неподвижной Лессель, смотревшей в потолок широко раскрытыми глазами и почему-то улыбавшейся. Я же смотрел на Коррина, его перекосившееся лицо, измазанное кровью, и не мог поверить, что с этим человеком многие годы дружил и считал его ближе, чем все остальные Каратели.
– Неужели он всё-таки? – тихо произнёс я, чувствуя внутри горечь разочарования.
– Да, он, – так же тихо ответила Любовь. – К сожалению…
До меня донёсся всхлип, я перевёл взгляд на Финиру – она прижала к себе вздрагивавшую Лессель, поглаживая её по голове.
– Что тут случилось? – спросил я, подойдя ближе к девушкам.
– Я не виновата, он сам… – глухо отозвалась Лессель, потом отняла голову от плеча Ниры и посмотрела на Любовь. – Он хотел, чтобы я забрала чувства у других и отдала ему, – просто пояснила девушка. – Потому что для него их было мало.
Любовь медленно кивнула, на её лице отразились одновременно грусть и задумчивость.
– А потом их стало слишком много, – произнесла она и немного устало улыбнулась, присев перед Лессель. – Ты не сделала ничего плохого, девочка, – её ладонь погладила мокрую щёку Бездушной.
– Я убила его… – шёпотом отозвалась Лессель, покосившись на неподвижное тело Карателя.
Лицо Любви стало суровым, она выпрямилась.
– Он заслужил, – коротко сказала женщина и протянула руку. – Вставай, пойдём, здесь холодно и неуютно, а тебе надо отдохнуть, – её голос смягчился.
Девушка кое-как поднялась, опираясь на Финиру и избегая смотреть на меня, и я не пытался подойти ближе, понимая, что Лессель сейчас немного не в себе. Вспомнив, какой она была, когда ходила с нами на прогулку, мне многое стало понятно. Значит, это Кор довёл её до такого состояния. И всё равно в голове не укладывается, как он мог!
– Почему он это делал? – спросил я негромко, пропустив девушек вперёд и замедлив шаг, поравнявшись с Любовью – мы вышли из камеры, и она закрыла дверь.
– Может, ему не хватало своих чувств, может, нравилось ощущать власть над девушками, – моя собеседница тихо вздохнула. – Нам этого уже не узнать никогда.
Мы помолчали, дошли до лестницы и поднялись наверх – путь занял довольно много времени, Лессель всё ещё оставалась очень слабой.
– И что с ним делать? – я мотнул головой назад. – Как остальным объяснить? Он ведь с другими хорошо общался, – поморщился при этой мысли.
– Думаю, лучше сказать, что Корхилл уехал в другой город, а к нам скоро пришлют нового Карателя, – спокойно отозвалась Любовь.
– А Лессель, остальные девушки? – я нахмурился. – С ними как быть? И вообще, Ритуал Выбора же завтра? – покосился на спутницу, вопросы теснились в голове, и на них хотелось бы услышать ответы.
Ещё, вспомнилась некстати Силанна, и стало жаль её. Вот кто искренне будет горевать от исчезновения Корхилла, а ведь он совсем не заслуживает чувств, особенно таких сильных! Любовь бросила на меня быстрый взгляд, потом догнала Финиру и Лессель и обратилась к моей подопечной:
– Нира, отведи девочку в её комнаты, помоги, хорошо? – попросила она.
Та кивнула, и девушки удалились, а мы с Любовью заняли ближайшую гостиную. Значит, разговор предстоит серьёзный.
– Я много думала, Аллард, над твоими словами, над тем, как так получилось с Бездушными, и что это может значить, – заговорила женщина задумчиво. – Наверное, наша ошибка в том, что мы пытались выбирать разумом, а надо – сердцем, слушать себя. Ведь та женщина, которая примет от мужчины одно чувство, примет и остальные, если он важен для неё такой, какой есть, – Любовь внимательно посмотрела на меня. – Бездушные же изначально тоже имели способность забирать что-то одно.
