Мне было двадцать два года, я был из аристократической, богатой семьи. Моя мать, умерла, произведя меня на свет. Поэтому мы жили с отцом, и после его смерти я должен был унаследовать титул. Жизнь казалась простой и понятной. Я любил, вернее, думал, что любил, меня любили, а потом я встретил Армину. Она была дочерью владельца трактира, и была не пара мне. Но я был просто ослеплён страстью и любовью. Впервые в жизни я любил всем сердцем и душой.
Другой бы аристократ просто бы развлёкся с ней и бросил, а я полюбил, по-настоящему и готов был на всё ради неё. Я не был у неё первым, но закрыл на это глаза. Больно было осознавать, что она дарила своё тело и свою любовь другим, до меня, и это было в те времена, когда невинность и добродетель девушки стояла на первом месте. Но, я просто закрыл на это глаза. Я дышал и жил ею. Я настолько её любил, что хотел, чтобы она стала моей женой и родила мне наследников. Мне долго пришлось бороться за право жениться на ней. Мой отец отказывался даже пускать её в наш дом, но я выстоял и добился своего. Так мне казалось в том момент. А затем…
Затем случилось страшное. Армина оказалась мелочной, самовлюблённой, эгоистичной, меркантильной сукой, но я это понял позже. Даже после того, как она очаровала моего отца и женила его на себе, я продолжал её любить, и украдкой срывать у неё поцелуи и вымаливать те минуты неземного блаженства, которые только она могла дать. Когда же она забеременела, я радовался, хотя до сих пор не знал, кто был отцом того ребёнка — мой отец или я.
Каждый раз я умирал, когда понимал, лёжа в своей кровати, что сейчас любовь всей моей жизни, дарит свои ласки моему отцу, а не мне. Она убеждала меня, что другого выхода у нас нет, а так, она может находиться рядом со мной и мой отец не лишит меня титула и наследства. Она говорила, что делает это ради меня, и я ей верил.
И только после появления на свет ребёнка я всё понял. Вот тогда-то она и показала себя во всей красе. Всё стало очевидным — она использовала меня! Использовало подло, и я задался закономерным вопросом: "А любила ли она меня?". И вот тогда пришло прозрение. Любви не было, было только честолюбие. Она хотела быть не дочерью трактирщика, которую берут и пользуются только одну ночь, а хотела стать аристократкой.
Сознание этого чуть не убило меня, но я выстоял. Смог освободиться из плена её сладких речей, и отдать её свою отцу, и больше никогда к ней не прикасаться. Я даже полюбил всем сердцем ребёнка, которого она родила, так и не зная, кто он мне — брат или сын.
В тот момент, когда я ей прямо сказал, что больше к ней не прикоснусь, она увидела во мне угрозу, и моя жизнь в родительском доме стала невозможной. Она поставила себе цель уничтожить меня, за то, что я отказался от неё. И она добилась своего. Через полгода отец выгнал меня из дома, на улицу без гроша в кармане, лишив всего.
Я скитался долгих четыре года, пытаясь обрести душевное равновесие. И у меня это получилось, но получилось страшной ценой — мне пришлось убить своё сердце. Чтобы выгнать оттуда Армину и всю ту боль от её предательства, я убедил себя, что любви не существует.
А потом, однажды ночью, я встретил одну женщину. Она то и сделала меня вампиром. Моя жизнь кардинально изменилась. После предательства Армины и долгих скитаний я стал жестоким, и теперь сам использовал других, чтобы не использовали меня, а став вампиром окончательно потерял способность что-то чувствовать. В моём сердце поселилась жестокость и холодный расчёт.
Через двадцать восемь лет я вернулся в свой дом. Вернулся, чтобы отомстить за растоптанное сердце и поруганную любовь. Мой отец уже умер, и Армина стала полноправной и спесивой аристократкой.
Я появился в её спальне — молодой, сильный, и она меня узнала, и поняла, что пощады она от меня не дождётся. Но она просчиталась, думая, что я пришёл за ней, чтобы убить. Я же придумал для неё более страшные муки. Я забрал Ветара, её сына, и может быть и моего, и сделал из него вампира.
Мне хотелось, что она хоть на секунду почувствовала хоть каплю той боли, которую чувствовал я. Что с ней было дальше, я выяснять не стал.
Правда, и Ветара я потерял. По-глупому, и остро переживал его потерю, но смирился с ней. В тот момент моё сердце окончательно закрылось. Больше никого не осталось в целом свете, кто мог бы меня хоть как-то тронуть за душу.
Пока не появилась Таша. Моя Таша…. От одного её имени сердце начинало выскакивать из груди, а душа тихо и мучительно умирала без неё. Мне казалось, что меня режут изнутри тупыми ножами, прямо по сердцу, чтобы усилить мучения.
Когда я понял, что люблю её, сначала испугался. Но не любви, а того, что она узнает всю правду. Я готов был отдать всё, что у меня есть, чтобы не потерять её, чтобы она верила мне и позволили быть рядом с собой. Страх и любовь — гремучая смесь, которая не даёт возможности расслабиться.
Я давно уже принял решение не выдвигать Негине никаких требований. Но и понимал, что она будет искать способы рассказать всю правду Таше, поэтому не один раз порывался рассказать ей всю правду, но каждый раз сердце замирало, когда я пытался это сделать. Таша смотрела на меня своими зелёными глазами, и я боялся, что после того, как я всё расскажу, из её глаз исчезнет любовь, и я навсегда её потеряю. И я, каждый раз переносил этот разговор. Мне как воздух была нужна её чистая, искренняя любовь.
Я опустился даже до того, что хотел сделать с ней самое мерзкое из того, что существует в мире вампиров. Чтобы её не потерять, я хотел привязать её к себе. Но это было невозможно пока она не даст своё согласие стать вампиром. Я готов был даже пойти на это, но не успел.
Но самым страшным во всей этой ситуации было то, как Таша узнала, почему я заинтересовался ею, и не узнала, что я изменил своё отношение к ней.
Когда она сбежала, я ничего не понял и мог только метаться, как раненый зверь, по дому. Организованная погоня не дала своего результата, и всё, что мы смогли, это найти того мальчишку, который помог ей сбежать. Несмотря на ярость и злость, бушующую во мне и боль потери самого дорого, я не убил его, потому что понял, что только себя могу винить в том, что потерял Ташу.
Только на утро, после изматывающе бессонной ночи без своей малышки, и попыток понять, почему она сбежала, всё понял. Нет! Я, конечно, сразу всё понял, но не знал, как она всё узнала. Кружа как ворон по комнате, и пытаясь хоть как-то унять боль, я открыл шкатулку с её драгоценностями, чтобы прикоснуться к тому, к чему она когда-то касалась, и увидел там записку. Всего два предложения, но они заставили меня упасть на колени и выть. Так не воют даже смертельно раненые звери, как я выл в тот момент. И в тот момент я понял, что всё, отчего я так старательно отгораживался, все столетия, накрыло меня сразу. Это было похоже на прорыв плотины, и меня просто затопило одним махом.
А потом я медленно убивал Раду, по частям за то, что она сотворила такое со мной и с Ташей. Это могла сделать только она. Я лично в руки отдал ей диск и приказал его уничтожить, потому что знал, что он мне больше не понадобиться. А эта тварь, как она потом призналась, умирая, положила его специально в мой стол, надеясь, что Таша его найдёт. Вот только она просчиталась в одном, что не сможет найти записки, в которой Таша напишет, что видела этот диск.
