Велизарий ответил словами, которые потрясли и напугали римлян. Военачальник был полностью уверен в успехе. Он знал игру и не сомневался в результате. Он в энергичных выражениях отказался принять предложенные Витигисом условия и произнес слова предостережения готам. Велизарий сказал: «Настанет день, когда вы захотите спрятать свои головы, но не найдете убежища. Рим принадлежит нам по праву с незапамятных времен. Вы же не имеете никаких прав на этот город. Я никогда, пока жив, не сдам его».
Послы короля удалились, ничего не добившись, и Витигис начал готовиться к штурму города.
XIII
На восемнадцатый день осады готы семью колоннами начали наступление на римские укрепления между Пренестинскими воротами и Ватиканом. Перед наступающими колоннами на колесных платформах они катили стенобитные орудия, в рамах которых на цепях раскачивались тараны, и башни на колесах, с которых должны были руководить прорывом и прикрывать людей, пробивающих стены. Велизарий, с многочисленной свитой, стоял на укреплениях и смотрел на это устрашающее зрелище. Свита, насытившись созерцанием приближающихся готов, обратила внимание на Велизария. Улыбкой, которую вызвал у него наступающий стройными рядами ужас, Велизарий вызвал у свиты раздражение. Никто не почувствовал облегчения, когда полководец передал воинам команду не предпринимать никаких действий до его сигнала. По мере приближения таранов и башен, скрипящих колесами и ремнями постромок, за которые быки тащили страшные орудия, возрастала нервозность на крепостных стенах. Возбужденные римляне начали выкрикивать ругательства в адрес великого военачальника. Но готам по-прежнему никто не мешал наступать. Наконец Велизарий взял лук, вставил в него стрелу, прицелился, оттянул тетиву до уха и метким выстрелом сбил с лошади одного из готских военачальников, руководивших наступлением. Удовлетворенный выбранной дистанцией, он убедился в ее правильности, произведя еще один удачный выстрел, и произнес слова команды: «Стрелять по быкам!»
Отойдя от вала и освободив место лучникам, которые заняли боевые позиции на стенах, Велизарий объяснил значение своей загадочной и вызывающей улыбки. Его забавляла простодушная уверенность готов в том, что он позволит быкам подтащить осадные орудия к стенам крепости. Беда готов-воинов, вооруженных мечами и копьями, заключалась в том, что они не смогли в полной мере оценить тактическое использование луков. Расстреливаемые стрелами длиной в ярд, быки падали и умирали в своих упряжках впереди остановившихся осадных орудий. Не только орудия перестали двигаться, возникло препятствие между ними и стенами, препятствие, которое готы не могли убрать из-за смертоносного шквала стрел. Велизарий хорошо рассчитал дистанцию, находящуюся на максимально возможном расстоянии от стен, но настолько близкую, чтобы противник оказался в зоне поражения стрелами. Готы так и не смогли убрать препятствие из мертвых быков.
Тем не менее колонны готов пошли на штурм, хотя им пришлось идти на неповрежденные укрепления, а не атаковать бреши в стенах. Готы не опозорили своей репутации мужественных воинов, репутации, которой отличались североевропейские армии во все времена и эпохи. Снова и снова шли готы в самоубийственные атаки, возобновляя штурм. И каждый раз их встречал убийственный поток стрел и еще более страшные снаряды, летевшие из метательных машин, установленных на специальным платформах крепостного вала.
[31] Велизарий успевал всюду. Он наблюдал, направлял, помогал и воодушевлял. Он знал свои слабые места и зорко следил за тем, чтобы они были надежно прикрыты. Подавляющее численное превосходство готов означало, что проход неприятеля даже на одном, пусть второстепенном участке повлечет за собой прорыв всех укреплений. Но неистовые гунны, герулы и ветераны персидских войн вполне могли помериться силами с многократно превосходившими их по численности готами. Когда спустились сумерки и настал вечер, натиск готов ослабел, темп атак замедлился, а потом они прекратились. Как только готы стали отступать, защитники Рима начали преследование. Трудно было описать радость Велизария, когда он увидел, как запылали стенобитные тараны и передвижные башни. Наступавший мрак рассеивался огнем горящих орудий, с помощью которых готы надеялись взять Рим.
XIV
Отражение мощного штурма Рима стало военной катастрофой готов. Как говорили, под стенами Рима полегли тридцать тысяч человек — цвет готского воинства, хотя в действительности число потерь не могло быть столь высоким. Намного серьезнее материального урона был ущерб моральный. Впервые готы начали понимать, что война не станет легкой прогулкой. Гордость не позволяла им смотреть на римскую армию иначе как на небоеспособный сброд, но они начали отчетливо понимать, что в лице Велизария они столкнулись с волшебником своего дела. После неудачного штурма Рима начала складываться легенда о Велизарии.
Сам Велизарий прекрасно осознавал факт своего тактического превосходства. Причем враги не могли его копировать. Тяжело обучить необстрелянных новичков в современной армии так, чтобы они в искусстве стрельбы сравнялись с мастерами снайперского огня, но это намного легче, чем обучать лучников. Умелое пользование луком требует лучшей координации движений, чем стрельба из винтовки. Готовить лучника надо с ранней юности, и лучше всего, если предки молодого лучника тоже мастерски владели этим оружием. Готы могли только тупо наблюдать искусство, овладеть которым у них не было ни малейшей надежды.
XV
Как всякий мудрый человек, Велизарий гораздо больше интересовался своей слабостью, а не силой. В донесении, отправленном Юстиниану, он писал, что пока он достиг военного успеха, но, чтобы развить этот успех, нужно предпринять шаги по его обеспечению. Хотя успех или поражение всецело находятся в руках Бога, ответственность за свои действия несут люди. Он, Велизарий, может нести ответственность за результат войны только в том случае, если у него будет возможность сравниться по силе с противником, а для этого нужны люди и военное снаряжение.
Далее он продолжал оказывать моральное давление на Юстиниана. Поражение будет означать не только потерю Италии, но, что еще важнее, потерю армии и престижа империи. Кроме того, поражение приведет к уничтожению лояльных римлян, которые неизбежно подвергнутся репрессиям. Трудности, связанные с удержанием Рима, были громадны. Рим не был морским портом, а это означает, что его тяжело снабжать. Нельзя было слишком много ожидать и от римлян, которые не смогут долго сохранять на лицах верноподданнические улыбки, если не подкрепить их продовольствием.
«Что касается лично меня, — писал в заключение Велизарий, — то моя жизнь всецело принадлежит тебе, и я не покину этот город живым. Но подумай, как пострадает твой престиж, если Велизарий найдет здесь столь бесславный конец».
