— Подгоняй машину к подъезду, — приказал Лев. — Оставишь двигатель работающим. Ключи не вынимать, водительскую дверь не закрывать.
— Парень выдвинул требования? — догадался оперативник.
— Нет времени на вопросы, выполняй то, что приказано, — оборвал его Гуров. — После того как машина будет на месте, бегом бежишь к нам. Мы будем стоять на противоположном тротуаре, ближе к соседнему дому. Все ясно?
— Так точно, — козырнул оперативник и метнулся обратно к машине.
Гуров нервно следил за секундной стрелкой. До выхода Захара оставалось девяносто секунд.
— Все за мной! — бросил он и быстро пересек проезжую часть, отдаляясь от подъезда на приличное расстояние.
Там он встал на бордюр и начал осматривать окна. Ему показалось, что в одном из окон, которое, по его подсчетам, выходило из квартиры Осеевой, промелькнул силуэт, и он подумал: «Странно. Парень должен уже начать спускаться вниз. Почему он этого не делает? В доме у него никаких шансов. Разве что…» Внезапная догадка осенила Гурова, и он мгновенно сорвался с места, крича на ходу:
— Он не пойдет вниз! Он попытается скрыться через чердак! Все срочно на крышу.
Первым ситуацию оценил Крячко и бросился вдогонку:
— Лева, я — в первый, Леха — в последний, ты — в основной!
— Годится, — одобрил Гуров, влетая в подъезд.
Лифт стоял на первом этаже. Он вбежал в кабину, на ходу вдавливая кнопку последнего этажа. Как только лифт остановился, Гуров рванул к выходу на техэтаж. Дверь была распахнута. Осторожно выглянув из чердачного люка, он увидел Захара, крадущегося по крыше.
— Стой, Дербенев, все кончено! — выскочив следом, крикнул Лев.
Парень оглянулся, зло сплюнул и, уже не таясь, помчался к выходу соседнего подъезда. Гуров побежал за ним, одновременно высматривая Крячко и лейтенанта. Либо выходы на технический этаж в соседних подъездах оказались закрыты, либо что-то другое задержало их, но ни Крячко, ни лейтенант до сих пор не появились. Захар подергал люк соседнего подъезда и бросился к следующему.
— Стой, Дербенев, стрелять буду! — снова крикнул Лев.
— Пошел ты! — визгливо прокричал Захар.
Он добрался до люка последнего подъезда, но и тот оказался заперт. Тогда парень рванул к краю крыши. Добежав до края, он свесился вниз, высматривая возможность к спуску. Его не было. Единственной возможностью перебраться на крышу соседнего дома был оптический кабель, протянутый от одного дома к другому. Захар замешкался. Использовать такой ненадежный способ было страшновато. Он оглянулся. Гуров к тому времени добежал до чердачного люка второго подъезда. В руках его блестело оружие. Опасаясь, как бы парень не бросился с крыши, он замедлил ход и спокойным тоном произнес:
— Не дури, Захар! Все еще можно исправить. Сдавайся, дед сумеет облегчить твою участь.
— Я в тюрьму не пойду! — выкрикнул Захар.
— Об этом нужно было думать раньше. До того, как ты убил человека.
— Да какой это был человек? Или до сих пор не знаете, как он к людям относился? Деда моего за человека не считал. Только пользовался им. — Голос Захара сорвался. — Послушайте, дайте мне уйти. Обещаю, больше никто не пострадает. Вы обо мне никогда больше не услышите.
— Не могу, — честно ответил Гуров. — Ты совершил преступление и должен понести наказание, но явку с повинной я тебе обещаю.
— Плевал я на вашу явку! Я нисколько не жалею, что кокнул этого урода, — выкрикнул Захар и схватился за кабель.
— Стой, дурень, ты же разобьешься! — рванул вперед Лев.
Захар перекинул ручки спортивной сумки через кабель, крепко ухватился за концы, поднялся на кирпичное ограждение крыши и спрыгнул вниз. Он рассчитывал на то, что по инерции его тело понесется вперед, пересекая расстояние между домами, но так случается только в фильмах. Вместо этого кабель натянулся, и тут же один его край оторвался от крепежа. Захар вскрикнул от страха. Одной рукой он успел схватиться за кабель. Сумка сорвалась с гладкого провода и полетела вниз. Вторая рука Захара, освободившись от ручек сумки, метнулась к кабелю. Но страховка была слишком слабой. Какое-то время он висел в воздухе, а потом руки начали скользить вниз.
В этот момент подбежал Гуров. Чтобы дотянуться до руки парня, ему пришлось свеситься с крыши. Ухватив за рукав, он потянул Захара вверх. Тот начал сопротивляться, пытаясь высвободиться из рук полковника.
— Кончай геройствовать! Убить себя захотел? — разозлился Лев. — Хватайся за мою руку, живо!
Взгляд его скользнул вниз. На тротуаре уже собралась толпа зевак. В числе тех, кто наблюдал за происходящим, он увидел лейтенанта Вычугова, второго оперативника, что готовил машину для Захара. Крячко видно не было, но думать о том, где может сейчас находиться его друг, Лев не имел возможности, нужно было вытягивать Захара. Несмотря на худобу, весил парень немало, и Гуров рисковал сам оказаться за бортом. Уперев вторую руку в кирпичное ограждение, он изо всех сил тянул парня вверх. Если бы тот не сопротивлялся, дело давно было бы сделано, а так приходилось следить за тем, чтобы самому не оказаться на асфальтированной дорожке перед домом.
Внезапно Гуров услышал шум за спиной. Кто-то бежал к нему на выручку. «Крячко, паршивец, сообразил-таки!» Чувство благодарности затопило сердце.
— Чего разлегся, боров старый! — минуту спустя услышал он голос Стаса. — Давай заканчивай эту бодягу, вон сколько зрителей собрал.
Крячко улегся животом на бортик, перехватил руку Захара ближе к запястью, досчитал до трех и рванул. Тело Захара взлетело вверх. Гуров и Крячко одновременно подались назад, увлекая за собой Захара. Тот плюхнулся на крышу, как куль с картошкой. Поднявшись, Гуров защелкнул наручники у него на запястьях и монотонным голосом проговорил:
— Захар Дербенев, вы обвиняетесь в совершении убийства гражданина Альберта Штейна и в похищении из его дома драгоценных камней. Вы имеете право хранить молчание. Все сказанное вами может быть использовано против вас. Еще вы имеете право на один звонок.
— Брось, Лева, этот монолог парень знает лучше тебя, — остановил его Крячко. — Пакуем, и в отдел. Наше дело сделано, дальше пусть с ним прокурор разбирается.
Неделю спустя, ближе к вечеру, генерал Орлов вызвал полковника Гурова и полковника Крячко в свой кабинет. Обсуждались дела текущие и, честно сказать, скучные. Квартальные отчеты, процент раскрываемости, разнарядки на выполнение шефской работы, и все в этом духе. Когда совещание подходило к концу, Крячко не выдержал и задал вопрос:
— Товарищ генерал, как отреагировали в верхах?
— На что отреагировали? — Орлов сделал вид, что не понимает, о чем идет речь.
— На то, что убийство Штейна оказалось никаким не ритуальным, — пояснил Крячко. — На то, что сотрудники вашего ведомства скомпрометировали внука видного адвоката, предъявив ему обвинение в убийстве.
