Против Велизария были выдвинуты тяжкие обвинения, особенно со стороны гуннов. Это было продолжение распрей, начатых еще Суником в Халкиде. Третейским судьей и умиротворителем тогда выступил Гермоген, но, будучи по происхождению гунном, он подпал под влияние обвинений, выдвинутых против Велизария после сражения. В пунктах обвинения было сказано, что Велизарий имел возможность прийти на выручку к гуннам на правом фланге, но обдуманно не сделал этого, покинув их на произвол судьбы, и переплыл на остров с другими беглецами, оставив Суника и Симмаса сражаться с противником в безнадежной ситуации. Он не предпринял необходимых усилий для достижения успеха в битве.
Велизарий возражал на эти обвинения тем, что вступил в сражение против своей воли и разумения; он не хотел битвы и не может нести ответственность за ее исход. Подчиненные ему командиры и солдаты вообразили, что лучше своего начальника знают, какой тактики надо придерживаться. И теперь, после того как из-за их безрассудного поведения были сведены к нулю все преимущества, которых он сумел добиться, эти подчиненные пытаются оправдать катастрофические результаты своих действий, обвиняя своего военачальника в том, что он принял единственное возможное при тех обстоятельствах решение.
Представляется, что, заслушав обе стороны, Констанциол снял с Велизария все обвинения и принял его сторону, так как с этого момента мы больше не слышим никаких официальных обвинений. Велизарий продолжал пользоваться полным доверием императора Юстиниана. Но разногласия с гуннами до самого конца омрачали карьеру Велизария.
VIII
Разногласия, возникшие после битвы при Каллинике, исход битвы и другие причины привели Юстиниана к принятию драматического решения. Всю тяжесть этого решения он прочувствовал и осознал позже; теперь ему казалось, что он ясно видит предначертанный ему путь, и Юстиниан не колебался ни минуты. Он отозвал Велизария и передал командование армией Мунду. Последний сносно справился с поручением, хотя лучшие из воинов были склонны видеть в отзыве Велизария конец интриги. Мунду поручили командование вовсе не для ведения крупных военных операций.
По понятным ему одному причинам император решил закончить войну. Когда 8 сентября 531 года старый Кобад умер (событие не вполне неожиданное), Юстиниан немедленно начал переговоры о мире. Посольство, составленное из самых преданных, заслуживающих доверия дипломатов, было отправлено в Персию с поручением добиться окончания персидской войны, для чего им были даны самые широкие полномочия. Поэтому Велизарий был больше не нужен на Месопотамском фронте.
Возвышение Велизария дало Юстиниану незаменимый элемент государственного здания, который был нужен для восстановления империи. Велизарий заслужил свою славу и обеспечил свою репутацию не картинными достижениями, а реальной оригинальностью мышления в военном деле. Он сумел решить военные головоломки, которые до тех пор ставили в тупик лучших воинов империи. Ни один военачальник до него не оказался способным с таким эффектом использовать все преимущества, которые можно было извлечь из человеческого материала. Солдаты регулярной римской армии были надежны, но лишены воодушевления. В большинстве своем это были фракийские, иллирийские и анатолийские крестьяне, которые отличались доблестью и стойкостью, но были начисто лишены воображения. Так называемые фелераты, которых рекрутировали из всех подданных Рима и среди неримских племен, в большинстве своем были конниками и больше всего соответствовали понятию вспомогательных войск старой римской армии. Союзники — теперь это были гунны, герулы и сарацины, которых мы уже видели участниками персидской войны, — зачастую были великолепными солдатами; но поскольку они принадлежали к племенам, то подчинялись только своим вождям, дисциплина их бывала спорной, а характер очень непростым. И наконец, были букелларии, воины-профессионалы, находящиеся на частной службе у высокопоставленных особ и высших воинских начальников. Строго говоря, этот вид службы был незаконным, но в оговоренных случаях разрешение на зачисление таких людей в войско выдавалось без проволочек. Набирали этих людей из самых разнообразных слоев общества. Это была реминисценция старой римской клиентеллы, которой всегда была окружена старая римская знать; эта личная гвардия носила отпечаток черт корпуса вооруженных телохранителей греческих тиранов; напоминала домашних гладиаторов, под охраной которых находились многие римские олигархи поздней республики. Но отличительной особенностью этих нынешних формирований было их почти полное подобие дружинам северных королей. Эта охранная гвардия, которую вожди северных племен скопировали у Рима, была теперь в новой форме скопирована Велизарием. Возможно, что улучшения, которые ввел в свой корпус Велизарий, были позже снова скопированы германскими конунгами.
Истинным изобретением Велизария была такая организация, при которой дружина, как подразделение отборных и прекрасно обученных воинов, служила ядром, вокруг которого комплектовались все остальные элементы римского войска. Слабость любой военной системы заключается в отсутствии абсолютно надежного ядра. В старой римской армии таким ядром служили легионы. Исчезновение с исторической сцены древних городов-государств и их граждан уничтожило тип людей, из которых выковывался доблестный воин римского легиона.
До тех пор пока такому воину не нашлось замены, римская армия оставалась слабой и небоеспособной. Велизарий не стал делать попытку оживить легионера. Он воспользовался образцом первоклассного воина своего времени и научил его быть совершенным орудием тактических импровизаций. Типичным солдатом того времени был одетый в железные доспехи конный воин, вооруженный копьем, мечом и луком. Велизарий тренировал такого воина так, чтобы тот умел мастерски владеть всем этим вооружением. Мы уже видели, что персидские лучники были вынуждены уступить первенство римлянам, вооруженным более мощными луками. Во время битвы при Даре годом раньше было ясно продемонстрировано, как различные элементы римской армии с их причудливым разнообразием выучки и характера могут дополнять друг друга и служить воплощению схемы боевых действий, основная идея которой зиждилась на многообразии и различиях. Велизарий умело использовал эти различия, и они стали главным источником силы армии. Рецепт такого перевоплощения заключался в объединении всего разношерстного воинства вокруг дружины закованных в железо конных лучников. Такая схема не просто работала, она творила чудеса.
IX
Именно во время первой войны Юстиниана с персами Велизарий создал свою замечательную дружину, которая принесла ему мировую славу и обеспечила место в небольшом пантеоне, где обитают Александр, Ганнибал и Цезарь. За четыре года Велизарий собрал и обучил корпус воинов, которым не было равных среди подобных формирований того времени. Солдаты этого корпуса постоянно упоминаются на страницах писаний Прокопия. Старшими в этом корпусе были специально отобранные начальники, отборные представители своей касты, которых Велизарий использовал для особо опасных и ответственных миссий. Эти люди должны были одинаково хорошо мыслить и действовать.
Единственным препятствием, мешающим безграничному восхищению этим учреждением, было его косвенное воздействие на власть. Этот корпус был слишком большой силой, чтобы можно было держать его в повиновении у частного лица. Такие формирования могут подчиняться только августейшей особе, облеченной императорским достоинством. Члены этого корпуса не были римскими солдатами. Это было частное подразделение, использовавшееся их благодетелем, который и платил им деньги за службу. Охранная гвардия не подчинялась ничьим приказам и слушалась только своего хозяина; и, хотя закон требовал от них принесения клятвы верности императору, никто не мог опираться на такие хрупкие гарантии. Многие из воинов дружины не были римскими гражданами в принятом тогда смысле этого слова. Многие из них были готами или гуннами. Но при зачислении в дружину учитывалось только одно качество — воинская доблесть.
