Была предпринята попытка вступить с готами в переговоры. Дьякон Пелагий, будущий папа римский, богатый и влиятельный человек, потратил много денег, чтобы помочь отвести бедствие от Рима, и добился аудиенции у Тотилы. Пелагий собирался предложить готам, если Рим к назначенной в предполагаемом договоре дате не будет освобожден, сдать город Тотиле на трех условиях. Условия были такими: будут сохранены жизнь и имущество всех проживающих в городе сицилийцев, стены Рима останутся неприкосновенными и все римские рабы, находящиеся в войске готов, будут возвращены владельцам. Тотиле заранее были переданы эти условия, и король решил, что они не стоят его внимания. Не дав Пелагию возможности сказать что-либо в защиту его условий, он отклонил их, и Пелагий возвратился в Рим, ничего не добившись.
Мирные жители города, терпевшие ужасный голод, обратились к начальнику гарнизона. Они потребовали, чтобы он либо дал им хлеба, либо выпустил их из города, либо убил их, В ответ начальник только покачал головой, отвергнув все три требования. Первое было невозможно, второе — опасно, а третье — немыслимо. Если горожане 1 проявят терпение, то все будет хорошо. К Риму уже приближается Велизарий с войском, которое спасет Рим.
Тем временем в городе усиливался голод. Сначала богатые граждане по баснословным ценам покупали хлеб в армейских магазинах, обогащая этим военачальников, но потом и этот источник продовольствия иссяк. Когда оставшиеся в городе люди-призраки начали питаться крапивным супом и вареными собаками и крысами, Бессас разрешил мирным жителям покинуть город. Вероятно, он знал, каким будет результат. Ушли почти все.
Конец древнего Рима, города Ромула и Августа, наступил в тот миг, когда толпа истощенных беженцев тронулась в путь. Исаврийские и армянские воины наблюдали со стен зрелище, скрытое от более мудрых и великих людей. Некоторые беженцы были убиты готами, некоторые захвачены в плен, но большинство их падали на дороге и умирали от голода и истощения. Так закончилась долгая традиция древнего Рима.
XI
Велизарий прибыл в Порт слишком поздно, чтобы прекратить страдания мирного населения, но вовремя, чтобы облегчить положение гарнизона. Велизарий сразу понял, что о сражении с готами не может быть и речи. Оставалось только одно — снабдить город продовольствием.
Тотила перекрыл реку укрепленным брусом и цепями. Это препятствие было нелегко преодолеть. Велизарий начал строить плавучий брандер, который превосходил по высоте самые высокие места заграждения. Башню брандера венчала лодка, начиненная веществом, хорошо зарекомендовавшим себя при осаде Эдессы. Брандер был беспрепятственно выведен на исходную позицию, так как готы не понимали, что делает Велизарий, и не мешали ему.
Оставив Антонину в Порте под охраной Исаака Армянина, Велизарий издал приказ. Исаак должен был оставаться в Порте и не покидать его ни при каких обстоятельствах. Вдоль берега Тибра был послан отряд, который должен был пробиться в город. Бессасу было приказано оказывать содействие всеми имеющимися в его распоряжении силами. Начальник римского гарнизона не стал ничего делать, и ход дальнейших событий подтвердил его правоту.
Началось большое движение. Продвигаясь вперед на своих защищенных кораблях, буквально перегруженных лучниками, Велизарий рассеял оборонявшихся готов, прорвал цепь и подошел вплотную к деревянному заграждению. Тотила бросил в бой подкрепления, и на заграждении вскоре появилось великое множество готов. Пока лучники, прикрываясь щитами, обрушивали на тесные ряды готов град стрел, к заграждению подвели брандер и поставили его напротив бревенчатой преграды. Лодку подожгли и толкнули вперед. Через мгновение заграждение было объято пламенем. Говорят, что в нем сгорели заживо более двухсот готов. Заграждение было прорвано, водный путь к Риму был открыт.
Вечером Велизарий был бы в Риме, если бы не произошло нечто странное. Прибыл гонец из Порта и сообщил, что Исаак попал в плен к готам. У Велизария не было времени на философские размышления. Подобно многим людям, которые привыкли распоряжаться большим количеством подчиненных, Велизарий обладал своего рода «телескопическим» мышлением. Пленение Исаака свидетельствовало о том, что Порт тоже захвачен готами и Велизарий теперь отрезан от своей базы. Не тратя время на оценку обстановки, Велизарий отдает приказ об отступлении.
Можно себе представить, что немногие люди приходили в такой ужас, убедившись, что их худшие предположения не оправдались. Порт был в целости и сохранности вместе с целой и невредимой Антониной. Исаак нарушил приказ и переправился через реку, решив немного пограбить. Тут он и попал в руки готов. Без серьезной причины Велизарий сорвал важнейшую военную операцию, принеся в жертву фикции все, чего с таким трудом достиг.
XII
Безопасность людей, которые творят чудеса и достигают блестящих результатов, не располагая для этого нужными средствами, часто зависит от их успехов. Стоит им сделать один неверный шаг, и они падают, разбивая себе голову. Такое падение пережил на этот раз Велизарий. Совершив невозможное и преодолев все трудности, он пробился, но все закончилось смехотворным провалом. Через несколько часов Велизарий превратился в тяжело больного человека.
[52] Прошли месяцы, прежде чем он снова встал на ноги и был готов работать.
Ни гениальность Велизария, ни осторожность Бессаса не смогли спасти Рим. Дисциплина войска упала, душа города была утрачена. Два предприимчивых исаврийца продали за деньги свои посты, покинув их. Через пролом в стене 17 декабря в город проник готский отряд. Были открыты Асинарийские ворота, и Тотила вошел в Рим.
Гарнизон и богатые горожане верхом бежали из Рима, а оставшиеся, числом пятьсот человек, нашли убежище в церквах, которые впервые за всю историю Вечного города не смогли заполнить до отказа его жители.
Когда Тотила вступил в собор Святого Петра, его встретил Пелагий, несший в руках Священное Писание. Готский король услышал слова дьякона:
— Спаси, Господи, люди твоя.
— У тебя больше нет никаких условий, Пелагий? — спросил Тотила.
Дьякон ответил:
— Бог сделал нас твоими рабами, так пощади своих новых слуг, господин.
Тотила пустил слух, что Рим сдался сам, и поэтому его жителям не причинят никакого вреда. Были убиты шестьдесят человек. Оставшиеся четыреста сорок, как представляется, остались живы. В отличие от многих завоевателей, живших до и после Тотилы, его воины не причинили зла женщинам. В войске короля царила жесткая дисциплина.
Тотила надеялся, что на этом войну можно закончить. Его власть над Италией была истинной и действенной. Он послал Пелагия в Константинополь с письмом к Юстиниану. Предложения Тотилы, содержавшиеся в письме, своей трезвостью и примирительными нотами разительно отличают этого великого короля от франкских вождей. Он предложил, чтобы за ним признали то положение, которое имел король Теодорих, чтобы он пользовался такими же правами и обязанностями по отношению к своему имперскому сюзерену. Он не стал требовать императорских регалий, как это сделал Гейламир.
