Со стороны это было одновременно удивительное и страшное зрелище, непривычное для моряков семнадцатого века. Не все снаряды попадали в цель — море вокруг головного фрегата то и дело вспенивалось от взлетающих водяных столбов. Но те, что попадали, в буквальном смысле слова рвали корабль на куски. После каждого попадания, сопровождавшегося вспышкой и небольшим облаком дыма, во все стороны летели обломки дерева. Очевидно, носовая артиллерия английского фрегата быстро вышла из строя, так как он сумел дать всего один залп, не причинивший никакого вреда — ядра упали с недолетом. Но вскоре ситуация изменилась. Англичане поняли, что если и дальше будут играть роль мишени, тупо следуя наставлениям линейной тактики и сохраняя свое место в строю, то это закончится "разборкой на дрова" всех их кораблей одного за другим, причем без всякого ущерба для противника. В мощности и дальнобойности артиллерии которого они уже убедились. Как и в превосходстве в скорости и маневренности. Поэтому, сделали попытку выйти из боя. Головной фрегат, на котором уже появился дым от разгоравшегося пожара, начал уваливаться под ветер, дав на повороте залп правым бортом. Несколько ядер, пущенных с большим возвышением, упали рядом с "Ригелем", но попаданий до сих пор не было. И тут англичанам снова не повезло. По закону больших чисел такое рано, или поздно, вполне могло произойти. Будучи приоритетной целью, фрегат находился под сосредоточенным огнем всей ирландской эскадры. И во время поворота один из снарядов угодил в его грот-мачту. Яркая вспышка взрыва над палубой, и высокая мачта, увенчанная пирамидой парусов, падает, что сразу же приводит к потере управляемости. Остальные английские фрегаты, до этого не смевшие нарушить приказ о сохранении своего места в строю линии баталии, теперь дружно наплевали на этот приказ, сломали строй, и начали разворачиваться по ветру, ложась на курс в сторону английского берега. Ирландская эскадра сделала то же самое, сделав поворот "все вдруг" и перейдя из строя фронта в кильватерную колонну. Теперь загромыхала ее бортовая артиллерия, ведя фланговый огонь по состворившимся целям. Ближайший фрегат сразу же получил несколько попаданий. Те, кто находился за ним, ловили все перелеты. Ответный залп англичан оказался неэффективным — расстояние было слишком велико для прицельной стрельбы из старых пушек. Боя, как такового, больше не было. Была попытка удрать с избиением беглецов.
Коммодор внимательно осматривал в бинокль развернувшуюся перед ним картину. Линейный корабль англичан к этому времени уже скрылся под водой. С места его гибели быстро уходил посыльный кэч, сразу же поспешивший на помощь своему флагману, едва тот вышел из строя. Очевидно, подобрал всех, кого смог. Что же, это делает честь его капитану. Фрегат со сбитой грот-мачтой беспомощно дрейфовал по ветру, и на нем бушевал пожар. Фрегат, шедший третьим в ордере, и оказавшийся ближе всех при попытке выйти из боя, тоже задымил. Из орудийных портов его батарейной палубы показались языки пламени, паруса были изодраны в клочья и трепетали по ветру, а корпус представлял из себя развалину, потерявшую ход и чудом державшуюся на плаву. Уцелевшие английские фрегаты, не соблюдая никакого строя и подняв все паруса, удирали с попутным ветром в сторону Англии. Их пока что спасало то, что ирландцы занялись уничтожением ближайшей цели, сосредоточив на ней весь огонь, и не обращали внимания на остальных. Первый бой молодого флота Ирландии с превосходящими силами Ройял Нэви закончился его победой. Три английских корабля уничтожены, остальные бежали…
Голос командира "Ригеля" отвлек коммодора от размышлений.
— Сеньор коммодор, противник бежит. Прикажете начать преследование?
— Нет. Нельзя оставлять "купцов" без прикрытия. Сейчас у нас другая задача — обеспечить высадку десанта, пока англичане не очухались. А вот потом отведем душу. Начнем наводить порядок в этих английских "охотничьих угодьях". Только в роли охотников теперь придется выступать отнюдь не английским джентльменам…
Нельзя сказать, что события в Ирландии застали Меттью Каррингтона совершенно врасплох. Какой-то активности от ирландских бунтовщиков он ждал, поскольку обладал определенной информацией. И, в отличие от многих остальных, реально смотрел на вещи. Он прекрасно знал о появлении в Кадисе "ирландской" эскадры, но не думал, что она способна на что-то более серьезное, чем простая "демонстрация флага". Дальнейшие события оказались неприятным сюрпризом для всех. Такой прыти от "ирландцев" Мэттью не ожидал. Они здорово потрепали английскую эскадру в проливе Сент-Джордж, утопив один линейный корабль и два фрегата. Очевидцы ничего толком рассказать не смогли. Говорили лишь о большой дальнобойности и высокой точности стрельбы артиллерии кораблей противника, а также о большой разрушительной силе бомб, которыми они стреляют. Против ожидания, наиболее объективные сведения были получены не от спасшихся моряков с флагманского 70-пушечного линейного корабля "Резолюшн", находившегося ближе всех к противнику, и первым попавшим под его огонь, а команды посыльного кэча "Сигал", который сразу же поспешил на помощь флагману, едва тот получил сильную течь и не смог сохранять свое место в строю. Поскольку "Сигал" находился в стороне от места боя, и противник не обращал на него никакого внимания, его экипаж смог в спокойной обстановке наблюдать за ходом сражения, и сделать верные выводы без влияния эмоций. В отличие от спасшихся с "Резолюшн", все рассказы которых укладывались в схему "у страха глаза велики". И где погибших от вражеского огня оказалось гораздо меньше, чем тех, кто погиб в ходе разразившейся паники, когда корабль довольно быстро пошел ко дну. "Сигал" поднял из воды всех, кто уцелел, и внимательно наблюдал за финальной частью боя. Кончилось тем, что фрегаты "Кроун" и "Тайгер" загорелись, потеряв ход, а остальные бросились наутек. Преследовать их не стали. Ирландцы (хотя, какие это ирландцы!!!) продолжили свой путь вдоль побережья на север, что казалось нелогичным. До тех пор, пока не пришло сообщение о высадке десанта на побережье Ирландии, который сходу взял Дублин! Без какой-либо осады! Сначала этому просто не поверили, посчитав преувеличением. Но вскоре информация подтвердилась, и вот тут началась паника уже в Лондоне. Появление сильной крейсерской эскадры противника в Ирландском море, захват крупнейшего города на побережье, и дальнейшее продвижение вглубь острова при поддержке местного населения могли поставить крест на оккупации Ирландии, когда все силы английского Ройял Нэви увязли в войне с голландцами. А английские войска, находящиеся в Ирландии, и успешно воевавшие до этого лишь с безоружными крестьянами, теперь оказывались биты раз за разом хорошо вооруженными частями регулярной ирландской армии. Это понимали все. И вызов к королю не стал для Мэттью неожиданным.
Его величество был очень раздражен, и высказал ему все, что думает о своем флоте вообще, и о разведке в частности. Но у Мэттью хватило ума не раздражать монаршую особу еще больше своими оправданиями. Впрочем, король и сам понимал, что вины разведчика в этом разгроме нет. Ведь он загодя предупредил о возникновении "ирландского" флота и армии. Как об их примерной численности, так и о месте дислокации. Ну а то, что их недооценили, тут впору искать виновников среди лиц рангом повыше. Как и то, что хваленый Ройял Нэви так облажался, потеряв три корабля и бежав от противника, уступавшему ему в численности. Поэтому, сбросив накопившееся раздражение, король вернулся к конструктивному разговору.
