— Тамара Ивановна! Ой, ё… — Скитальский, войдя в комнату, огляделся, споткнулся взглядом об меня и отшатнулся, опершись о дверной косяк.
Я посмотрел на развороченное плечо, потом на медленно побледневшего ученого.
Тот сглотнул, и, старательно кося на меня, посмотрел на Тамару.
— Тамара Ивановна, тут множественные следы оборотня… Одного.
— Да знаем уже. — Буркнула Тамара, покосившись на меня.
Я быстро приложил пластырь, прижал его края к краям разрыва. Зашипело, пластырь полимеризовался и запаивал комбинезон до герметичности. Теперь не видно вроде бы. Пару минут только постоять, не двигаться, чтобы волокна склеились.
— Одного оборотня, Тамара Ивановна. — Сказал Скитальский. На меня он по прежнему старался не смотреть. — Одного, но какого! У него мех белый!
— Белый волк? — Немного удивилась Тамара. — Я думала, что таких вообще не бывает… Сказки!
— Как видите, нет. — Развел руками ученый. — Точно, это он. Все сходится. И то, что в округе никого, и следы, и скорость его, да и то, как он пропал с экранов…
— Подробный доклад мне потом представите. — Оборвала профессора Тамара. — Мне интересно другое — он может вернуться?
— Точных сведений… — Замялся Скитальский.
— Из того, что известно?
— Нет, вряд ли. Точных сведений о нем нет, сами понимаете, по каким причинам!
— Да уж понимаю. — Тамара поглядела на меня. — Хорошо, герои. Иди-ка ты потихоньку в машину, и там будь. Нечего тут мне народ пугать.
Академгородок. Вероятные места поселений мутантов, 2123 год.
Тамара вернулась в вездеход в хорошем настроении, за ней Сергей нес большой герметичный кофр. Что внутри, нам не показали, кофр сразу убрали в грузовой отсек. Наверное, нашли что-то серьезное, судя по тому, с какой осторожностью Сергей обращался с кофром и как тщательно его укреплял.
Останавливаться на ночевку не стали, завели моторы и двинулись.
Дальше пошли через город. Обошли каверны, промытые под городскими улицами и зданиями водой, вывернули на здоровенное и пустое старое шоссе. Посовещавшись о чем-то с Иванцовым приватно, в его вездеходе, Тамара вернулась и отдала приказ, и колонна техники ускоренным маршем пошла на восток.
По подозрительно хорошо сохранившейся дороге.
Оборотень погрыз меня хорошо. Качество записи было не очень хорошее, все смазанное. Слишком быстро мы двигались. Зацепил он меня зубами, за ремни комбеза, и намеревался лапой перехватить горло, или просто вскрыть сверху-вниз. Не знаю. Но получилось у него так, что я остался без комбеза, без оружия и без шлема, который после неслабого удара стал глючить и пропускать сеансы связи.
Бронещиток-подкладка, который стоял в плече, был промят и порван надвое. Та же участь постигла и часть нагрудного щитка, но тот устоял, не дал себя за просто так в чужие лапы. Ткань-подкладка, которая связывала бронещитки, была частично цела, но и тут не выдержала, треснула по волокнам и пошла распускаться дальше, чуть ли не до пояса.
Ну и, конечно, «повреждения внешних покровов». В плече глубокая рана, биомасса сдавлена и перестала снабжаться кровью и кислородом, и только сейчас начинает восстанавливать свои функции. Требуется усиленное питание, надо получить углеводы и прочее для окончательного восстановления.
После двух полных рационов суточного пайка я стал заращивать рану. Точнее, рану начала заращивать система, которая как раз получила достаточно питательного материала.
Маша из Владивостока смотрела на меня круглыми глазами, и все порывалась спрятаться у себя, в пункте связи. Но потом что-то, похожее на болезненное любопытство, побеждало, и она опять высовывалась оттуда, находила меня взглядом, бледнел, и снова пряталась в свои мониторы и волны.
Вал и Алексей вообще убрались от этого подальше и рулили в одиночестве.
Вспухла пена, сжигая омертвелую плоть и вытесняя из себя белую жидкость и облачко белесого пара. Пахло аммиаком и еще чем-то миндальным. Система сразу же выдала, чем именно пахнет, какой-то кислотой. Я не вникал, просто сидел в расслаблении после боя.
Вот так.
Мутанты все же, получается, сильнее меня?
Получалось что так.
Если бы не мои металлокерамические, или там какие не знаю кости, то меня бы сейчас размазало по льдам или по стене. Рвал он здорово, комбез пробить смог. Значит, смог бы и сбить внешние покровы, а там и до нутра добраться.
— Просто на здании сидел, на крыше. — Вал все же не смог побороть любопытства и включил внутреннюю трансляцию вездехода. — Потому и не видели его. Пока мы там ходили-бродили, пока коробки эти стальные чистили ото снега, он все сидел и смотрел. А потом случайно кто-то сравнил. Издалека смотрели, и потому заметили. Сразу не стал тревогу поднимать, сначала нас. Я башню развернул да как дам ему закурить… Только быстрый, гад.
— Был бы ты человек, так тебе плечо точно всмятку. — Сказала Тамара, смотря на процесс моего излечения. — А так ты устоял, просто комбез он с тебя содрал. Не надо было за ним охотиться.
— Взяли бы! — Запальчиво возразила Ленка. — Если бы все вместе пошли, то взяли бы!
— Не кипи. — Вдруг ответил очень спокойно Лешка. — Если бы пошли вместе, то не догнали бы. Да и потом. Как ты думаешь, как он наш орлиный глаз обманул?
— И как же? — Прищурилась Тамара. К нашему разговору она прислушивалась.
— Знал бы как, меня бы звали Скитальский. — Чуть веселее уже сказал Лешка. — Профессор такой. А вообще, зверь матерый, Тамара Ивановна! Я и не думал, что такие бывают!
— Это Выжженные Земли. Тут все бывает. — Отрезала Тамара.
Не знаю, что они искали там, в здании сохранившегося отделения милиции. Но вытрясли они там всего достаточно. И, вопреки моим опасениям, Тамара не стала взрывать это здание, как странный столб в деревне.
Просто оставили в покое.
Где-то в два ночи система доложила, что процесс восстановления тканей завершен полностью.
Снял комбез, посмотрел.
Длинный и тонкий шрам, место, где смыкались ткани, имитирующие человеческое тело. Как белесая нитка на полусером фоне, который, в свою очередь, постепенно переходил в ровный цвет человеческого тела.
И не отличить.
Серый фон постепенно рассасывался, светлел, розовел. Через плотную резину проступали небольшие светлые волоски. Вдруг разом набухли и опали поры кожи, меня бросило в пот, в жар, похолодело.
Восстановление закончено
Ну вот и хорошо.
Я посмотрел на нитку шрама. Никуда деваться она не собиралась, как есть, так и была. Разве что чуточку посветлела и уже не так сильно выделялась.
— Живой? — Ленка подошла поближе, бесцеремонно раздвинула мой новый комбинезон на груди.
