— Да я что? Я молчу, — поспешил оправдаться Станислав.
— Давайте попытаемся успокоиться и поговорим о том, что сейчас действительно важно, — предложил Гуров. В его голосе было столько спокойствия, что оба товарища, и напарник, и начальник, с удивлением уставились на него. — Насколько я понял, после смерти Альберта Штейна прошло чуть больше трех дней, верно? — Орлов согласно кивнул. — Значит, этим делом уже кто-то занимался, так? А раз так, помимо газетных вырезок вам, товарищ генерал, должны были передать и материалы дела. Хотелось бы на них взглянуть.
— Папка с делом все еще в районном отделении полиции. Придется съездить туда самим, а вот в курс дела могу ввести и я. — Орлов занял генеральское кресло и принялся рассказывать: — Само по себе убийство весьма странное. Архитектор вернулся домой слегка за полночь, но трезвым и не под кайфом, как принято говорить в определенных кругах.
— Он употреблял наркотики? — вклинился в рассказ Крячко.
— Нет. По крайней мере, данный факт установить не удалось, — ответил генерал и собирался продолжить, но у Гурова были свои вопросы.
— Каким образом было установлено время возвращения Штейна? — поинтересовался он.
— Консьерж сообщил. Он же и тело нашел, — ответил Орлов. — В богатых домах, знаете ли, имеется такая должность.
— Здорово! И для полиции удобно. А он случайно убийцу не видел? — попытался пошутить балагур Крячко, но друзья его не поддержали.
— Убийцу не видел никто. И следов его пребывания в квартире убитого обнаружить также не удалось, — сухо произнес генерал. — А вам, полковник Крячко, не мешало бы быть несколько сдержаннее.
— Молчу, молчу! — закрыл ладонью рот Станислав.
— Стас, дай послушать, у тебя еще будет время вдосталь позубоскалить, — одернул его и Гуров, после чего желание похохмить, дабы разрядить обстановку, у Крячко пропало окончательно.
— Итак, — снова заговорил генерал, — как я уже сказал, Штейн вернулся в полночь. Предупредил консьержа о запланированном визите своей секретарши, дал распоряжение не беспокоить его раньше восьми, поднялся лифтом на последний этаж, и больше никто его не видел. Живым, разумеется. Утром, как и предполагалось, пришла секретарша. Дозвониться до Штейна ни по внутренней связи, ни по мобильному телефону не удалось. Тогда консьерж взял запасные ключи от квартиры архитектора и вместе с секретаршей поднялся наверх.
— Чья была идея? — перебил Орлова Гуров.
— Секретарши.
— Она беспокоилась о боссе?
— Скорее о том, какую выволочку устроит ей босс, опоздай она хоть на минуту.
— Господин Штейн был крут с подчиненными? — снова вклинился Крячко.
— Мягко сказано, — улыбнулся генерал. — Этот Штейн был весьма несдержанным господином. Судя по отзывам, от его крутого нрава не только подчиненные страдали, клиентам не меньше доставалось. Да вы должны были слышать. Те же самые журналисты, которые теперь обливают грязью нас, не далее чем месяц назад «мыли косточки» господину архитектору.
— Значит, Альберт Штейн — фигура скандально известная? — присвистнул Крячко. — Только этого нам не хватало! Хорошо еще, что убийство ритуальное, а то гоняйся по всему городу за каждым, с кем этот фрукт поссориться успел.
— Это еще не доказано, — тихо заметил Гуров.
— Согласен, — отозвался генерал. — Этим предстоит заняться тебе и Стасу. Преступление резонансное, сам понимаешь. Отправляйтесь к следователю, что занимался осмотром места происшествия и допросом свидетелей. Он быстрее моего введет вас в курс дела.
Гуров и Крячко поднялись со своих мест. Лев забрал со стола папку с газетными вырезками, и полковники покинули кабинет Орлова. К себе решили не заходить, а отправиться прямиком в районный отдел. Там их встретил дежурный и, осведомившись о цели визита, отправил в кабинет номер «пять». Там находился всего один стол, за которым сидел молоденький парнишка, на вид не больше двадцати. Гуров и Крячко многозначительно переглянулись.
— Вы ко мне? — приподнимаясь с места, поинтересовался парнишка.
— Нам бы со следователем Егоровым пообщаться, — выдал Крячко. — Дежурный сказал, что он здесь.
— Дежурный не ошибся. Проходите, господа, — гостеприимно обвел рукой кабинет парнишка.
Гуров и Крячко снова переглянулись и не сдвинулись с места.
— Скажите, а Егоров скоро придет? — спросил Гуров. — Дело в том, что у нас со временем напряженка. Хотелось бы побыстрее.
— Что ж, можно и побыстрее. Позвольте представиться: следователь Егоров Павел Петрович.
— Не слишком ли вы молоды для следователя? — не сдержавшись, ляпнул Крячко.
Егоров заулыбался, а Гуров поспешил исправить положение:
— Не обращайте внимания! Я — следователь по особо важным делам полковник Лев Иванович Гуров, а это полковник Крячко. Стас Крячко у нас любит шокировать людей. Полагаю, вы догадались, по какому вопросу мы пришли?
— Естественно. Резонансное убийство архитектора Штейна, — спокойно ответил Егоров. — Странное дело. Странное и запутанное. Признаться честно, я рад, что передаю его вам. Ловить сатанистов — это явно не наш уровень.
— А вы, значит, придерживаетесь версии журналистов? — уточнил Гуров.
— Да тут без вариантов, — уверенно произнес Егоров. — Неужели вы сомневаетесь?
— Мне делать какие бы то ни было выводы пока рано. Вот получу от вас всю доступную информацию, тогда и о выводах можно будет подумать. Вы ведь поделитесь с нами сведениями?
— Разумеется. Помогу чем смогу, — пообещал Егоров. — Предпочитаете вопросы задавать или полный доклад выслушать?
— Начнем с доклада, — выбрал Гуров.
— Вас понял, — по-военному отчеканил Егоров. — Присаживайтесь, так удобнее будет. Слушать придется долго.
Дождавшись, пока Гуров и Крячко устроятся на свободных стульях, следователь приступил к докладу:
— Мы прибыли на место преступления около девяти утра. В районное отделение поступил звонок, после чего дежурная группа получила команду «на выезд». Выезжали я, два опера из убойного и криминалист. На этаже нас встретил консьерж. Это он обнаружил тело. Он и секретарша Штейна. Кстати, последним в живых архитектора видел тоже консьерж. Альберт Штейн вернулся домой чуть позже полуночи. Консьерж общался с ним по возвращении. Архитектор успел отдать распоряжения насчет визита, запланированного на утро, и поднялся к себе. На момент, когда группа попала в квартиру, Штейн был мертв уже несколько часов. Зрелище не из приятных. Хотите сразу фото посмотреть? — предложил он.
Гуров кивнул, и следователь выложил на стол несколько снимков с места преступления. Оба полковника принялись изучать снимки. Тело архитектора лежало на полу. Судя по всему, переодеться в домашнее после возвращения у Штейна возможности не было. На фото он был в строгом костюме классического кроя. Белоснежная сорочка контрастировала с чернотой костюма. Если бы не странность позы и ужасающая синева кожи лица, Штейн и лежа на полу выглядел бы достаточно презентабельно.
